капец как не охота.
Какая-то дрянь внезапно сжимает мой член через ширинку. Сто процентов с их подачи. Развлекаются.
— Руку сломаю, — выдыхаю вместе с облаком пара, и наглое прикосновение тут же исчезает, оставляя после себя нотки легкого возбуждения.
Пацанам весело. Таким они меня еще не видели.
— Пиздец. Потеряли Салахова. Ты как спор выигрывать собрался? Может сразу сдашься? — подначивает Арс.
— Хрен тебе. Я никогда не сдаюсь. Времени у меня ещё вагон.
— Ладони до мозолей сотрешь за это время.
— Мои ладони. Что хочу, то и делаю. Отъебись.
Девочки их хихикают, а мне похрен. Когда меня волновало общественное мнение? У меня всегда есть свое.
— Да ладно, не обижайся, Тай. Мы ж прикалываемся, — хлопает по плечу Арсений.
— Я тебе девочка что ли, обижаться? Не давите, парни. Погано мне, — растираю ладонью грудь, пытаясь снять неприятное напряжение, тянущее все мышцы и мешающее не то, что дышать, глотать нормально.
Все рефлексы заточены на Юльку. Ее нет и мне больно.
Ненавижу быть участником события и не понимать своей в нем роли. Вот что она со мной делает? Что за гребаные качели между нами? Определенности хочу.
— Может помочь чем? — уже серьезно спрашивает Семен.
— Да чем ты мне поможешь? Сам разберусь. Кос, ты со мной едешь?
Встав с дивана, потягиваюсь. Рубашка поднимается, оголяя полоску живота чуть выше ремня. Пальцами зачесываю назад упавшую челку. Касьян жмет руки парням, я проделываю то же самое следом за ним.
— Уверен, что помочь не надо? — Арс не сразу отпускает мою ладонь.
— Уверен.
Он кивает и взглядом показывает мне на девочку, которая все еще здесь. Подхожу. Смотрю на нее сверху вниз. Касаюсь пальцами подбородка, приподнимаю миловидное личико.
— Ехала бы ты домой, дурочка, — улыбаюсь ей. — Успеешь еще с девственностью расстаться.
Щелкнув ее по носу, разворачиваюсь к друзьям.
— Парни, дичь не творите. До завтра.
— Так ты ж выходной, — напоминает Сэм.
— Да я, как всегда, — пожимаю плечами, — лучше с вами, чем весь день дома. Погнали, Кос. Я отцу обещал вернуться не позже двух.
Тихо пробравшись в мою комнату, плотно закрываем дверь, стелемся. Касьян на полу, я на кровати. Он быстро отрубается, а я смотрю в потолок, пытаясь переварить сегодняшний вечер. Прокручиваю его от начала и до момента, как перед моим носом захлопнули дверь. Ничего не могу найти. Ни одного прецедента. Не хамил, не обижал, не приставал. Можно сказать, мы впервые поговорили нормально, не наорав друг на друга и не столкнувшись на максимуме эмоций. И какого она так со мной?
Надо узнать о Юльке больше. Вытащить через знакомых, их знакомых, кого угодно, что-то личное. Должно помочь разобраться.
Родители у нее странные. Девочке восемнадцать, это личное я знаю, а она живет в мерзкой общаге и подрабатывает в ночном клубе. Как отпустили такую красоту? Не боятся? Даже мой батя, хоть и мудак, но умеет переживать, потому что других детей у него нет. А у нее есть братья или сестры? Может из многодетной? Ну типа, одним ребенком больше, одним меньше. Стала совершеннолетней, вали в свободное плаванье. Такого я тоже не понимаю. Сепарация, она должна быть, но какая-то связь с семьей тоже. У меня вот мама и кот. Семья.
С утра я уже знаю, чем займусь сегодня во Дворце. Жду, когда Касьян выйдет из ванной. Принимаю душ. Садимся завтракать.
Отец жмет ладонь нашему гостю. Вглядывается в наши лица.
— Надо же. Не бухали, — хмыкает он. — Как биться после травмы, Кос?
— Да нормально, Таир Расулович. Я за лето восстановился. Терехов меня еще на сборах начал нагружать по полной. Иначе не было бы меня на турнире.
Завтра будет очень насыщенный день. У меня тренировка, у Касьяна бой, а вечером «клетка». Надеюсь, успею до своих «маленьких приключений» его поддержать. Они с моим отцом перекидываются еще парой слов. Уходим ко мне и до обеда валяем дурака, просматривая видоски и зарубившись в приставку.
— Мам, мы ушли! — ору ей из прихожей, затягивая шнурок на втором кроссовке. — Я не знаю пока, во сколько вернусь. Не забудь, пожалуйста, Филина покормить.
— Постараюсь.
— Ну, мам, — строю несчастную морду.
— Да иди уже. Не забуду я про твоего кота. У него, кстати, корм заканчивается.
— Помню. Куплю. Пока.
Внизу нас уже ждет машина. Сажусь и сразу лезу в телефон, проверять список тех, с кем надо сегодня поговорить. Если кого забыл, на месте сориентируюсь.
Парни выходят разминаться. Я сижу на скамейке, наблюдаю. Девчонок из чира еще нет. Рядом со мной садится Юрий Германович. Наблюдает за своими спортсменами.
— Как с отцом? — спрашивает он.
— Нормально. Дал вольную в своей манере. Что вы ему сказали?
— Не важно. Главное, он меня услышал. А ты теперь головой в турнире. Нам нужны победы, Тай.
— Знаю. Я стараюсь. Юрий Германович, а можно вопрос не по теме?
— Валяй.
— Вы про Юлю Самсонову знаете что-то личное? Пофиг, что именно.
— Я? Она ж не в моем ведомстве, — улыбается он. — Откуда?
— Ну мало ли. Вы же с тренерским составом общаетесь. Наверняка нас обсуждаете.
— Даже если и обсуждаем, только то, что касается вашей спортивной карьеры. А личное, Тайсон, оно на то и личное, чтобы о нем никто не трепался. Тем более тренера.
— Да я понимаю. Все равно должен был спросить.
— Не сдавайся, боец, — поддерживает Терехов. — В отношениях как в спорте, всякое бывает. И неудачи, и травмы, и победы. Главное, правильно распредели силы. А то все отдашь туда, а потом на ринг выйдет... Как ты это говоришь? Желейка?
Киваю. Смеемся. Он, хлопнув меня по плечу, уходит тренировать парней, а я смотрю на часы и решаю, что уже можно начать отлов тех, кто может ответить мне на некоторые вопросы.
Информации оказывается крайне мало. Самсонова о себе не распространяется. Девчонки отшучиваются, хихикают. Потом обязательно ей доложат, что я спрашивал. Да и плевать. Пусть знает, что мне не все равно.
Остается Тимурчик. Чутье подсказывает, смазливый знает больше всех остальных, но к нему я не пойду. Во-первых, гордый, во-вторых, он не поможет, и есть риск дать ему в табло. Это проблему не решит, да и тренировка у нас завтра совместная. Вот там и
