— Ничего! Ничего не взбрело в мою голову. А вот почему ты врываешься ко мне среди ночи в комнату? — выставила руки в боки и даже комично свела бровки «домиком», однако дрогнувший голос (предатель!) выдал мой блеф с потрохами. Пока ещё с потрохами, потому как скоро и их от меня не останется!
— Фролова, почему ты не можешь просто оставить меня в покое?
— Да нужен ты мне триста лет и три года. Кто тебя трогает-то?
Клацнув зубами, он полетел ко мне, а я, взвизгнув, дернулась назад, запнулась об злосчастную клетку, падая.
— Стоять! — рявкнул, дергая меня за руку, тем самым возвращая в исходное положение. А положение мое, к слову, было на грани жизни и смерти.
— Стою…
— Я из-за тебя как придурок с другого конца города мчался, потому что мой зад и не только, — сделал выразительную паузу, предоставляя мне шанс самой додумать что «ещё», — припекло красным перцем! Не скажешь, почему?
— Не знаю.
— Ах, не знаешь? — ни капли не поверил.
Эх, теряю сноровку… Или это Синица такой проницательный? Однако, пока подозреваемый свою вину не признал, он не считается виновным!
Он оглянулся, подошел к шкафу, открыл ящик и достал свое белье. Встряхнул. Запах перца прошёлся по комнате.
— Все еще не знаешь?
— Ммм, не-а, — неубедительно промычала.
— Хватит морочить мне голову! — повысил тон. — Что за детский сад?
— Ой, зато ты у нас взрослый, — и чуть погодя, ляпнула, — врун!
В два шага он преодолел расстояние между нами. Схватил мой подбородок двумя пальцами и приподнял, вынуждая смотреть ему прямо в глаза.
— Повтори, — потребовал.
— Ты врун, — выпалила. — У тебя есть девушка, а ты ей даже не сказал, что живешь со мной! — топнула ногой.
Изумление на его лице было неподдельным, а затем, словно сложив в голове пазл, он криво усмехнулся.
— И почему же ты думаешь, что я ей не сказал?
Слова, как пощечина. Тяжелая увесистая, хлыстом наотмашь.
— Н-но ты живешь со мной, а она не приходила.
— И что дальше? — издевательств выгнул бровь.
— Разве она не ревнует?
— Доверие между людьми тебе ни о чем не говорит?
— Нет такого доверия, чтобы тебе твоя женщина позволила жить с другой, — отрезала. Глупость же! Она что, блаженная? — Или ей просто наплевать на тебя.
— Или ты, как всегда, что-то придумала себе. В том числе, и мою девушку, которой, между прочим, и в помине нет.
— Ч-что? Я же сама слышала, как ты с ней по телефону говорил!
— С кем? — закатил раздраженно глаза.
— С Алиночкой своей!
Этот змей расхохотался. Как будто я ему анекдот рассказала! Что за сухарь такой?
— Алина — моя младшая сестра, но, так или иначе, какой твой интерес? Или ты ревнуешь? — довольно оскалился, приближая свое лицо к моему.
— Вот ещё, — нервно прикусила губу. — Я давно говорила, что мне от тебя нужно, но речь не идет о ревности.
Я и ревность! Вздор! Ревность — это чувства, а чувства мне не ведомы. Чувства — это зависимость, а я ни от кого не зависела. Я как кошка. Гуляю сама по себе, но порой могу пригреться у кого-то на груди.
— Тогда почему же ты ревнуешь? — прошептал мне прямо в губы.
— Я думала, что ты врешь своей девушке, поэтому проявила женскую солидарность.
— Насыпав мне в трусы перца?
Ладно… Сдаюсь! Идея была не так уж хороша, но у меня было мало времени.
— Почему ты просто не спросила?
— Я хотела! Но потом тебе позвонила Алина, ты спешил, а я не хотела…
Чтобы ты с ней трахался…
— Чтобы ты ее обманывал, — закончила, хоть в мыслях было совсем другое и, судя по взгляду Синицы, он догадывался что именно.
— Когда ты уже перестанешь врать самой себе? — устало вздохнул, а затем…
Затем притянул меня за затылок к себе, впился в мои губы, ворвался в мой рот.
Я схватилась за его плечи, и даже первые секунды подумала, что все… Крыша едет — дом стоит, но нет… Нет. Это были его мягкие губы, проворливый язык, что помечал свою территорию, нежные покусывания.
Прежде чем я успела ответить на его поцелуй, Дима отстранился.
— Приятных снов, — хитро улыбнулся и, насвистывая, поплелся к двери. Подошёл открыл и через плечо небрежно бросил, — завтра все мои вещи постираешь.
Если бы я не застыла истуканом, то наверняка бы возразила, послала бы в преисподню, указав подробный маршрут, а вдобавок прокляла, но вместо этого приложила руку к своему сердцу, что наровилось пробить грудную клетку.
Глава 15
«Спокойной ночи»
Он издевается?
Как можно уснуть после такого?
Богом клянусь, этот парень змей-искуситель, и если раньше я действительно задумывалась, что он не особо опытен, то сейчас это казалось самой большой глупостью. Он сумел меня завести одним только касанием губ. Это даже поцелуем назвать сложно! Но и этого было достаточно, чтобы я не смогла уснуть еще долгое время. Отчего-то выйти и потребовать продолжения не хватило ни сил, ни смелости… Все это казалось не правильным, не привычным…
Это я! Я должна была сводить его с ума, а не он меня! Синицын должен был мучаться от бессонницы, страдать от перевозбуждения… Ох, и птичка мне попалась, все карты спутал, негодяй! Чтоб ему я приснилась! Обнаженная!
Ну, ничего! Проснется завтра утром, я ему устрою кузькину мать!
Однако, проснувшись, обнаружила, что Синицын как сквозь землю провалился. Дома его не было. Целый день я провела в догадках, куда его занесла нелёгкая, и только вечером, придя домой после съемки, увидела записку на холодильнике, что поддерживалась магнитом.
«Уехал на игру. Приеду послезавтра. Не разнести квартиру, покорми Эмиля, постирай мои вещи»
Хах, а я и забыла, что у них опять выездная игра. Разумеется, моя противоречия натура хотела напакостить, дескать, чего это он раскомандовался? А с другой… С другой стороны в памяти ещё были свежи его мерцающие в темноте глаза и скрежет зубов. В общем, инстинкт самосохранения сработал, и я закинула все его белье в стиралку, сперва белое, а затем и чёрное, покормила малохольную птицу, после насыпала и себе.
С затаенной тоской посмотрела на пустой стул напротив и тяжело вздохнула.
Дом словно опустел. Непривычно тихий и холодный. Не с кем собачиться, не с кем ванну делить. Лежи себе, хоть до самого утра! Опять же, глаз некому было радовать своими кубиками. Даже готовить и то некому! Тьфу ты, Димка! Вроде и не рядом, а все равно бесил до печеночных колик… Вон, даже аппетит пропал.
Заставив себя съесть две ложки каши, поставила почти полную тарелку в холодильник.
Задурил мне вчера голову своим поцелуем, змей!
Конечно же, я сотни раз за день прокручивала тот момент, когда его губы коснулись моих, и не могла понять: с чего бы? Неужели довела его до такой ручки, что свела с ума? Так потом успокоился же… Спокойной ночи пожелал. Не проклял, не прогремел на весь дом: «Фролова!» И все же поцеловал…
Все это было настолько нелогичным и непонятным, что я даже девчонкам не рассказала.
Вот уложу на лопатки, тогда точно расскажу — и все просто очумеют! А когда новость дойдёт до Катьки Алехиной, та вообще себе все локти искусает! Вот!
С такими мыслями я легла в кровать,
выключила ночник, закрыла глаза, как вдруг мой телефон ожил и завибрировал.
Ну, кто там ещё?!
А там был, мать его за ногу, Синицын! Не сам он, конечно. Однако сообщение точно от него.
«Привет, ты покормила Эмиля?»
Да уж, это не вам не оды с признанием в любви.
«Нет, я из твоего Емели рагу сделала!»
«Приеду — попробую. Надеюсь, будет вкусно» — прилетело в ответ.
«А ты сомневаешься?»
«Теперь я ни в чем не сомневаюсь»
И как это понимать? И, вообще, мы все еще говорили о рагу? Просто мастер неоднозначности.
«Как команда? Ребята сильно расстроились?»
