Олег быстро разделся и, на цыпочках подкравшись к Лене, обнял ее, шепнув в ухо:
– Ныряем на счет «три»!
Припечатав губы юной русалки поцелуем, он, невзирая на страшно выпученные глаза, начал заваливать ее в ванну. Девушка почему-то сопротивлялась так, словно ее собирались закинуть в растворитель. Краем глаза он зацепился за яркую бутылочку пятновыводителя и от неожиданности выпустил Лену. То, что девушка использовала в качестве пены для ванной пятновыводитель, говорило не в ее пользу. Пузырей, конечно, много, но подобных экспериментов над собой он допустить не мог.
– Там порошок! – заверещала она, размахивая руками, едва только Олег отлепился от нее, дав возможность вздохнуть.
– Порошок?! Ты с ума сошла? Мало того что пятновыводитель, так еще и порошок! Что за больные фантазии?
– Какие фантазии? – заорала Лена, с содроганием представляя последствия совместного купания в этой адской смеси. – Я белье стираю!
Она стирала белье в джакузи. Олег потер лоб, потом похлопал себя по щекам. Не удовлетворившись результатом, он сильно ущипнул себя за руку. Полуголая Лена в комплекте с пузырящейся ванной не пропадала. В страшном сне итальянским дизайнерам не могло присниться, с какой целью могут использовать их шедевры в далекой и дикой России.
Судя по выражению лица, Олег явно не был ей благодарен за подвиг. Более того, он смотрел на нее с тихим ужасом в глазах.
Лена поспешила объяснить ситуацию, чтобы он не подумал, что завтра она будет колоть пультом от домашнего кинотеатра орехи или варить в чайнике суп из кубиков. После подробного рассказа про сломавшуюся машину голый Олег, чувствуя себя последним идиотом, ушагал в комнату одеваться. Вечер был безнадежно испорчен. Лене захотелось домой к маме, на свой старенький диванчик. Соответствовать новой жизни и новому уровню материального достатка категорически не получалось.
Рассказывать обо всем этом Светке бесполезно. По ее мнению, мужика украшает кредитка, обладая которой, он может не иметь больше никаких других достоинств. Толстый кошелек перешибет любой, даже самый богатый и изысканный, набор недостатков. Но это вовсе не значило, что она охотилась на богатых. Она охотилась на мужиков вообще, как доисторический охотник, которого послали за дичью на обед: медведь – хорошо, но и из тощего зайца, если таковой попадется, тоже можно что-нибудь сварить. К огромному сожалению Карякиной, современные зайцы тоже бегали очень быстро, и догнать их не представлялось возможным, не говоря уже про медведей, которые нагло проезжали мимо, наглухо отгородившись от одинокой Светки тонированными стеклами своих иномарок.
Ленины терзания были Карякиной абсолютно непонятны, и она, в очередной раз посетовав на то, что подруга обнаглела и бесится с жиру, оставила Лену наедине с ее необъяснимой тоской.
Мама, как обычно, целиком и полностью поддерживала Светку. Все сговорились и подталкивали Лену к загсу, хотя сама она до судорог боялась решающего разговора с Олегом. Время шло, ближе они не становились. Лена мучилась и не знала, что еще можно предпринять для того, чтобы понять: любит ли она этого мужчину или просто уцепилась за первый попавшийся экземпляр.
Светлану Карякину такие тонкие материи обычно не волновали. Она, как запасливый хомяк, готова была тащить в дом все, что плохо лежало, в разумных пределах, естественно. Но более-менее нормальные мужские особи уже были разобраны, и Светка рыскала в одиночестве. Тоскливое Восьмое марта добавило ей в кровь адреналина, и юная охотница утроила свои усилия. Конечно, охотиться в паре было бы легче, но этот невесть откуда появившийся Олег сбил ей все планы: Лена теперь сидела дома, как царевна у окошка, и поджидала своего ненаглядного. Более близкой подруги у Светки не было, а соседка Татьяна, с которой они периодически предпринимали совместные вылазки, была слишком эффектной и фигуристой, поэтому на ее фоне маленькая Карякина терялась, как воздушный шарик на фоне грозовой тучи. Банальные попытки познакомиться с кем-нибудь на культурных мероприятиях типа кино или театров успеха не имели. Единственный отловленный в театральном буфете симпатичный мужчина без кольца побыл в Светкином распоряжении всего десять минут, после чего был в грубой форме отобран высокой шатенкой, которой не приглянулась ни Светка, ни натюрморт на их столе. Жизнь стремительно катилась под откос, надвигающееся тридцатилетие пугало перспективой старческих морщин, целлюлита и раннего климакса. Карякина не была неразборчивой, ей просто очень хотелось замуж, детей и прочих земных радостей. Света трезво смотрела на жизнь вообще и на собственные перспективы в частности. Она была уверена в одном: если наличие в жизни женщины мужчины еще не гарантирует счастья, то уж отсутствие в этой самой жизни хоть какого-нибудь представителя противоположного пола абсолютно точно означает и отсутствие пресловутого женского счастья. Другими словами: есть мужчина – еще не счастье, нет – точно беда. Светка в данный момент находилась как раз в беде.
«Отравиться, что ли?» – тоскливо размышляла она. Пошатавшись по улицам и насмотревшись на счастливые парочки, Карякина решила зайти в «Макдоналдс». Вредная, но вкусная еда ее в данный момент привлекала меньше всего, интереснее была разношерстная молодежная очередь. Дети уже давно спали, поэтому взрослый контингент спокойно расслаблялся, не опасаясь визга, писка и вылитых за шиворот молочных коктейлей. Потоптавшись в очереди и отшив пару назойливых малолетних кавалеров, Светка с тоской констатировала, что заход оказался неудачным: никого подходящего в пределах видимости не было. Поскольку есть все равно хотелось, то она машинально взяла детский обед с игрушкой и забилась в угол, заняв маленький столик на двоих. Пустой стул напротив нервировал и навевал меланхолию. Через пару минут ей вообще стало стыдно сидеть в одиночестве, в носу защипало, а к глазам подкатили слезы. Света уставилась в забрызганное дождем и весенней слякотью окно…
– Вы позволите?
Крупный темноволосый мужчина вопросительно смотрел на нее, держа на весу поднос, заваленный свертками и пакетиками.
С трудом выдержав паузу, Карякина степенно кивнула.
– Спасибо, – обрадовался мужчина и осторожно примостился на маленьком стульчике. Светка из-под ресниц внимательно разглядывала нового соседа: крупный, слегка приплюснутый нос, лохматые брови, под которыми, словно угольки у снеговика, были воткнуты маленькие круглые глаза, широкий рот, с аппетитом уплетавший золотистую картошку. В общем, абсолютно точно – не красавец. В карякинских глазах это был плюс. Еще ей приглянулись плечи, натягивавшие толстую ткань джинсовой рубашки, размера 56, не меньше, и крепкая шея, плавно стекавшая от ушей в темно-синий джинсовый воротник. Она воспряла духом и демонстративно отвернулась.
