Наступило субботнее утро. Поскольку Клей сказал, что очень любит оладьи, Эмили испекла их на завтрак и подала к столу с кленовым сиропом.
— Как вкусно, — сказал Клей, опустошив свою тарелку. — Сесилия обычно готовит на завтрак кашу или омлет, иногда тосты, но оладьи печет редко.
— Я слышала много хорошего о Сесилии, сказала Эмили.
— Она классная. Но ей, кажется, не очень нравится Хонория. Она хочет вернуться в Атланту.
Эмили и не собиралась что-либо выпытывать у Клея. Но она забыла, что дети могут рассказать даже больше, чем требуется. Вряд ли Сесилии нравилось в Хонории, потому что она чувствовала себя чужой в незнакомом городе. Надо будет предложить Уэйду познакомить Сесилию с местными жителями.
А разве она сама не собирается жить в другом городе? А вдруг она будет скучать по дому? Эмили тряхнула головой, прогоняя эти навязчивые печальные мысли.
— Как вы думаете, когда приедет папа? — спросил Клей.
— Не знаю. Но, думаю, мы найдем чем заняться до его приезда.
— Можно я пойду на качели?
— Конечно. Как только доешь завтрак.
Было почти три часа дня, когда позвонил Уэйд.
— Я должен задержаться, — предупредил он, после того как расспросил о Клее. — Боюсь, я приеду очень поздно.
— Что-то не так? — спросила Эмили, слыша усталость и напряженность в его голосе.
— Да, — ответил он мрачно. — Мне очень неловко, Эмили. Если у тебя какие-то планы на вечер, я могу договориться с кем-нибудь другим.
— Не волнуйся — успокоила его Эмили. — Мы с Клеем отлично проводим время. Он только что обнаружил папку с бумагой и картинками.
— Да, он просто обожает вырезать, рисовать, клеить что-нибудь. Ты в самом деле сможешь побыть с ним до вечера?
— Он такой ангел. Уэйд рассмеялся.
— Ну, не всегда.
— Во сколько примерно ты вернешься?
— Часам к десяти.
— Он может провести здесь еще одну ночь, если тебе придется задержаться и ты приедешь завтра.
— Спасибо, но мне уже и самому не терпится уехать домой. Меня ждет много дел.
— Хорошо. Увидимся вечером.
— Пока. Можно я поговорю с Клеем и объясню все ему?
— Конечно. Клей!
Клей прибежал сразу же и схватил трубку. Эмили отошла в сторону и наблюдала, как мальчик внимательно слушает то, что говорит Уэйд. К счастью, Клей не огорчился.
— Хорошо, папочка, ты можешь не торопиться. Мне тут весело.
Забавно, но у Эмили было такое чувство, словно ей вручили приз. Всего лишь потому, что сыну Уэйда нравилось быть с нею.
— Пока, папочка. Я люблю тебя, — сказал Клей и захихикал в ответ на слова Уэйда. Повернувшись, он передал трубку Эмили:
— Он сказал, что хочет еще поговорить с вами. Можно я пойду снова рисовать?
— Конечно. — Эмили взяла трубку:
— Да, Уэйд.
— Эмили, я хотел еще раз сказать тебе спасибо.
— Не за что. Осторожнее за рулем, ты ведь будешь очень уставшим.
— Рад, что ты заботишься обо мне, — шутливо ответил он, но что-то в голосе Уэйда заставило Эмили закусить губу. — До вечера, Эмили. — Шериф положил трубку.
Эмили уже чувствовала, что будет, как и Клей, считать часы до его приезда. Какая же она дурочка!
Было почти одиннадцать, когда послышался легкий стук. Эмили сидела в гостиной и читала, ожидая приезда Уэйда. Отложив книгу, она поспешила к двери.
В свете фонаря она увидела измученное лицо Уэйда.
— Ты устал, — сказала она, сочувственно глядя на него.
— Чертовски, — ответил Уэйд, утомленным жестом отбрасывая волосы со лба. Прошлой ночью я спал всего два часа.
— Все прошло хорошо?
— Думаю, да. К моему отъезду ситуация намного прояснилась.
— Тогда ты не зря потратил время. — Эмили закрыла за ним дверь. — Ты не голоден?
— Я съел сандвич на обед. Заскочу купить что-нибудь по дороге домой.
— Нет, не заскочишь, у меня полно еды в холодильнике, всего лишь нужно разогреть в микроволновке. Клей уже давно спит, так что почему бы тебе не отдохнуть немного, а потом уж ехать домой?
Уэйд колебался, ведь предложение было в самом деле заманчивым.
— А ты не устала? Эмили покачала головой.
— Я смогу выспаться завтра. Пойдем на кухню. Хочешь кофе?
— Нет, лучше стакан молока, если можно, сказал Уэйд, идя за Эмили и на ходу снимая куртку. — Клей очень тебя утомил?
— С ним не было никаких проблем. У тебя замечательный мальчик, Уэйд, ты, должно быть, очень счастлив с ним. — Эмили поставила еду в микроволновку и налила стакан молока.
— Он вся моя жизнь, — ответил Уэйд просто и так… трогательно.
Эмили молча подала Уэйду ужин.
— Выглядит очень аппетитно. — Уэйд некоторое время восхищенно рассматривал жареного цыпленка с рисом и овощами. — Этим ты кормила Клея на обед?
— Да. Кажется, ему понравилось. — Эмили налила себе молока и села напротив Уэйда.
— Еще бы. Теперь понятно, почему он не слишком хотел, чтобы я спешил домой. — Уэйд попробовал ужин. — Очень вкусно.
Эмили улыбнулась.
— Ты просто очень голоден.
— Нет, правда. Мы с Клеем очень любим Сесилию, и она чудесная экономка, но ее кулинарные таланты оставляют желать лучшего. Мы, конечно, не жалуемся, потому что во всем остальном она с лихвой компенсирует этот недостаток. И она отлично заботится о Клее.
— Клей говорит, что ей не нравится здесь. Может, мне познакомить ее с кем-нибудь?
— Сесилия очень застенчива, к тому же скучает по дому в Атланте. Она переехала с нами только потому, что не хотела расставаться с Клеем. Хорошо бы ей вступить в какой-нибудь клуб для пожилых.
Эмили удивилась.
— В клуб для пожилых?
— Да, ей шестьдесят шесть. У Сесилии уже двое взрослых детей, а муж давно умер.
Эмили почему-то казалось, что их экономка должна быть моложе.
— Что ты будешь делать, если она уволится? Будешь искать другую экономку? Уэйд покачал головой.
— Наверное, нет. Сейчас Клей ходит в школу, и мы вполне можем обойтись приходящей домработницей. Когда я дома, то все делаю сам.
Интересно, думал ли Уэйд о том, чтобы жениться второй раз? Он ведь еще молод, всего тридцать один или тридцать два года, не больше. Эмили не слышала, чтобы он с кем-то встречался, а ведь наверняка ему в жизни нужно что-то еще, кроме сына и работы. Но вообще-то это не се дело, напомнила себе Эмили.
Уэйд опустошил тарелку за рекордное время.
— У меня есть шоколадный торт, — предложила Эмили, искушая, чтобы узнать, такой же Уэйд сладкоежка, как Клей, или нет. — Не хочешь попробовать?
— Шоколадный торт? — переспросил Уэйд. — С шоколадной глазурью?
— Как минимум на целый сантиметр, — продолжала соблазнять Эмили.
