Нилл поднял на нее глаза.
— Замок принадлежал раньше моему отцу. А теперь, стало быть, мне.
От взгляда проницательных синих глаз ему вдруг стало неуютно, будто Кэтлин заглянула в его душу.
— Нилл, — тихо сказала она, — уж наверняка Конн в первую очередь станет искать тебя именно там.
— Я поклялся собственной кровью, что никогда не вернусь туда.
Она робко коснулась его руки.
— Но ведь, позволив мне остаться в живых, ты уже нарушил одну клятву. И Конн скоро узнает об этом.
— Да. Только, кроме этого, он хорошо знает и другое — что ждет меня в замке Дэйр.
— Воспоминания?
Глаза его будто заволокло туманом. В памяти всплыли серые камни стен, внутренний дворик, заполненный вооруженными воинами верхом на лошадях. Связанный отец, переброшенный через седло боевого коня. И крики матери и сестры.
Ярость снова поднялась в нем волной, ярость перепуганного мальчишки, вдруг увидевшего, как весь его мир на глазах разлетелся вдребезги. Как объяснить это Кэтлин? Это значило бы впустить чужого в самые тайные уголки его измученной души!
Может быть, ангелы Христа, в которого она верит, учтут это там, на небесах, подумал Нилл, вглядываясь в завесу дождя, — ведь это они обрекли его вернуться в его собственный ад, чтобы укрыть там Кэтлин.
Полуразрушенная от времени башня замка Дэйр одиноко маячила на фоне неба. Клонившееся к горизонту солнце заливало багровым светом крепостную стену, пока не стало казаться, что она насквозь пропитана свежей кровью. Годами это видение преследовало Нилла по ночам. Унылое, мрачное место — самое подходящее для того, чьи мечты разрушены навсегда, а честь поругана.
Туго натянув поводья жеребца, Нилл угрюмо разглядывал величественную громаду замка. Он мрачно нахмурился, не в силах забыть первую ночь, которую провел под кровом Конна. Сгорая от стыда и горя, он с головой завернулся в старый плащ и улегся возле огня вместе с остальными, не в силах сомкнуть глаз, смотря на пламя и мечтая стать таким, как легендарный воин Кухулин.
Всегда, в самых жутких кошмарах Нилл знал, что замок по-прежнему ждет его. Нилл всю свою жизнь бесстрашно смотрел в глаза смерти, и тем не менее стоило ему только вспомнить Дэйр, как желудок скручивало судорогой.
Но ни в одном кошмарном сне не могло ему присниться, что когда-нибудь он будет смотреть на этот замок, стоя рядом с девушкой, которой каким-то непостижимым образом удалось проникнуть в его душу. Нилл готов был возненавидеть себя за эту слабость.
Кэтлин внезапно шевельнулась в седле, и тупая боль пронзила ногу Нилла. Он почти обрадовался этому и, взяв поводья в одну руку, другой принялся потирать болевшие мышцы.
— Раны все еще болят? — мягко прошептала Кэтлин. — Я ведь тебе говорила — надо было остановиться на ночь.
— Мои чертовы раны не твоя забота! — огрызнулся Нилл. — И ни одна женщина не смеет указывать, спешиться мне или ехать дальше!
Кэтлин обиженно выпрямилась.
— Что ж, в следующий раз я промолчу. Просто подожду, пока ты свалишься на землю. Интересно, много ли останется от твоего ослиного упрямства, когда ты зароешься носом в грязь?
Нилл недовольно скривился — слова Кэтлин попали в цель. Израненное тело горело огнем — чудо, что он еще держался в седле.
Что за сила гнала его вперед? Можно было, конечно, сделать так, как предлагала Кэтлин: разбить лагерь между холмов, оттягивая возвращение в Дэйр, насколько это возможно. Но опыт, приобретенный в бесчисленных сражениях, мудро подсказывал, что самый лучший удар — это быстрый удар. Тот, кто колеблется, обречен. Чем раньше они попадут в Дэйр, тем раньше уедут оттуда.
— Надо добраться до замка как можно скорее. — Нилл и сам не понимал, зачем старается объяснить ей это. — Каждая лишняя минута на дороге грозит смертельной опасностью. Любой, кто встретит нас в пути, может донести на нас Конну, и он бросится на поиски.
— Нилл, но ведь не смогут же они все меня запомнить!
— Запомнить твое лицо?! — прорычал он. — Ад и все его дьяволы! Да любой мужчина, кто хотя бы раз увидит его, будет помнить это до своего смертного часа!
Кэтлин, вздрогнув, замерла, и, прежде чем она успела отвернуться, Нилл заметил повисшую на ресницах слезу. Он снова выругался, проклиная судьбу, которая жестоко посмеялась над ним, заставив вернуться в Дэйр.
В какой-то степени он был прав. Лицо Кэтлин, сиявшее столь редкой, почти неземной красотой, неизбежно врезалось бы в память каждому, кто хоть раз увидел ее, и в то же время она неуловимо изменилась. Даже глаза ее стали другими. Теперь дочь Финтана наконец узнала, что мир, в который она с радостным нетерпением готова была вступить, может быть жестоким и беспощадным.
Конь вдруг споткнулся, и Нилл едва успел подхватить Кэтлин, чтобы восстановить равновесие.
— Проклятие! Что за дьявольщина тут творится?! — пробормотал он, растерянно оглядывая то, что еще несколько лет назад по праву могло считаться чуть ли не самым прекрасным замком во всей Ирландии.
Когда-то Дэйр составлял особую гордость его матери, утопая в цветах. Сейчас Нилл не увидел ни одного, даже самого чахлого, цветочка — все они исчезли. Узкие дорожки, такие ухоженные раньше, сейчас буйно заросли сорняками. Заросли вьющихся роз, которые когда-то разводила его мать, превратились в спутанный клубок, из-под которого то тут то там виднелись обломки домашнего скарба.
Сердце Нилла сжалось. Перед глазами вдруг встало воспоминание — вот его младшая сестренка пробирается сквозь заросли роз, упрямо прижимая к груди охапку благоухающих цветов и стараясь не обращать внимания на то, что колючки глубоко впиваются ей в кожу.
Натянув поводья, он соскочил на землю, потом снял с седла Кэтлин. Она огляделась, и Нилл не мог не заметить, как по лицу ее скользнула тень разочарования. Впрочем, как он мог ее винить? Даже земля под их ногами, казалось, источала враждебность. Угрюмой громадой нависли над их головами крепостные стены. Природа словно стремилась превратить замок Дэйр в груду камней.
— Здесь можно неплохо спрятаться, — проговорила Кэтлин, беспокойно озираясь вокруг. — Вряд ли кому-то придет в голову заподозрить, что в таком месте кто-то живет.
Как раз в эту минуту дверь молниеносно распахнулась и непонятное существо с рыжей растрепанной головой и обнаженным мечом в руках вихрем подлетело к ним. Нилл с проклятием схватился за оружие, но было уже поздно. Острый конец меча ткнулся ему в горло.
— Только пошевелись — и я проткну тебя насквозь! — прорычал невысокий воин с угрюмым лицом.
Нилл онемел. Кэтлин шагнула вперед. На лице ее не было ни тени страха — одна лишь жалость.
