— Я здесь не для того, чтобы устраивать неприятности, — произносит Джек, но он действительно выглядит немного вспотевшим и измотанным. Его мешковатая футболка помята, а джинсы заляпаны грязью. — Я просто… хочу поговорить с братом, хорошо?
— Мы приведём его для тебя, — отвечает Рейнджер, глядя на Джека так, словно внезапно уверился, что он один из убийц. Он уводит меня от брата Спенсера внутрь, мимо ухмыляющегося Марка, который сидит на диване в окружении своих тупоголовых друзей.
— Ух ты, я слышал, что педики любят спать с кем попало, но Чак блять ставит рекорд по хуям, я прав? — Марк хихикает, когда Рейнджер застывает на месте, поворачивая голову, чтобы посмотреть на играющего в футбол придурка. В прошлом году он был полузащитником футбольной команды Адамсон, но в этом году стал квотербеком, заняв место Юджина, как будто его там никогда и не было.
— Каким бы притянутым за уши ни было это предложение, я всё равно собираюсь надрать тебе задницу за это. — Рейнджер суёт пиджак и униформу мне в руки, а затем хватает Марка за галстук, душит его и перетаскивает через спинку дивана. Не теряя ни секунды, я достаю из кармана телефон и набираю номер Черча.
— Рейнджер и Марк, гостиная, — говорю я, не дожидаясь его приветствия.
Другие футболисты, похоже, не знают, стоит ли им вмешиваться или остаться в стороне, давая Рейнджеру достаточно времени, чтобы уложить Марка на спину и сильно ударить по его хорошенькому личику. На костяшках пальцев Рейнджера определённо немного крови, а звук, который издаёт Марк… чем-то напоминает умирающего жирафа. Я имею в виду, не то чтобы я знала, как звучит умирающий жираф, но звук высокий, пронзительный и странный.
Думаю, это было больно.
— Отпусти ещё одну гомофобную шутку, придурок. Разозли меня ещё немного, оскорбив моего парня. Посмотрим, что произойдёт.
— Тсс-тсс, мистер Вудрафф, — цокает Черч, появляясь, как вызванный призрак, у подножия лестницы. Типа, ему даже не нужно было спешить, чтобы спуститься сюда. — Насилие — это не выход, даже когда имеешь дело с фанатиками, гомофобами и идиотами.
Рейнджер на мгновение замолкает, пока я потираю большим пальцем ободок своего обручального кольца, переводя взгляд с него на нашего бесстрашного лидера/президента.
— Ты слышал его, псих. Отвали от меня.
К счастью, близнецы и Спенсер появляются у подножия лестницы, запыхавшиеся и готовые к драке, что немного уравнивает шансы. Их семеро, нас шестеро, хотя я буду первой, кто признает, что я немного бесполезна. Однако у меня есть с собой перцовый баллончик и электрошокер.
— Рейнджер, — говорю я, потому что я бы не исключила, что Марк упомянет об этом инциденте моему отцу, и я боюсь, что, разозлив его, я поставила парней в неловкое положение. Не знаю, как бы я себя вела, если бы одного из них исключили. — Отпусти его. Людей, которые ненавидят из-за невежества, нельзя заставить подчиниться; их нужно воспитывать.
— Говоришь, как чопорная маленькая девчонка, — выплёвывает Марк, и Рейнджер просто выходит из себя, снова ударяя засранца. Две группы парней сходятся в яростном полёте кулаков, и впервые в жизни я вижу, на что действительно способен Черч.
Насмешки Юджина эхом отдаются в моей голове: «Конечно. Всегда один из твоих дружков, но никогда лично ты, да? Ты боишься подраться Черч?»
Двое парней идут в нашу сторону, и моя рука тянется к оружию в карманах. Однако у меня не появилось возможности ими воспользоваться. В мгновение ока Черч оказывается между нашими потенциальными нападавшими, а затем они оба оказываются лежащими на полу, держась за горло и кашляя. Что. Блядь. Только. Что. Произошло?!
— Крав-мага, — небрежно объясняет Черч, называя израильский вид военной самообороны, и поворачивается, чтобы с улыбкой посмотреть на моё потрясённое лицо. — Я уже много лет беру уроки три раза в неделю. — Он возвращается к бою перед собой, а затем направляется на жестокий, но непрактичный нокаут, который Спенсер наносит новому широкому ресиверу команды. Черч касается плеча парня, и когда придурок ударяет локтем назад, Черч делает шаг в сторону, блокирует удар предплечьем, а затем наносит ему такой удар в лицо, что парень падает на пол.
— О, мои бедные, сладкие яичники, — бормочу я, потому что, хотя я и знаю, что насилие — не решение моих проблем, всё равно довольно возбуждающе видеть, как парни, которые мне нравятся, всерьёз надирают задницы. Всего через несколько минут футбольные придурки лежат на полу, стонут и держатся за головы, а над ними стоит Студенческий совет.
Здесь довольно жарко… пока не открывается дверь и не входит Арчибальд Карсон.
Его взгляд переходит с упавших парней прямо на меня.
О, чёрт.
У меня крупные неприятности, да?
— Это всё ты виноват, Вудрафф, — усмехается Марк, вытирая пол курятника и свирепо глядя в спину Рейнджеру. Технически, сейчас не наша очередь помогать с цыплятами или присматривать за органическим огородом, который кормит школу, но… теперь она настала. До конца этого грёбаного семестра.
— Закрой рот, Грендэм, или я запихну тебе в глотку куриное дерьмо и буду смеяться, пока ты им давишься. — Рейнджер кладёт последнее яйцо в корзину, а затем бросает взгляд на маленьких жёлтых цыплят, щебечущих возле его ботинок. На мгновение его щёки вспыхивают, но, когда он замечает, что я смотрю, подбегает и хватает меня за руку, вкладывая в неё корзину и забирая у меня метлу. — Иди отнеси это на кухню, а я тут закончу.
— Я могу немного подмести, — ворчу я, но Рейнджер всё равно выталкивает меня за дверь. — Не думай, что я не видела, как ты обнимал одну из этих цыпочек раньше, — бормочу я, но я действительно не хочу, чтобы Марк с его токсичной мужской чушью услышал об этом, поэтому ухожу с тяжёлой корзиной.
Спенсер присоединяется ко мне со своей корзинкой, его разбитая губа и слегка припухший фиолетовый глаз странно очаровательны.
— Я полностью разрушил этот сезон для Диего, — говорит он с небрежной ухмылкой плохого мальчика, останавливаясь, когда пара цыплят вразвалочку пересекает дорожку перед нами. — Ты ведь знаешь, что будет дальше, верно? Почему курица перешла дорогу…?
— Не-е-е-ет, — стону я, ударяясь о его плечо своим. Я чуть не теряю яйцо, когда оно выскальзывает из моей корзинки, но Спенсер хватает его в воздухе, крутит на пальце и кладёт в свою корзину. — Ты думаешь, это придало тебе крутой вид, да? — спрашиваю я, и он улыбается, его серебристые волосы падают на лоб таким образом, что я чувствую, как моё сердце тает.
— Но разве это не так? — спрашивает он, и я закатываю глаза. — Кстати, Джек сбежал и прислал мне какое-то отстойное сообщение о том, что его некоторое время не будет в городе.
Ах, да. Джек… Я почти забыла во всей вчерашней суматохе, что брат Спенсера вообще был там. К тому времени, когда Арчи закончил читать нам нотации, а школьная медсестра подлатала всех парней, он ушёл.
— Он сказал что-нибудь о том, что хотел? Или почему это было так важно, что он не мог написать тебе?
Спенсер небрежно пожимает плечами, а затем толкает кухонную дверь плечом, чтобы пропустить меня, его бирюзовые глаза темнеют. Он не хочет верить, что его брат замешан в этом больше, чем я хочу, чтобы он или Черч были вовлечены. Не то чтобы я его винила. Мысль о том, замешан ли в этом мой отец, убивает меня. Но вчера вечером у меня было небольшое откровение: я убеждена, что папа, мистер Мерфи и мистер Дэйв что-то знают о том, что происходит в кампусе. Я также убеждена, что, несмотря на доказательства, они на нашей стороне. Судя по тому, как отреагировал Черч, когда я сказала ему об этом вчера вечером, чувствую, что он согласен.
Я перекладываю тяжёлую корзину из одной руки в другую, а затем поворачиваюсь и вижу, что Йен, чёртов Дэйв, стоит на кухне и ждёт нас. Упомяни дьявола.
