Сердце Геро почти остановилось от страха, но немного отошло, когда она наконец увидела, что Дамиан плывет к берегу. Девушка так побледнела, что Дамиан сразу это заметил и озабоченно спросил:
— С тобой все в порядке?
— Да, теперь все в порядке, — машинально ответила она.
— Теперь?
Девушка с удивлением почувствовала, что готова расплакаться.
— Я хочу на берег, — запинаясь произнесла она, выходя из воды. Дамиан пошел за ней и остановился рядом: он — такой высокий, мускулистый, загорелый; она — маленькая, хрупкая, бледная. — Мне не нравится, когда ты заплываешь так далеко, — ответила она на безмолвный вопрос Дамиана. — У тебя могли н-начаться судороги, а я… я не смогла бы тебе помочь…
— Из-за этого ты так побледнела? — прервал ее Дамиан, заглядывая прямо в глаза.
Геро кивнула; слезы застилали ей глаза, и она украдкой смахнула их.
— Ты был так далеко, Дамиан, что я боялась потерять тебя из виду.
Геро замолчала, но Дамиан видел, что она очень обеспокоена. Вдруг он взял ее за руку и ободряюще пожал.
— Ты не потеряешь меня, девочка моя, — произнес он таким тоном, что Геро удивленно подняла на него глаза. — Так что выброси эти глупые страхи из головы.
Все еще держа ее за руку, он сел на песок и потянул ее с собой.
— Вот здесь встретились Одиссей и Навсикая, — немного успокоившись, заговорила Геро. — Здесь его выбросило на берег после кораблекрушения. А она купалась со своими служанками, и тут Одиссей вдруг вышел из-за кустов.
— В чем мать родила он выглядел чрезвычайно привлекательно, — со смехом вставил Дамиан.
— Разве на нем ничего не было?
— Ничего.
— Значит, поэтому все девушки с криком разбежались?
— Вероятно. Но Навсикая была смелее. Она осталась. Она решила, что Одиссей — один из богов Олимпа, и захотела выйти за него замуж.
— Она вышла за него? — спросила Геро, подумав при этом, что Дамиан, наверное, был прав, когда сказал, что ей надо больше читать.
— Нет. Папа-царь был против — ведь Одиссей был уже женат и к тому же провел семь лет на острове с прекрасной нимфой.
— Какая грустная история! — воскликнула Геро, которая всегда была очень романтичной. Она часто воображала, как в нее влюбляется симпатичный англичанин, приехавший на Кипр на каникулы, и увозит ее в Англию. Но история с Такисом быстро избавила ее от романтических иллюзий, и с тех пор Геро не позволяла себе даже думать о замужестве. — Мне больше нравятся счастливые концы.
— Счастливые концы, — задумчиво повторил Дамиан и больше ничего не добавил, только чуть насмешливо посмотрел на Геро.
Его взгляд смутил девушку. Легкий румянец выступил у нее на щеках, придав еще больше очарования ее милому личику, которое обещало в скором времени стать по-настоящему прекрасным. У Дамиана перехватило дух.
— Переоденься. Нам давно пора домой, — отрывисто велел он.
Сердечный приступ уложил Клео в постель, но только на три дня. Она отчаянно цеплялась за жизнь — к великому неудовольствию почти всей семьи. Но, по крайней мере, двое в доме не желали ее смерти: Кристина, у которой не было никаких обид на Клео, и Геро, хотя старая дама относилась к ней с неприязнью.
Что касается остальных, то они открыто выражали свое раздражение, а Нико даже получил за это выговор от жены:
— Как бы ты себя чувствовал, если бы все вокруг желали твоей смерти?! — возмущалась она. — Нельзя быть таким жестоким, Нико!
Пеппо и Георгиос в изумлении смотрели на Кристину, удивляясь переменам, которые происходили в ней, причем не только по отношению к мужу, но и ко всем остальным. Всегда мягкая, покладистая, она вдруг начала отстаивать свои права, но никому не приходило в голову, что перемены эти начались с тех пор, как в доме Ставросов появилась Геро.
— Это вовсе не жестокость, — раздраженно бросила Пеппо, сердито глянув на свою невестку. — Клео — только обуза в доме!
— Это ее дом… пока она жива, — заметил Дамиан, входя в гостиную.
— А я считал, что ты первый обрадуешься ее… уходу, — пробормотал Нико, избегая смотреть на жену. — С тобой она ссорится чаще, чем с прочими.
Наклонившись, Дамиан достал сигарету из сигаретницы на журнальном столике.
— А может, мне нравится ссориться. — Он закурил и взглянул на Катрину.
Та улыбнулась ему и машинально посмотрела туда, где сидела Геро. Девушка увлеченно беседовала о чем-то с Маркосом. Торжествующее выражение появилось на лице Катрины, когда она увидела, что Дамиан тоже обратил внимание на свою «жену».
— Ей уже в третий раз за четыре месяца удается пережить сердечный приступ, — с нескрываемой досадой произнесла Пеппо. — Она доживет до ста лет!
— Упаси Бог! — воскликнул Маркос. — Так я никогда не получу своих денег!
— На твоем месте я не стал бы беспокоиться об этом, — сухо заметил Дамиан. — Все равно они долго не задержатся у тебя.
Маркос покраснел от возмущения.
— Не такой уж я мот! Я расходую свои деньги экономно!
— Потому что у тебя нет другого выбора, — все так же сухо сказал Дамиан.
— А если Клео доживет до совершеннолетия Андрулы, мне придется жениться на этой девушке! — в отчаянии воскликнул Маркос. — Я бы не возражал, будь она хоть чуточку красивее!
— Красота — это деньги, — неожиданно сказала Кристина, опять удивив всех. — Разве не приданое считают все Ставросы главным мотивом женитьбы? — В запальчивости Кристина не подумала, что своей прямолинейностью обижает Нико. Но она не смотрела в его сторону, и не видела, что он нахмурился.
— Не все, Кристина. — Резкий тон Пеппо заставил Геро взглянуть на нее. — Дамиан женился… по любви… — Она с вызовом посмотрела на старшего брата.
— Во всяком случае, я женился на девушке, которую выбрал сам, — спокойно ответил тот.
— Тогда почему я не могу жениться по своему выбору? — обиженно спросил Маркос.
— Мне кажется, — заметила Пеппо, бросив презрительный взгляд в сторону Геро, — тебе же будет лучше, если ты женишься на Андруле.
Если она надеялась своими намеками разозлить Дамиана, то она просчиталась — тот лишь вежливо улыбнулся и сказал:
— Ты права, Пеппо. Приданое Андрулы будет Маркосу очень кстати, когда он промотает свои деньги.
Маркос вспыхнул, хотел что-то возразить, но потом повернулся к Геро.
— Жаль, что я не встретил тебя раньше Дамиана, — шепнул он.
Геро уже не раз слышала от него подобные слова. Она лишь рассмеялась и посоветовала ему не говорить глупости.
— Ты никогда бы не смог жениться на мне — простой бедной девушке, — непроизвольно вырвалось у Геро.
Маркос удивленно посмотрел на нее.
