Лера кивнула.
Лана вытащила помаду, поправила губы и, с треском захлопнув пудреницу, встала.
— Можешь сегодня приехать ко мне и забрать вещи девочек. Тебе откроют. Адью, Золушка.
— Постой, а что мне сказать девочкам? — Лерка схватила ее за рукав пальто. — Они же будут меня спрашивать, когда ты придешь их навестить?
— Отцепись, — огрызнулась она. — Порвешь еще, вещь дорогущая. Я позвоню.
И легкой, свободной походкой она направилась к выходу, по пути расточая ослепительные улыбки. Все мужчины, словно бараны, повернули головы, а один даже прищелкнул языком. Мгновение, и прямая спина Ланы скрылась за дверью.
Лерка тупо смотрела на качающиеся створки двери, сжимая в руке конверт. Опустив глаза, она вытащила небольшой листок, на котором легким четким почерком отца было написано:
Милая моя девочка!
Обстоятельства складываются так, что в течение некоторого времени мы не сможем общаться даже по телефону. Не волнуйся, со мной все в порядке. Мне предложили новую работу с определенными условиями. Ланочка тебе объяснит все подробно. Если будет возможность, обязательно напишу еще. Целуй бабушку. Навещай сестренок, но и про свою молодецкую жизнь не забывай.
Крепко обнимаю.
Твой папашка.
Р. S. Деньги себе на шпильки бери у Ланочки.
Она несколько раз перечитала скупые строки, не сразу поняв их смысл, потом прижала листок к лицу и расплакалась.
— Вам помочь? — Услужливый официант материализовался около столика, словно молодец из ларца.
— Нет-нет, все в порядке, — заторопилась Лера.
— Ваш счет, — напомнил официант.
Лера не глядя, кинула смятую сторублевку и выбежала из кафе. Яркое апрельское солнце ударило в глаза. Лера зажмурилась. Из глаз все еще текли слезы, тушь размазалась по щекам. Но людям, спешащим по своим делам, не было до нее дела.
Лера повернулась к зеркальной витрине кафе, кое-как утерла глаза и, вливаясь в поток людей, спустилась в подземку.
Через час она добралась до дома. Нестерпимо кружилась голова и тошнило. «Опять какую-то гадость съела», — корила себя Лера, но тут же эта мысль улетучилась, поскольку не успела она открыть дверь, как сестренки облепили ее своими ручонками со всех сторон.
— Лерочка пришла!
Лерка порывисто обняла сестер. Перецеловав их по очереди, она спросила, как они провели день. Девчонки наперебой стали рассказывать о каком-то «миленьком и совершенно несчастном щенке», которого они нашли в подъезде. И как они вместе с бабушкой ходили искать его хозяев.
Фаина вышла из кухни, посмотрела в жалостливые глаза Лерки и кивнула. Лерка вдруг отчетливо поняла, что ей даже не надо ничего рассказывать, будто бабуля предчувствовала такой исход, но Фаина все же уточнила:
— Только чтобы ЕЕ я в моем доме не видела.
— С какой стати? — удивилась Лера, оторвав от себя сестер и стаскивая сапоги.
Мало ли там... с дочерьми же она будет встречаться. — Она вскинула глаза на внучку. — Или даже этого не ожидается?
— Похоже на то. — Лерка неопределенно пожала плечами.
— Мерзавка! — припечатала Фаина и ушла на кухню.
Лерка посадила девочек смотреть мультики по телевизору, сама же переоделась и, наскоро перекусив, позвонила Натке.
— Куда на ночь глядя? — удивилась Фаина, увидев, что внучка вновь натягивает сапоги.
— Поеду вещи забирать. — Лерка накинула пальто и схватила свою сумку.
— Я вот что подумала, Лер... — Фаина явно подбирала слова, затем решительно продолжила: — Может, позвоним Ольге?.. Жить-то туго будет.
Лерка на секунду задумалась.
— Нет, ба. Вряд ли ее заинтересует судьба дочерей ее бывшего мужа. Да и я ее уже давно не интересую. Пока!
Она чмокнула бабулю в щеку и вышла из квартиры. Про письмо отца Лерка ничего не сказала.
— Да-а-а, дела. — Натка вложила письмо в конверт. — Лер, а ты-то как думаешь, его ФСБ завербовало?
— Да черт его знает, — махнула рукой Лера. — Какая разница? Живой, и слава богу. Меня другое заботит — на какие шиши я девчонок содержать буду. От ЭТОЙ денег не дождешься.
— Да уж, у мадам другие сейчас заботы.
Натка намекала на грандиозный ремонт, что шел полным ходом в квартире Ланы. Не прошло и нескольких часов, как она спихнула дочерей падчерице, а стены были уже ободраны, мебель закрыта пленкой и бравые рабочие рушили стенку между кухней и детской комнатой. Все это лицезрели Лера с Наткой, когда зашли вечером за вещами. Но не только спешный ремонт поразил девчонок.
— А, да, хозяйка предупредила, — кивнул большой головой маленький толстый рабочий в ярко-синем комбинезоне, распахнув дверь и увидя их на пороге. — Вот, в углу коробка стоит.
— И это — все? — Натка ошеломленно перебрала пару пальтишек, немного трусиков и платьев. Остальное место в коробке занимали сломанные игрушки. — А где зимние вещи, летние?
— Вы, девушка, меня-то об этом чего спрашиваете? — удивился парень. — Мне было велено передать коробку. А вот и сама хозяйка, у нее и спрашиваете.
Лера развернулась в надежде устроить очередную взбучку Лане, но увидела совсем незнакомую женщину.
— В чем дело? — женщина строго подняла бровь.
— Простите, а вы кто? — Натка застыла с платьем Маруси в руках.
— Я — хозяйка этой квартиры.
Лера повернулась к Натке, будто та могла ей хоть что-то внятно объяснить.
— А-а-а, вы, наверное, Лера? — Женщина хлопнула себя по лбу. — Совсем забыла. Вот, она просила вам передать.
И она протянула Лерке пластиковую папку. Там оказались свидетельства о рождении и страховые полисы.
— А остальные детские вещи? — завороженно смотря на папку, словно на автомате спросила Лера.
— Лана сказала, что я могу все выбросить, — пожала плечами женщина. — Ну, я собрала и в детский дом отнесла. Наверное, она все новое купит. Знаете, как бывает: новый дом, новый мужчина, новые вещи.
— Но как же так? — растерялась Лера.
— Так, все ясно. Пошли. — Натка прихватила коробку и вытолкнула Лерку на лестничную площадку. — Ты поднимайся ко мне, а я сейчас у наших бабок все разузнаю.
Она пришла минут через сорок. Сбегав в кулинарию, она напросилась на чай с тортом к местной бабуське, которая все про всех знает, и выяснила, что Светка-шалашовка (да уж, не любили Лану в доме) за три дня продала квартиру, детей «запихнула в детдом» и «ушманяла» к «полюбовнику». Да, не далее как сегодня днем последние свои шмотки забрала. На шикарной тачке вместе со своим мужиком приезжала. «Совести совсем нет, при живом-то муже на глазах всего честного народа!» — закончила старушка. Выкидывая слова про детдом, все остальное было правдой.
