двадцатилетний сопливый мальчишка, чтоб дрожать перед этими клоунами! Макс одевался неторопливо, старательно выкраивая драгоценные минуты на раздумья. Менты это или люди Горского — не так уж на самом деле важно. Важно то, что при любом раскладе его вряд ли отпустят. У Олежки неплохая изоляция в номере — не слышно, что происходит за стенкой, но там, на кухне, Горская наверняка уже во всех красках дает «показания». «Нет, господа хорошие, так просто я вам больше не дамся!»
Третий этаж… Сигануть бы в окно, но там жалюзи — пока до стекла доберешься, уже в наручниках окажешься. «Кстати, а наручники у них есть?» Макс покосился на следящего за ним парня у дверей — наручников не видно, зато демонстративно торчит кобура от пистолета.
— Ты мне глазки не строй. Собрался? Пошли, — нетерпеливо выкрикнул парень, кивая на выход.
«Ах ты ж шустрый какой! Еще и грубишь. Ну пошли…»
Макс застегнул ветровку и неторопливо направился к двери. Всего лишь несколько шагов… Поравнявшись со своим конвоиром, Макс вдруг резко увернулся и, не дожидаясь встречной реакции, ударил — хватило, чтоб свалить горе-лейтенанта, и наверно, стоило даже чуть меньше усердствовать — мог бы тогда еще задать пару интересных вопросов непрошенному гостю — но парень уже отключился. Ну и ладно, свобода дороже. Макс забрал пистолет и вышел из комнаты.
По-хорошему, нужно пользоваться случаем и уходить. Судьба благоволит ему: в коридоре пусто, из кухни доносятся голоса — разговаривают на повышенных тонах, даже спорят, и вряд ли заметят беглеца… До спасения всего пара шагов.
— Я еще раз повторяю, я не буду ничего писать! — донесся Ликин голос, когда Макс был уже практически у цели.
Власов остановился, сжал пистолет, готовясь в любой момент дать отпор, и затаился у проема.
— Лика Александровна, будьте благоразумны. Это просто формальность, мы во всем разберемся.
Макс не удержался и осторожно заглянул на кухню: человек в костюме стоял к нему спиной и тыкал в лежащие на столе бумаги.
— Вы слышите меня? Я не буду этого делать!
— Лика Александровна, я понимаю, Вы боитесь. Но поверьте, Вам ничего не грозит, Вы и Ваша семья будете в безопасности. Ну прекращайте этот детский сад!
— Я сказала Вам, идите к черту! Я цела — видите? Меня никто не насиловал! Меня никто не убивал! И здесь меня никто кроме вас не удерживает! Что за бред Вы несете?
— Если он не виноват, мы его отпустим. Мы во всем разберемся, но Вы должны нам помочь…
Макс насторожился, прислушиваясь к разговору. И что за цирк? Сама их вызвала, а теперь отказывается заявление писать? Или это не она их вызвала? А кто тогда? Кому так помешать мог? Кроме нее некому. А если это только спектакль? Может, думает, что слышит ее сейчас и потому играет роль несчастной правдолюбки? Как бы то ни было, если она заявление напишет, дело заведут быстро, и расследовать, конечно, ничего не будут. Нельзя им девчонку оставлять… Недолго думая, Власов вышел из укрытия.
— Лика…
Спор тут же прекратился.
— Не дергайся, — предупредил Макс, наставляя пистолет на незнакомца.
Осталось только как-то Лику убедить подойти поближе, но не успел он и подумать об этом, а девушка вдруг бросилась к нему и даже не попыталась вырваться, когда крепкой рукой моментально перехватил ее и прижал к себе. Ни тени испуга на ее лице — даже напротив, нечто, похожее на облегчение, вдруг промелькнуло на ее личике, когда так резво, так отчаянно рванула к нему в руки. «Что же за игру ты затеяла, Лика? Черт с тобой, потом разберемся».
— Пошли, — глухо проговорил Макс, уводя Лику из номера.
Утро раннее, народу мало, но сверкать пистолетом рискованно. Едва они покинули номер, Макс спрятал оружие и крепко прижал к себе Горскую:
— Дернешься — шею сверну, — предупредил Власов, подталкивая Лику к лестнице.
— Максим, это не я…
— Заткнись.
Не до оправданий сейчас и не до ее разъяснений. Эти двое, что в номере остались, наверняка не пешком сюда пришли и наверняка внизу есть страхующие.
— Запасной выход здесь есть? — спросил Макс.
— Есть.
— Веди. И без фокусов. Мне терять нечего, на жалость не рассчитывай.
Пожалуй, лучшее, что она может сейчас сделать — это молча, послушно выполнять указания Власова. Злость его физически ощутима и предупреждение не блеф — Лика чувствовала это. Он ее винит в визите непрошенных гостей — и оттого жутко становится от холодного, негромкого его голоса и беспощадной хватки стальной его руки. Но куда ей деваться? Сбежать не получится — ее клатч с телефоном и ключами от машины остался в номере. Позвать на помощь охранников? Сегодняшняя ночь уже достаточно хорошо показала, что никто здесь защищать ее не будет. Шаг за шагом, изо всех сил стараясь не поддаваться панике, Лика, зажатая рукой своего палача, вела по узким коридорам к служебному выходу.
Клуб, подсобка, кухня, внутренний двор… Утренняя прохлада и неумолимая хватка горячей ладони.
Половина шестого утра, ни души вокруг. Лика едва поспевала, лавируя за Власовым в лабиринтах сонных улочек. Он похож на дикого зверя, гонимого псами: движения его точны, почти бесшумны, грациозны; взгляд застыл, устремившись вперед… Под ветровкой спрятан пистолет: уж если догонят, горько пожалеют — без боя он сегодня не сдастся.
— Максим, да остановись ты! — взмолилась Лика, подворачивая ногу.
Туфли на шпильках не самая лучшая обувь для пробежек. Но вместо того, чтобы дать ей передышку, Макс дернул руку, заставляя Лику вскрикнуть, но все же оказаться рядом, а не плестись позади.
— Власов, да будь ты человеком! Я на каблуках!
Ну что ж… Секундная передышка, два движения — и каблуки больше не помеха.
— Да ты рехнулся?!
— Заткнись, — прошипел со злостью Макс, одним словом, одним взглядом остужая весь ее гневный запал.
Осталось только покориться и бежать вместе с ним. Куда они бегут, куда он ее тащит и что у него на уме — остается только гадать. Жилые дома вскоре закончились, показался пустырь, а за
