— Она беременна. Ждет от меня ребенка. Мне действительно надо уходить. К ней, — он буквально шепчет. И его шепот мне еле удается расслышать.
Анализирую в голове его слова, и будто значение доходит до меня спустя какие-то минуты...
Беременна?! Его невеста беременна... То есть он и с ней переспал? Черт! Да черт возьми! Как же я поверила Надежде Станиславовне?! Как же я надеялась, что она действительно права. И что Стас рано или поздно появится и расскажет мне все, что творится в его жизни. Но он предпочитает молчать и... Жениться на той.
— Правильно, — не узнаю свой голос. На глаза наворачиваются слезы, но я изо всех сил пытаюсь сдержать их и не дать волю слабости. — Надо иметь ответственность. У тебя скоро родится малыш. Ты... Ты станешь отцом. А я как-нибудь забуду тебя. В конце концов, ты мне клятв верности не давал. И между нами практически ничего не было. Всего одна ночь... Одна ночь, которую я забуду.
Сглатываю колючий ком в горле и устремляю взгляд на лестничную площадку. Там никого нет, просто я не могу смотреть на Стаса, который сканирует меня своими темными глазами.
— Ирин, понимаешь...
— Понимаю прекрасно, — снова перебиваю. — Ну кто я такая, чтобы ты из-за меня оттолкнул от себя ту девицу. Она куколка по сравнению со мной. Она богатая, обеспеченная. У нее есть хорошая семейка за спиной. А у меня никого. Лишь жалкая любовь и все та же наивная надежда, что ты рано или поздно откроешься мне. Но и эта самая надежда уже умерла. Только что. Я, как настоящая дура, ждала тебя в ту ночь... А ты не появился. Еще тогда я должна была понять все... Просто вбить себе в голову, что это конец. Конец.
— Все, что я говорил тебе той ночью, — Стас берет меня за подбородок, поднимает. Заставляет смотреть в его глаза. — Все было правдой.
— Господи, — из горла вырывается истерический смех. — То есть ты в ту ночь любил меня. А потом резко разлюбил и решил жениться на Марине? Браво. Аплодирую стоя.
— Ты сейчас думаешь обо мне все самое плохое. Ну и права, конечно же. Но запомни, что я однажды вернусь к тебе. Нет, я и не ухожу на самом деле. Но и объяснить ход своих действий не могу. Ты рано или поздно станешь моей.
Нет предела моему возмущению от его наглости. Он что, совсем идиот? Не понимает, что со мной творит? Да что он, черт возьми, несет?
— Ты пьян, что ли? — отстраняюсь. Желание захлопнуть дверь перед его носом не отпускает ни на минуту. — Отойди. Да и вообще... Проваливай, Стас. Ты сам не понимаешь, какую ерунду несешь.
— Так хочешь скорее от меня избавиться? — невесело усмехается он.
— Хочу! Очень хочу! Главное, что ты теперь не мой босс и я не буду тебе подчиняться! Главное, что я не буду видеть больше твою самодовольную физиономию. А еще... Я, конечно же, безумно счастлива, что больше никогда не встречу тебя с твоей невестой! Уходи!
Но вместо того, чтобы отойти от двери, Аверин разглядывает меня с ног до головы пристальным взглядом. Лицо его становится бледным. Губы поджимаются в тонкую полоску, венка на шее пульсирует. Он на что-то злится. До такой степени, что желваки на щеках ходят ходуном. Интересно, что его так задело в моих словах? Словах, которые ничего не значат по сравнению с тем, что он мне причинил за последние несколько недель.
— Прости, Ирин. Я никогда не хотел сделать тебе больно, — хрипло выдает он, отстраняясь от двери. — Прости.
— Но ты сделал все необходимое, чтобы тут ныло, — тычу пальцем в область сердца. — Надеюсь, что ты не пожалеешь... Что ты действительно делаешь правильный выбор, Стас. Желаю тебе счастья, хоть ты совсем его недостоин.
Закрываю дверь и сразу же прижимаюсь к ней спиной. Сползаю по ней вниз, ударяюсь пятой точкой о пол. Хочется закричать, но все мои слова, вся боль, все эмоции огромной тяжестью застревают в горле. Лишь всхлипываю, понимая, что Стаса в моей жизни больше никогда не будет. Нужно начинать все с нуля. Возможно, со временем я забуду его и даже приму в свою жизнь другого мужчину. Доверюсь вновь. Но это будет нескоро...
Глава 16
Мне понадобилось минут десять на то, чтобы встать и уйти вглубь квартиры.
Не очень люблю состояние потерянности. Мне по душе, когда я знаю наперед хотя бы кое-что. Сейчас же эта дезориентация напрягает.
Я вытаскиваю телефон и пишу Эдику, что завтра выйду на работу. Он предлагает пару дней выходных, и я реально ему за них благодарна, даже если в моих планах провести их в постели с самой сладкой и вредной едой.
За окном вечереет, и я ощущаю легкую прохладу, которую несет ветер в открытое окно. Легкий тюль касается моего тела, когда я наблюдаю за тем, как машина Аверина выезжает со двора.
— Вот и отлично, — испускаю судорожный выдох.
Теперь я вижу ясно, что сама рисую воздушные замки, а когда он благородно снисходит ко мне, решаю, что мечты сбываются. Но это, оказывается, вовсе не так. Ладно. Переживу.
Надеваю легкий бомбер и выхожу на улицу. Хочу погулять. Окунуться в ритм большого города, который легко может унести за собой.
Свежий воздух — отличный помощник. Добавить к нему медленный шаг, и ты уже фактически забываешься, блуждая между больших домов, среди толпы, которая не останавливается ни на секунду.
Смотрю на часы, которые показывают семь часов, и медленно двигаюсь обратно. В голову приходит мысль включить музыку, но мне звонит мама.
— Да, мамуль. Привет.
— Привет. Ирочка, а ты где? Я тут к тебе заехала, пирог привезла.
— Ко мне? — удивляюсь ее внезапному визиту, но сразу понимаю, что это папа. — Я прогуляться вышла. Погоди, я рядом.
Набираю скорость
