* * *
Я действительно так больше не могу! Ростислав Андреевич не дает мне приходу, постоянно зажимает, лезет целоваться. НЕ скажу, что мне это неприятно. Приятно, еще как! Но я боюсь, что нас увидит Маша, вздрагиваю от каждого шороха и любого Машиного вопроса. Когда-нибудь она точно спросит меня в лоб: «Ты трахаешься с моим отцом?».
Конечно, я с ним не трахаюсь, но дело, судя по всему, к этому идет. Он нагло раздевает меня и трогает руками (и губами) голое тело. Следующим его шагом будет исследование моих трусов – это же очевидно!
Поэтому я так больше не могу! Надо бежать из этого сумасшедшего дома, в котором живет сексуальный маньяк, пока однажды ночью он не поймал меня и не оприходовал. Я даже за стаканом воды теперь выйти боюсь, потому что непременно наткнусь на Ростислава Андреевича, поджидающего меня за углом.
– Ты где была так долго? – зевнув, спрашивает Маша.
– В туалет заходила.
Приходится врать, не говорить же: «Подставляла грудь под поцелуи твоему отцу». Как это пошло звучит вообще!
– Как у тебя с Тимом дела? – резко перевожу тему.
– Не отвечает на мои сообщения. Спасибо папе! Запер меня дома в четырех стенах. Даже не имею возможности пойти на учебу. Ксю, ты сказала отцу, что Тимка – нормальный парень?
Ага, когда бы? На что меня хватает в компании Машиного папы, так это отбиваться от наглых домогательств. Тут уж не до разговоров о Токареве.
– Нет еще.
– Не забудь сказать при случае.
– Хорошо, – вздыхаю. – Только вряд ли он меня станет слушать.
Подождав, когда Ростислав Андреевич уедет на работу, покидаю дом и возвращаюсь в свою съемную квартиру, к своей жесткой неудобной кровати и к своим учебникам. Ни за что больше не подпущу этого извращенца к себе! Пусть ищет себе дуру в другом месте.
Я же понимаю, что он просто хочет поиметь меня. Никаких долгоиграющих отношений быть не может. Поэтому и пытается раскрутить меня на разок, а потом сделать вид, будто ничего не произошло. Я буду страдать. Мне будет больно – не хочу так!
-16-
С началом новой недели мы с Машей вернулись к занятиям. Надо же, успели соскучиться по лекциям, и неплохо провели день.
После пар, как водится, зашли в кафе. Увидев Тимура и его компанию, Машка сразу повеселела и преобразилась.
– Привет, Тим, – сказала она. – Уделишь пару минут?
– Нет, – не оборачиваясь, отрубил парень.
– Не слушай моего отца.
– Да мне плевать на твоего отца. Я с тобой больше не хочу встречаться.
– Почему? – покраснела Маша.
– Потому что ты тупая овца.
Парни хором заржали, а я возмутилась:
– Эй, ты как с ней разговариваешь?
– Как хочу, так и разговариваю. Что давно мячом в глаз не получала? Так исправим.
На подруге лица нет, ее потряхивает, глаза наполняются слезами. Она выкручивает себе пальцы и непонимающе смотрит на забияку.
– Маш, пойдем отсюда, – хватаю расстроенную подругу за руку и тащу ее на улицу.
Пусть плачет, только не при этих… козлах.
– Это все из-за папы, – всхлипывая, говорит Маша. – Ненавижу его!
– Ростислав Андреевич тут ни при чем. Просто Тим – ссыкло.
– Он не ссыкло!
– Он хотел с тобой просто переспать. И бросить, – выдаю ей неприглядную правду.
– Это неправда! Ты лжешь. Откуда тебе знать?
– Потому что эти придурки спорят друг с другом, кто кого уложит в постель! И за какой срок! – от возмущения срываюсь на крик и усмиряю себя тут же. – Рыжий Богдан недавно проиграл. Ставил на то, что трахнет меня на твоей вечеринке. Скорее всего, Тим тоже делал ставки. Так что забудь его.
– Нет! Ты не понимаешь. Я люблю его!
Маша вырывается из моих рук и быстро уходит вдоль тротуара. Я боюсь, что сделает что-нибудь ужасное сейчас.
– Маша, стой! Куда ты пошла?
Я всплеснула руками. Вот что с ней делать? Вбила себе в голову ерунду про любовь. Так я и знала, что Тим разобьет ей сердце. Пусть лучше сейчас, когда дело до секса не дошло, чем потом, когда бы все случилось. Легко мне рассуждать, конечно, я-то ни в кого не влюблена.
Вдруг я услышала громкий гудок и обернулась. За мной медленно ехал БМВ Х7 стального цвета. Ростислав Андреевич опустил стекло и сказал:
– Ксения, сядь в машину.
– Зачем? – смотрю перед собой.
– Я хочу с тобой поговорить. Почему ты сбежала? Я же попросил тебя дождаться меня.
– Ростислав Андреевич, мне сейчас не до этого. Ваша дочь от меня убежала только что в слезах. Мне нужно ее догнать.
– С Машей все в порядке, она зашла в торговый центр. Сядь, пожалуйста, в машину.
Он остановился прямо на проезжей части и открыл пассажирскую дверь. Я вздохнула и перемахнула через клумбу. Села в машину, поставила рюкзак на колени и повернулась к нему с лицом, вопрошающим «ну и чё тебе надо?». Я сегодня в короткой юбке и не хочу, чтобы он пялился на мои колени.
– Почему ты от меня бегаешь? И на смс не ответила.
А да, точно, он прислал сообщение. Увидела на паре, но препод начал на меня рычать, мол, Короткова, быстро телефон убрала. А потом уже забыла.
– Я была на парах, – говорю, круча кольцо на пальце. – Нам не разрешают пользоваться телефоном.
В его машине знакомо пахнет, и этот аромат кружит мне голову и напоминает о том вечере, когда Ростислав Андреевич тискал меня на заднем сидении. Какие бы воспоминания меня не одолевали, решаю держаться с ним холодно и
