— Мне сорок девять лет, — отвечала Вивиан, тяжело вздохнув, — и я, сколько помню себя, только и делаю, что пью, пью и пью эти благословенные таблетки, поддерживающие мое сердце. Меня тошнит от одной мысли о них.
— Я знаю.
— Меня от них в сон тянет. Память отказывает.
— Они призваны замедлять твои жизненные функции, — сказал Холт. — Чтобы сердце работало ровно и не поднималось давление. Тебе же врачи в больнице каждый раз это объясняют, тетя Вив.
Она опять вздохнула.
— Я иногда чувствую себя совсем старухой.
— Ты вовсе не старуха. У тебя лицо и фигура, как у манекенщицы, и ты это прекрасно знаешь.
— Зато мужа у меня нет и никогда не было. — Она кисло поморщилась. — Никто не хотел жениться на мне. Как только узнавали, что у меня больное сердце, тут же в кусты. Я даже не могла родить ребенка, как всякая нормальная женщина.
Холт протянул к ней через стол свою большую ладонь.
— Эй, — проговорил он. — Тебе скорей всего не делали предложения из-за чужого ребенка, которого ты воспитывала. Наверно, это я их отпугивал.
Вивиан надула губы.
— Наша Мари вон аж двух мужиков отхватила, причем один из них — знатная персона в наших краях, — изрекла она, не сводя с него взгляда.
— Но Макс Кордер так и не женился на ней, — спокойно заметил Холт.
— Он собирался. — Вивиан нахмурилась. — С месяц назад Мари заскочила ко мне, вся такая довольная, счастливая, сообщила о предстоящей свадьбе. Макс все же не устоял перед чарами моей дорогой сестрички.
Холту показалось, что губы у тети Вив как-то злобно изогнулись.
— Ты должна была радоваться за нее, — ответил он. — Тете Мари не очень сладко жилось до встречи с Максом. А сколько о ней болтали всякого вздора после смерти жены Кордера.
— Тем не менее она неплохо пристроилась. — Вив вертела чашкой, чуть наклоняя ее то в одну сторону, то в другую. — Они с Максом планировали сыграть свадьбу весной. И это-то после десяти лет греховной жизни!.. Я ей так и сказала. Ей должно быть стыдно…
— Тетя Вив! В наше время это самое обычное дело. Многие так живут. Не каждому охота связывать себя узами брака, особенно если детей заводить не собираются.
Холт почувствовал, что в нем закипает гнев. Тетя Вив всегда придерживалась пуританских взглядов. Собственно, на этой почве и возникли между сестрами разногласия десять лет назад. Пропасть отчуждения существовала и по сей день, но приличия соблюдались. Правда, Холт был уверен, что Мари ни при каких обстоятельствах не откажется от сестры. Наделенная легким уживчивым характером, она никогда не станет ради забавы ворошить осиное гнездо.
— Наша Мари, оставшись без мужчины, наверно, теперь совсем с пути собьется. — Вивиан неодобрительно насупилась. — Некоторые женщины просто не могут жить без мужчин. Хотя она всегда может вернуться ко мне. — Ее лицо на мгновение просияло. — Я так ей и сказала. Сразу же после того, как на берегу обнаружили труп Макса, я предложила ей переселиться ко мне. — Вивиан вскинула голову и продолжала: — Только ведь она всегда была упрямая. И думать не желает о возвращении сюда! Решила, что останется в Уинтерсгилле — одна в таком огромном доме на пустоши, где вокруг ни души.
— Думаю, тебе незачем волноваться о тете Мари, — сказал Холт и, залпом допив оставшийся кофе, отодвинул от стола свой стул и поднялся.
— Это ты о чем?
— Разве она тебе не сообщила? Она возвращается на работу в Кейндейл. У нее будет на заводе свой кабинет.
— На работу! В ее-то возрасте?
Вивиан с испугом смотрела на племянника.
— Боже, тетя Вив! Она всего-то чуть старше тебя…
— В ее годы носиться по заводу, словно девчонка! — Вивиан в отчаянии всплеснула руками. — И для чего ей работать? Ей незачем работать! Бог свидетель, Макс оставил ей хорошее наследство. Она до конца дней своих может купаться в роскоши, если пожелает.
— Тетя Мари не может без работы, — сказал Холт. — Вместе с дочерью Макса они…
— С Сереной Кордер! С этой девчонкой? — Вивиан пошатываясь поднялась из-за стола и впилась взглядом в племянника. — А она-то что делает в наших краях? Разве она не знает, что отец давно отказался от нее? Я уверена, ей никто здесь не рад.
— Макс оставил Серене завод, — фактически всю долину. Завод и все, что есть в Кейндейле, теперь принадлежит Серене. Мари говорит, что она по совету адвоката Эндрюза предложила ей вступить в долю. Мари, правда, не спешит с согласием. Хочет сначала оглядеться.
— Так вот в чем дело! — Вивиан тяжело опустилась на стул, негодуя себе под нос. — Так-так, теперь понятно, почему Мари отказалась вернуться ко мне! Ну, подожди, дай только встречу ее!.. Уж я ей задам.
Холта душила жалость. Тетя Вив, сидя одиноко за столом, казалась такой беззащитной. Он обошел стол и, встав рядом с ней, нежно взял за плечи, наклонился и поцеловал в лоб.
— Не расстраивайся, — ласково произнес он. — Тетя Мари по-прежнему будет навещать тебя. Она тебя не оставит.
Вивиан медленно подняла голову и посмотрела на Холта.
— Ты, кажется, раньше был влюблен в эту девчонку? В Серену Кордер?
Холт неприятно расхохотался.
— С этим покончено, тетя Вив. Ты же прекрасно знаешь. Мы давно охладели друг к другу.
— Надо было жениться на ней, — бесстрастно заметила Вивиан. — Теперь бы миллионы Кордера были твои.
— Не думаю, тетя Вив. — Холт направился к двери. — Послушай, мне пора. Нужно доставить в Хаддерсфилд землеройную технику. Не забудешь покормить Грей? Я оставил банку с кошачьей едой на рабочем столе в кухне, молоко в холодильнике.
— Я никогда не забываю покормить Грей, — ответила Вивиан с улыбкой.
— Тебе ведь это не трудно? Ходить ко мне домой, чтобы приглядеть за ней?
— Я, слава Богу, еще не конченый инвалид, — вспылила она. — И относись ко мне соответственно, мой мальчик. Я прекрасно понимаю, что ты души не чаешь в этой глупой кошке. Иначе зачем бы я стала потакать каждой ее прихоти?
— Это верно, она совсем избаловалась, — ухмыльнулся Холт.
— От нее столько шерсти всюду! Фу! Не понимаю, как ты ее терпишь. Я бы просто не смогла держать кошку в своем доме.
— Я в детстве был для тебя похлеще кошки. Грязные ботинки, велосипед в коридоре, золотые рыбки, хомячки…
— Это другое. Я хотела внушить тебе, что ты не способен обходиться без меня.
— Ты хорошо постаралась. Я ведь так и не могу без тебя, даже теперь, — рассмеялся Холт. — Иначе зачем же тогда я прихожу к тебе каждый день пить кофе?
— А мне вот нельзя пить кофе, — опять заныла Вивиан. — Кофе для меня — запретный плод. В нем слишком много кофеина. Тебе это известно?
