– Как я могу дать нормальный совет, если не вижу, где и как он живет. И что у тебя за место в его жизни, если ты не имеешь права голоса? – возмущалась Светка.
– Право голоса я имею, только подавать его лишний раз не хотелось бы, – честно отвечала Лена.
– Если ты с самого начала дашь ему понять, что он главный, то потом изменить что-либо уже не получится. Ты готова всю жизнь оставаться на вторых ролях? – восклицала подруга, испытующе изучая Лену суровым взглядом.
Лена была не просто готова, они именно хотела быть на вторых ролях, поскольку в ее понимании первую скрипку в семье должен играть мужчина, если он, конечно, нормальный. Единственное, она не была уверена, что скрипачом должен стать именно Олег.
На Восьмое марта он притащил ей целую корзину роз и ночью, после похода в ресторан, повесил на шею толстенькую золотую цепочку. Лена восторгалась ровно до того момента, пока не донесла эту новость до Карякиной.
– М-да, – протянула Светка. – Без фантазии. Примитивный он у тебя какой-то. Нет бы сюрприз какой-нибудь неожиданный сделал, а то – побрякушки и цветы. Хотя, может, это я от зависти так кисло мыслю. Представляешь, первый раз в жизни Восьмое марта в компании с мамой. Удавиться хочется.
Лена очень даже представляла. До этого у нее как раз все международные женские дни проходили в мамином обществе.
– Знаешь, забудь, что я тебе сказала, – вдруг бодро сообщила Карякина, вспомнив последний неожиданный сюрприз, преподнесенный ей одним из кавалеров. Это была здоровенная пригласительная открытка на его свадьбу, врученная Свете со словами: «Это ни в коем случае не повлияет на наши с тобой отношения». – Лучше надежный с предсказуемыми сюрпризами, чем фокусник с кроликами и шариками.
– Почему? – удивилась Лена, уже успевшая опечалиться по поводу банальности поведения своего возлюбленного.
– Шарики полопаются, кролики попортят мебель и начнут размножаться, а фокусник исчезнет, оставив тебя в этом кошмаре, – грустно пояснила Карякина.
– Но Олег и правда немного скучный. Он мне свои анекдоты уже по десятому кругу рассказывает.
– Анекдоты хоть смешные?
– Уже нет.
– Ясненько. А сама-то ты его как развлекаешь?
– А я что, должна его развлекать? – изумилась Лена.
– Должна не должна, а он тоже, может, про тебя какому-нибудь другу рассказывает, что ты оказалась теткой без фантазии.
– Почему без фантазии? Я Камасутру купила.
– Да-а? Почитать дашь? Интересно хоть?
– Нет. На комикс похоже. Типа прыжков человека-паука по крышам: совершенно нереальные выкрутасы.
– Не пригодилось? – расстроилась Светка.
– Почему? Что-то пригодилось, но Олегу не понравилось, что я ее читаю. Он сразу начал допытываться, что меня не устраивает без этого талмуда. Чуть не поссорились.
– Понятно. Но я не про эту фантазию, ты что-то узко мыслишь. Я вообще. Про события. Чем ты его поражаешь, например? Только не надо мне тут про еду и Камасутру.
Последнее, чем Лена безусловно поразила Олега, была попытка постирать белье. Поскольку Олег жил один, все, что пачкалось, он сдавал в химчистку и прачечную, откуда через некоторое время получал вещи чистыми и заботливо выглаженными. Стиральная машина, украшавшая огромную кухню, была куплена не по необходимости, а просто так, чтобы была.
Пытаясь привыкнуть к своей новой роли и почувствовать себя как дома, Лена собрала грязные рубашки любимого и, в очередной раз перечитав инструкцию, решила их постирать самостоятельно. Побулькав и покрутив барабаном, машина внезапно затихла и начала задумчиво пощелкивать своими умными внутренностями. Через полчаса щелчков Лене стало ясно, что агрегат впал в кому и требует постороннего вмешательства. Она, понадеявшись, что примитивная хозяйственная деятельность сблизит ее с Олегом, которого она продолжала воспринимать как памятник на площади – величественный и недоступный, размечталась о том, как он будет благодарить ее за чистые рубашки, но это досадное недоразумение кардинально нарушило ее планы и выбило из колеи. Сидя перед иллюминатором, словно капитан космического корабля, она обозревала загадочную темную неизвестность за толстым стеклом, заляпанным пузырями, и осторожно дергала ручку: машина отдавать белье отказывалась. Старательно отгоняя настырную мысль «не судьба, все против меня», она пошуршала инструкцией и начала осторожно порциями сливать воду в маленькую мисочку. В течение часа она носилась с этим наперстком из кухни в ванную. Мыльная вода мелкими каплями чертила траекторию ее перемещений. Пару раз поскользнувшись и один раз смачно шлепнувшись, Лена опустошила чудо современной электроники, призванное облегчить тяжелый быт нормальной женщины. Нормальным, может, оно и облегчало, но только не ей. Насладившись своим торжеством над измочаленной Леной, машина снисходительно чавкнула и открылась. Лена, переборов желание пнуть ненавистный агрегат, пощупала совершенно сырые и мыльные рубашки.
Отвергнув идею постирать их в кухонной раковине, она заглянула в ванную и задумчивым, оценивающим взглядом пробежалась по джакузи.
– В принципе, если включить режим массажа, то получится та же стирка, – решила она, содрогнувшись от собственной сообразительности. Поскальзываясь на мокром полу, она перетащила рубашки в ванну. Распластавшись по дну, они печально ждали своей участи. Лена устала так, что ей тоже хотелось лечь и покачаться под вибрирующими теплыми струями, но пришлось уступить. Она включила воду и, бормоча, поплелась в кухню вытирать пол.
– Зато пол с мылом вымыла, – успокоила она себя и без сил опустилась на стул. Но уже через секунду, подкинутая воспоминанием о недостиранных рубашках, она прискакала в ванную. Вода еще не перелилась, но чудовищная шапка пены уже заползала на бортик.
– Да что ж это такое? – в сердцах выкрикнула Лена и в отчаянии шлепнула ладошкой по кружевной куче пузырей, выпирающей над ее ноу-хау.
Сначала она попыталась их придавить, потом полопать, потом начала перекидывать в раковину. Пузыри оказались на редкость устойчивыми, и борьба с ними отняла у юной хозяйки последние силы. Когда они наконец-то были побеждены, она, в ужасе посмотрев на часы, поняла, что не успевает завершить мероприятие до возвращения Олега. Первый раз за их недолгую совместную жизнь ей захотелось, чтобы он задержался на работе.
Вернувшийся, как назло, вовремя кавалер застал любимую девушку за немыслимым занятием: отклячив пятую точку, она, стоя в неглиже, перевесилась через бортик джакузи и в этой неудобной позе чем-то плескала и булькала. Полюбовавшись на тыл, он привстал на цыпочки и заглянул через Ленино плечо: в ванне готовился какой-то сюрприз. В пузырях плавали тряпки неизвестного назначения, а Лена увлеченно гоняла их по воде.
