Нет, думать об этом нельзя, сразу расслабляешься.
Может быть, уже пора идти в атаку?
— Извините, пожалуйста, Ольга Викторовна, — с милой застенчивостью перебила какой-то очередной страстный монолог Рита, — мне бы в ванную. Макияж хочу поправить.
— Что вы, деточка! У вас все и так прекрасно, — всплеснула руками эта кретинка.
Марина, как ни странно, поняла, о чем идет речь и, толкнув мать в бок, прошипела:
— Ей в туалет, наверное, надо.
— Ой, ну пойдемте, я вас провожу, — спохватилась та. Рита торопливо вскочила.
— Ну что вы, сидите, сидите. Я сама. Только расскажите, как сориентироваться.
Ольга Викторовна внезапно захихикала.
— Вы так говорите, деточка, словно у нас дворец! От гостиной прямо и налево, вот и всех делов-то. А мы пока чайку свежего заварим, да? Так хорошо сидим, благодать! И главное, мужики не мешают!
Она заговорщицки подмигнула Рите, у которой от чая уже сводило желудок и во рту образовалась мерзкая сухость.
Ольга Викторовна, улыбаясь вслед мнимой невестке, прошептала Марине:
— Хороша она, правда? Как с картинки!
— Светка тоже была красавица, — сухо заметила дочь в ответ, — вернее, она и сейчас красавица, а Илюха никак в себя не придет!
— Что ты, Мариночка, — затарахтела Ольга Викторовна, — ну при чем тут Света? И красота вовсе не показатель! Рита еще и умненькая, интеллигентная девочка, сразу же видно!
Марина только пожала плечами, не желая спорить. А Ольга Викторовна, вздохнув, посетовала, как всем женщинам приходится трудно с мужиками.
— Нехорошо, конечно, за спиной у Ильки знакомиться, — добавила она задумчиво, — но Риточку я полностью понимаю. Ты заметила, как она дрожала? Смущалась, глупая, до ужаса! Илья все-таки не прав, что так ее мучает!
— Мам, Илья просто ничего еще не решил! — с несвойственной ей категоричностью заявила Марина. — Эта дурочка уже готова в загс бежать, а ему-то все надо обдумать, взвесить. И правильно.
— Какое там правильно! Даже в дом ее не привел, пришлось девочке самой прорываться. Мыслимо ли! Замуж позвал, а с родными не познакомил!
— Да может, он и не звал! Может, она поняла что-нибудь не так.
— Ой, ну ты скажешь! Чай не девочка она уже, вполне взрослая барышня.
Марина нахмурилась, что случалось с ней крайне редко. Ее легко несло по жизни, пока не встретился мужчина, которого она полюбила, но не поняла и стала приглядывать свадебное платье. Идиотка! Ему хотелось развлечься, а у нее сама собой складывалась картинка счастливого будущего. Совместного, конечно.
Наверное, у Риты с Ильей та же история.
Несовпадение взглядов, темпов и жизненных ценностей. Это если по психологии. А по жизни — обыкновенная несчастная любовь получается.
Марине еще повезло, что случилось это два года назад, когда ей только исполнилось восемнадцать, и тонны тоски, километры боли и литры слез не смогли окончательно завалить выход к новой надежде.
Она оклемалась достаточно быстро и заставила себя погрузиться в прежнюю беззаботность. Только иногда вздрагивала и хмурилась, вот как сейчас.
— Ну что ты какая-то бука сегодня? — пробормотала мать. — Иди деду помоги, он огород все никак не польет. Заодно узнай, как ему Рита. А мы пока с ней посекретничаем.
— Не переусердствуй, мам, — усмехнулась Марина, — а то спугнешь своими допросами выгодную партию.
Интересно, Рита действительно влюблена в Илью или охотится за его банковскими счетами, виртуозно изображая необыкновенную страсть?!
Мама, конечно, сразу и безоговорочно поверила в любовь. Но то мама. У нее столько иллюзий, будто ей все еще пятнадцать лет. А Марина кое-что смыслит в этой жизни, хотя прилежно делает вид, что ей все по барабану и притворяется легкомысленной глупышкой.
Так проще.
Она отправилась помогать деду, а мать осталась на террасе в ожидании гостьи. Которая все это время производила в доме разведку.
Что-то скромно живет господин адвокат, думала Рита, пренебрежительно оглядывая гостиную с примыкающей к ней кухней. Здесь было так обычно, так скучно, прямо зевать тянуло. Огромный стол посреди комнаты, старый буфет, у камина вместо медвежьей шкуры валяется линялый коврик в клочках собачьей шерсти, на диванчике, притаившемся в углу, корзина с вязанием и плюшевый заяц. Охо-хо, как же это все скучно! А кухня-то, кухня! Ни тебе посудомоечной машины, ни барной стойки, правда, холодильник здоровенный, под потолок, и самой последней модели. В остальном ни грамма вкуса, ни толики шика. Занавески в горошек, широкий дощатый подоконник, уставленный цветочными горшками, тряпочки-прихваточки, явно сделанные вручную, тяжелые полки с посудой.
Примитивно до оскомины.
Холл, тянувшийся вдоль комнаты к другому крылу дома, выглядел не лучше. Деревянные полы, деревянные стены, на которых красовались альбомные листы в рамках. Картины, блин. Творчество Кочеткова-младшего, должно быть. Рита мимоходом усмехнулась, разглядев среди акварельных каракулей подписи: «Мая бабуся на виласипеде!», «Папачка в офесе», и что-то еще про море, солнце и песок.
Ах, как трогательно…
Что у нас там дальше по коридору? Рита тихонько толкнула какую-то дверь. Зеркальный шкаф, халат на спинке кровати и стопка книг. Ясно, спальня придурочной сестры. Вон и письменный стол у окна, заваленный тетрадками. Надо же, компьютер имеется, а она-то уж решила, что блага цивилизации этот дом обошли стороной целиком и полностью. Ну, ладно, тут нечего делать.
Следующая дверь. Кажется, ванная. Ну это совсем неинтересно.
Коридор уперся в стенку.
Так, так, так, и что делать? На второй этаж переться рискованно, там бабушка с этой неизвестной пострадавшей и, скорее всего, малолетний оболтус. Рита поежилась. Дети всегда суют свой нос, куда ни попадя, так что с ними надо быть начеку. Хотя, вряд ли, конечно, наследник Кочеткова может ей помешать, но следовало все-таки поостеречься.
Опять же бабуся с ее пронизывающим взглядом. То-то, наверное, она удивится, столкнувшись с Ритой на втором этаже. На этот случай стоило придумать хороший предлог, иначе старушенция не отстанет. У таких, как она, прямо-таки бульдожья хватка. Рита гордилась своим умением распознавать людей и всегда считала, что недооценивать соперника — великая глупость. Впрочем, бабка, конечно, ей не соперник. Но придумать что-то надо. Вроде того, будто Рита зашла проведать девицу, упавшую в клумбу. А что? Чем не повод? Лишний раз представится возможность изобразить благородство и душевную чуткость.
Итак, второй этаж?
Или она упустила что-то на первом? Дом казался небольшим снаружи, но внутри было все так бестолково и разрозненно, что создавалось впечатление, будто плутаешь по огромному муравейнику.
