Надо же. Я вообще не очень много знала о цветах, не говоря уже о тонкостях. Моими любимыми были одуванчики, потому что когда мы были помоложе, я и Лия отыскивали и вырывали все одуванчики с газонов наших соседей. Мы напевали про маму, родившую ребенка и оторвавшую ему голову, резким движение мы срывали вершинки цветов от стеблей, когда пели слово «оторвать». Хотя технически одуванчики не цветы ,а сорняки.
- Для начала тебе нужна лопата, - говорит моя работодательница, прерывая мои грезы. - Я думаю, одна есть в гараже.
Я вернула луковицы в соответствующие им мешки, а затем направилась к отдельно стоящему гаражу в задней части двора. Это большое, двухэтажное строение. Желтая краска, хотя и потрескалась и отслоилась за годы запущения, но она же и указывает на то, что когда-то это место была предметом гордости хозяев. Сбоку есть лестница, ведущая на второй этаж. Грязные, пыльные окна в среднем обрисовывают состояние верхней комнаты. Это своего рода офис? Приватная комната?
Дверь гаража закрыта, так что я должна поднять ее, полагаясь лишь на свои силы, что не очень-то легко.
С громким скрипом протеста, дверь наконец-то поднимается, раскрывая припаркованный внутри черный Кадилак.
В гараже темно и полно паутины. А это значит, что в этом месте полно пауков. Как же я не люблю такие места.
Мэгги, ты можешь сделать это. Когда я углубляюсь в темное помещение, мои глаза ищут пауков. Моя мама обычно шутила надо мной, говоря, что у меня развилось периферийное зрение специально для обнаружения восьминогих существ.
Лопата висит на стене недалеко от входа. Хорошо. Я медленно продвигаюсь вперед, протягиваю руку и хватаюсь за ручку лопаты. После того, как я хватаю её, я выдыхаю, даже не понимая, что сжимаю лопату. Я поспешно выхожу из гаража и направляюсь обратно к миссис Рейнольдс, убедившись, что как минимум немного паутины ухитрилось приклеиться ко мне.
- Я принесла её, - произношу я, протягивая лопату, как ценный трофей.
На женщину, по её выражению, это не произвело большего впечатления.
- Во-первых, нам надо подготовить почву.
Я подхожу к пустой клумбе и начинаю ковырять лопатой грязь, чтобы разрыхлить её. Я делаю это несколько минут. Это не так уж и плохо.
Миссис Рейнольдс подкрадывается ко мне сзади.
- Подожди.
Я оборачиваюсь. Женщина держит длинный халат с розовыми и зелеными цветками на нем.
- Что это? - спрашиваю я.
- Мой комбинезон. Надень его. Так твоя одежда будет чистой.
- Миссис Рейнолдс, я не могу это одеть.
- Почему нет?
Миссис Рейнолдс зажимает комбинезон, большое уродливое домашнее платье. Я и так застенчива и не нося что-то, что, вероятно, имеется в шкафу у моей двоюродной бабушки Генриетты.
- Это…не мой размер, - неубедительно произношу я.
- Не будь дурочкой, комбинезоны подходят всем. Один размер для всех. Надень её.
С неохотой, я беру комбинезон и одеваю ткань через голову. Платье висит на мне как палатка.
Миссис Рейнолдс отходит назад и осматривает меня.
- Прекрасно.
Я слабо улыбаюсь ей в ответ.
- Ладно, давай работать.
В течение следующих сорока пяти минут миссис Рейнолдс учит меня, как глубоко выкопать ямку, как распределить дополнительный грунт, который необходим внизу ям для создания подушки луковицам, и что лучший способ посадить луковицы - не в ряд, а рассадив на десять сантиметров по сторонам. Я уже вспотела, и, боюсь, миссис Рейнолдс только приступила к посадке. Но я сделаю все, чтобы сохранить эту работу. Если это значит создавать подушки для её драгоценных луковиц следующие несколько недель, пока холода не придут к нам, это просто отлично. Я могу справиться со всем, если в итоги заработаю денег, чтобы уехать.
Сидя сзади, я вытираю грязь с лица рукавом комбинезона.
- Что вон там? - Спрашиваю я, указывая на кучу древесины.
- Беседка, которую никогда не построят.
- Я была в прошлом году в беседке, находящейся в Ботаническом Саду, - говорю я, представляя огромную беседку в центре двора. - Это напомнило мне о сцене из «Звуки Музыки», где парень Лизл поет: “Ей шестнадцать, почти семнадцать”.
Миссис Рейнолдс с тоской смотрит на кучу.
- Да, ну, боюсь, дерево, наверное, будет лежать здесь долго после того, как я умру, и меня похоронят.
- Вам однозначно нужно заставить кого-то построить её, - возбужденно говорю я. - Она мне представляется только с остроконечной крышей.
- Давай сделаем перерыв, - произносит она. - Не будем больше говорить о беседке, которую никогда не построят.
Ох, да, я забыла. Никакой бессмысленной болтовни с миссис Рейнолдс .
После аварии попытки встать не были легкими. Сейчас они гораздо сложнее, так как я одета в комбинезон. Особенно когда мне нужно вытянуть ногу вперед, чтобы встать.
- Что ты делаешь?
- Встаю.
Миссис Рейнолдс размахивает руками, как будто её конечности могут говорить.
- Обычно люди сгибают ноги, когда встают.
- Я не могу согнуть ногу.
- Кто так сказал?
Я поворачиваюсь и смотрю прямо на миссис Рейнольдс. Она что шутит? Ведь ясно, что я калека.
Хорошо, не такая уж и калека. Но меня сбила машина, и я ни когда не буду такой как прежде.
- Ты сгибаешь ногу, когда идешь. Не понимаю, почему тогда не можешь согнуть её, когда встаешь, только и всего, - произносит она.
Я, наконец, встаю и делаю глубокий вдох. У меня непреодолимое желание сказать кое-что миссис Рейнолдс, но я не могу.
Миссис Рейнольдс первый человек больше чем за год, который относиться ко мне, как будто ничего не случилось. Это одновременно и обескураживающе, и освежающе.
Мама стучит в мою дверь в субботу вечером,перед тем как уйти на ежегодный Осенний Праздник.
- Ты уверен,что не хочешь пойти,Калеб?
О да,конечно.
- Я уверен.
- Лия тоже идет.
Как, черт возьми, это удалось маме сделать? Лия живет в своей комнате, как будто она медведь в вечной спячке. По-моему, я видел её больше в школьных коридорах, чем дома.
- Я собираюсь остаться дома и погулять, - говорю я. Мне абсолютно не хочется после выхода из тюрьмы быть одной из главных достопримечательностей.
Мама открывает дверь и просовывает внутрь голову.
- Твой отец и я, хотели бы показать тебя доктору и миссис Тремонт, которые будут там. Твой отец надеяться на его клиентов. Надень один из новых костюмов, которые я тебе купила, чтобы показать, какой ты приятный человек.
Мне не хочется одеваться в одежду, которая жмет мне, и напускать поддельный “счастливый” вид.
- Это то, чего ты действительно хочешь?
Она кивает.
