Коэн все время демонстрирует рукой то, что имеет в виду, а затем тихо смеется, прежде чем продолжить:
— Мой предыдущий совет учитывать и обращать внимание на то, что ей нравится или не нравится, определенно, применим и здесь. Если она вздрагивает и стонет — продолжай дальше. Если она становится влажной, если она схватит тебя за голову и потянет за волосы, если ее киска сжимается вокруг твоих пальцев, и она выгибает спину — во всех этих случаях продолжай свои действия.
— П-продолжай действия. Понял, — говорю я еле слышно.
— Еще один совет, который поможет тебе: никогда не делай что-то наполовину. Ешь ее киску, как сочный, ну, апельсин. И ее влага? — Коэн нажимает на сердцевину апельсина, где, по его словам, было влагалище, и вытекает сок, стекая по его пальцам. — Ты слизываешь это сладкое лакомство и наслаждаешься им. — Коэн засовывает пальцы в рот и следует собственному совету. — Даже если она кончает, не прекращай то, что делаешь. Доведи этот оргазм до конца. Поверьте мне, если тебе понравится есть ее соки, она будет счастлива. Лично я люблю поедать киску, но это не для всех. Если тебе это не нравится, не переживай. Просто придумай другой способ доставить ей оргазм.
— Легко сказать.
— Как я уже говорил, ты будешь учиться по ходу дела и становиться все более уверенным. Если это будет приносить тебе удовольствие — будет легко. Следить за тем, чтобы она кончила первой, обращать внимание на то, как реагирует ее тело, и что она говорит, а также не забывать о предварительных ласках — вот три фундаментальных принципа сексуального удовольствия, которые я настоятельно рекомендую тебе запомнить. Если будешь соблюдать их — все будет в порядке, и твое любопытство и усердие помогут сделать так, чтобы все произошло естественным образом. Я гарантирую, что это не будет трудно. И помни, ешь киску так, как будто это твой последний прием пищи.
Я смеюсь над его последней фразой, и это помогает мне избавиться от смущения, которое нахлынуло на меня минуту назад.
— Коэн, спасибо за честность и помощь.
— Всегда к твоим услугам, Тео. Надеюсь, у тебя все получится.
— Я тоже надеюсь.
— Хочешь вторую половинку апельсина?
— Конечно, — отвечаю я. Он бросает половину, которую не использовал для демонстрации, и я кладу ее рядом с собой.
Начинаю проверять работы, но нервное возбуждение охватывает меня всякий раз, когда я думаю об инструктаже Коэна и смотрю на апельсин на моем столе.
Пришло время перейти к практике.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТЬ
ЭДДИ
Не знаю, что нашло на Тео, но мне это чертовски нравится. Сейчас вечер субботы, у нас свидание и интенсивный сеанс поцелуев, которому мы обычно предаемся, обещает стать самым сексуальным, что у нас когда-либо был. Как только мы вернулись ко мне домой после ужина, Тео отнес меня в спальню и начал одаривать таким эротическим вниманием, которого я никогда не получала в своей жизни. Мы еще не занимались сексом, но мой горячий девственник явно настроен на то, чтобы доставить мне удовольствие. И, боже, у него это получается.
— Это нечестно, что я почти голая, а ты все еще одет. — Тяжело дышу, когда Тео берет мой сосок в рот, а затем посасывает его.
В ответ он перестает ласкать мою грудь и снимает рубашку через голову. Мой разум затуманивается, когда я пялюсь на его тело с широкими плечами и поджарыми, четко очерченными мускулами. «Тео невероятно красив», — думаю я про себя. Не успеваю им налюбоваться, потому что он нависает надо мной и снова осыпает мою грудь горячими поцелуями.
— Уже лучше, но я хочу прикоснуться к тебе, Тео. — Мой голос звучит как тихое хныканье. — Пожалуйста, — умоляю, впиваясь в него пальцами, особенно, когда он приятно тянет губами один из сосков. Видя мою реакцию, он проделывает это и с другим соском, и я выгибаю спину навстречу его прикосновениям.
Он снова отрывается от моей груди и смотрит на меня. Застенчивый Тео превратился в уверенного в себе Тео, и я чувствую, как между моих бедер скапливается влага от решительного взгляда, который он бросает на меня.
— Ты много раз прикасалась ко мне, Эдди. Я хочу вернуть должок, пожалуйста. — Он начинает прокладывать дорожку поцелуев вниз по груди и животу, опускаясь все ниже и ниже, его глаз блестят. Тео еще не удовлетворял меня оральным способом, но я не могу сдержаться и невольно поднимаю бедра, когда он приближается к моему центру.
— Сегодня все для тебя.
— Я согласна. — Потому что, да ладно, кто был бы против?
— Спасибо, — бормочет Тео, целуя меня прямо над резинкой трусиков. Он стягивает их по моим бедрам, и мое дыхание учащается, в его взгляде отчетливо читается благоговение и волнение, когда он смотрит на мою сердцевину.
— Тео, прежде ты приступишь, у меня есть одна просьба.
— Какая? — спрашивает он, не сводя глаз с моей быстронамокающей киски.
— Если сегодня все для меня, не мог бы ты раздеться, пожалуйста? Я хочу тебя видеть. — Он поднимает голову, и мы снова встречаемся взглядами.
— Я обещаю, что буду вести себя хорошо.
Тео густо краснеет, выпаливая:
— Хорошо, но держи руки при себе.
— Договорились.
Поднимаю руки и кладу их за голову, чтобы сдерживать себя. Он смотрит с одобрением, а я наблюдаю, как он полностью раздевается. Дыхание перехватывает, когда он стягивает джинсы и боксеры, его твердый член выпрыгивает на свободу из-под пояса трусов. Это действительно несправедливо, что Тео такой горячий. У него стройное тело, длинные конечности, и я почти жалею, что пообещала ему держать руки при себе. Похоже, мне придется импровизировать.
— Лучше? — спрашивает он. Его щеки окрашены ярко-алым румянцем, но он не выглядит смущенным; он и не должен, потому что чувствует себя комфортно в своем теле, так как, кажется, умеют только спортсмены.
— Да, но я солгала. Я также хочу поцелуй, пожалуйста.
Тео улыбается и, наклоняясь, тянется к моим губам. Я сдерживаю стон, когда его бархатный горячий член трется об меня, и невольно покачиваю бедрами.
— Такая требовательная, — он произносит эти слова с улыбкой, и я могу сказать, что он совсем не возражает против моих требований.
— Понятия не имеешь насколько.
Улыбаюсь ему в ответ и жду, когда он опустится на меня всем своим весом. Вместо этого Тео опирается на локти, нависая надо мной. Несколько мгновений он смотрит на меня с горящими от радости глазами, его предплечья расположены по обе стороны от моей головы. Я ложусь на спину и не отвожу от него взгляда, довольная тем, что он берет инициативу в свои руки.
Наконец Тео наклоняется и прижимается своими теплыми губами к моему лбу. Покрывает поцелуями мое лицо, прежде чем опуститься ко рту, который я приоткрыла от удовольствия, и давление, которое он оказывает на меня, сначала легкое, затем становится сильным. Чем дольше мы целуемся, тем больше мне хочется, чтобы он прикоснулся ко мне там. Убираю руки из-за головы и сжимаю простынь в кулак, решив держать их при себе, и от смены позиции кончики моих сосков трутся о его скульптурную грудь. Тео стонет от нашего соприкосновения, и этот звук заставляет меня желать большего. Его руки блуждают по моему телу, и он ложится на меня.
Я громко стону от контакта кожа к коже; это первый раз, когда мы вместе полностью голые, не говоря уже о том, чтобы прижиматься друг к другу подобным образом, — его гладкие мускулы и тяжелый вес ощущаются превосходно. Когда наши поцелуи становятся все более отчаянными, а языки состязаются друг с другом, я покачиваю бедрами и развожу ноги по обе стороны от его стройных бедер, согнув колени.
Тео тянет зубами мою нижнюю губу, а затем целует шею, и моя спина выгибается в ответ. Это движение заставляет мой влажный центр прижиматься к его твердому члену, и в голову приходит одна мысль. Я обещала держать себя в руках, но не говорила, что буду держать под контролем другие части своего тела.
