— Давно я тут не был.
— Да? Большие перемены?
— Есть некоторые. Ну что? Пойдём?
— А если столиков нет свободных?
Мартынов вдруг обнял меня за талию и притянул к себе.
— Расслабься, наконец. Хватит думать о неприятностях. Ты когда-нибудь отдыхаешь?
— Я не могу отдыхать, находясь под угрозой выселения.
— Очень даже можешь, я тебе докажу. Сыграть хочешь?
— В смысле?
— В смысле, в рулетку. Пойдём. И плечи расправь, — сказал он, когда мы вошли в просторный холл. Я удивлённо посмотрела и тут же почувствовала его ладонь между своих лопаток. Рука надавила, я невольно выгнулась, а Мартынов довольно ухмыльнулся, хотя даже взглядом меня в этот момент не удостоил. — Вот так.
Я, признаться, занервничала. Вдруг осознала, что делать мне здесь, по сути, нечего. А уж тем более под руку с человеком, которого я не знаю практически, и который ведёт себя достаточно подозрительно. Я на Глеба покосилась, оценила его сосредоточенное лицо, взгляд с прищуром, и откровенно затосковала. Какого чёрта я здесь делаю, да ещё вырядившись, как на самый важный праздник в жизни?
В казино Глеб меня всё-таки затянул. Мы совсем недолго посидели за столом, выпили вина, а потом он потащил меня "играть". По пути Мартынов постоянно оглядывался, словно выискивая кого-то глазами, я решила, что высматривает он ту самую Натку Дроздову и очень надеялась, что он её вот тут же увидит, мы с ней поговорим и спокойно поедем домой, потому что ужинать здесь мне совершенно не хотелось.
— Сыграешь? — поинтересовался Глеб, протягивая мне фишки.
— Я не играю в азартные игры, — нравоучительно проговорила я.
Мартынов ко мне наклонился и шепнул, обдавая мою щёку горячим дыханием.
— И чем же ты занимаешься в свободное время?
По коже побежали волнующие мурашки, и я поспешила от него отодвинуться.
— У меня не бывает свободного времени, я художник.
— Как всё запущено, — тихо рассмеялся он, и его ладонь снова оказалась на моей спине. — Пойдём.
Я попыталась незаметно толкнуть его локтем.
— Прекрати меня лапать.
Он обиженно на меня посмотрел.
— Да я даже не начинал.
— Вот и не начинай.
— А ты не сутулься. Что ты зажалась?
Я гордо отвернулась, но плечи расправила.
Первые минут пятнадцать я ещё с интересом наблюдала за игрой, за горкой фишек, которая то росла перед Мартыновым, то убывала. Глеб же выглядел ко всему безразличным, даже когда перед ним осталась сиротливо лежать всего пара фишек, он и бровью не повёл, а я мысленно прикидывала, сколько же он за этот вечер спустил. Выходило не мало. И это заставило меня взглянуть на своего неожиданного соседа по-иному. Опять появилось чувство, что меня за нос водят.
Мужчина за столом, сидящий рядом с Мартыновым, вдруг громко вскрикнул, хлопнул в ладоши и жадно огляделся, не зная, с кем разделить свою радость. Увидел меня, скромно стоявшую за спиной Глеба, схватил за руку и поцеловал в раскрытую ладонь.
— Удача сегодня на моей стороне!
Я руку свою отняла и незаметно вытерла её о платье.
— Поздравляю, — промямлила я. Глеб на меня обернулся, оценил комичность ситуации и засмеялся, за что и получил кулаком в бок.
— Что, продул? — немного злорадно поинтересовалась я, когда он, наконец, поднялся из-за стола.
— Конечно, продул, — спокойно отозвался Глеб. — А всё ты виновата.
— Я?!
— Упёрлась взглядом в мой затылок… Я так думать не могу.
— Да что тут думать? — пренебрежительно фыркнула я.
— Заноза, — шепнул он и положил мою руку на свой локоть.
Мы отошли в сторону и остановились, неторопливо оглядывая зал. Со стороны, наверняка, казались респектабельной семейной парой, пришедшей развеяться сегодняшним вечером, отвлечься от семейных дел. Глеб для полноты картины прикрыл мои пальцы своими и вот так мы и замерли, с фальшивыми улыбками на губах.
— Как она выглядит?
— Её здесь нет.
— Ты всех успел разглядеть?
— Конечно.
— Так это ты у нас Джеймс Бонд.
— А ты сомневалась? Я даже похож на него. Красивый, решительный и под руку с красоткой. Чем не шпион?
Я прыснула от смеха и отвернулась.
— Между прочим, я тебе комплимент сделал.
— Когда это?
— Я назвал тебя красоткой.
— Глеб, прекрати болтать глупости и смотри по сторонам. Если мы здесь не найдём эту Дроздову, где мы её искать будем? Как она хоть выглядит?
— Ну, она такая… видная.
— В каком смысле?
— В смысле, роковая женщина. Высокая брюнетка с четвёртым размером. — Последние слова он проговорил с особым благоговением, а я насмешливо на него уставилась.
— Вот это ты забыть не мог точно, да?
— Да ладно. Не комплексуй.
— Ах ты гад.
И всё-таки он меня веселил. Злил, конечно, тоже, из себя своим самодовольством порой выводил, насмешничал, но кровь у меня рядом с этим человеком бурлила, в этом сомневаться не приходилось.
Мы вернулись в ресторан, сели за стол и Мартынов снова принялся оглядываться. А когда подошёл официант, спросил:
— Вы не подскажите, мы можем увидеть Наталью Дроздову?
— Наталью Викторовну?
Глеб довольно громко крякнул и кивнул.
— Ну да… Викторовну.
— Натальи Викторовны сегодня не будет, к сожалению.
Я смотрела на Глеба и замечала, что он всё больше мрачнеет.
— А как мы можем её увидеть? — настаивал он.
Официант призадумался.
— Вы можете поговорить с управляющим, возможно он…
— Позовите управляющего, — важно потребовал Глеб.
— Позовите управляющего, — передразнила я его, когда официант отошёл от нашего стола. Но Глеб на мой сарказм внимания не обратил и задумчиво хмыкнул.
— Видно, птичка наша на самом деле неплохо устроилась. Викторовна, надо же.
— Может, её повысили?
— Ну, конечно. Интересно, что за должность у неё была?
— Тебе лучше знать. Глеб, что нам теперь делать? Мы же не можем каждый день сюда ходить, в самом деле!
— Придумаем что-нибудь. Не переживай.
Я презрительно фыркнула.
— Я не за себя переживаю, а за тебя. Если мы будем ходить сюда каждый день, ты спустишь в казино все деньги.
— Так ты всерьёз за меня волнуешься?
— Вот ещё…
Он покачал головой.
— Почему ты всегда всем недовольна? Мы с тобой сидим в ресторане, музыка играет, рядом с тобой мужчина, можно сказать, что неотразимый, а ты всё равно возмущаешься.
Я улыбнулась.
— Неотразимый мужчина — это ты погорячился, конечно.
— Ладно, — усмехнулся он, — ты у нас сегодня более неотразима, я сдаю позиции.
— У меня такое чувство, что эта погоня за неизвестностью никогда не кончится. И как я могла вляпаться во всё это? Ведь в моей жизни никогда ничего не происходит.
