разочарования и недоверия, столько враждебности в позе и голосе, что Андрей бросил тарелку на оттоманку, шагнул ближе и заключил девушку в объятия.
— Нет, дуреха! Что ты говоришь такое! Конечно, я ничего не подстраивал! Это всё простая случайность!
Поля глухо прошептала куда-то в плечо Андрея:
— Тогда не надо этих сделок, просто помогите мне…
— Я не могу, — обреченно ответил мужчина, вздохнув с сожалением. — Я ничего не решаю, Полина. Я ведь тоже своего рода на службе… И мои обязательства перед Ильей Арчаковым, который сейчас общается с твоим дедом, гораздо больше, чем простые трудовые отношения.
— Вот как… — Поля тут же уперлась ладонями в грудь своего утешителя и отстранилась. — Значит, я просто случайность… о который ты не преминул доложить своему боссу, случайность, которой тот не погнушался воспользоваться…
— Малышка, не драматизируй, всё будет хорошо. Никто не останется в накладе.
С этими словами Андрей снова попытался протянуть девушку в свои объятия, но Полина увернулась и, направившись к двери кабинета, проговорила.
— Этой сделке не бывать! Но если всё-таки дед согласится, я сделаю всё, чтобы ты пожалел об этом!
— Дедушка, не соглашайся! — Полина бесцеремонно ворвалась в кабинет, прерывая чужой разговор. Андрей зашел следом и остановился у двери.
— Поля, ну как можно? — пожурил Григорий Вениаминович внучку, которая обошла массивный письменный стол и стала рядом с дедом, положив свою ладонь на его плечо, как бы выражая этим жестом свою поддержку. Она воинственно смотрела на визитера — импозантного мужчину за сорок, одетого в дорогой костюм и держащегося как человек, привыкший отдавать приказы. Гость же с любопытством рассматривал представшую перед ним девушку, о которой и шла речь за минуту до её вторжения.
— Илья Егорович, позвольте представить вам мою внучку Полину, Полина, это Илья Егорович Арчаков, депутат Мосгордумы, Андрей возглавляет его службу безопасности.
— С каких это пор депутатам, слугам народа, нужна собственная служба безопасности? — язвительно проговорила Поля, не обращаясь к кому-то конкретно. — В любом случае, Илья Егорович, мы в ваших услугах не нуждаемся.
— Полина, со всем уважением, но позвольте вашему деду самому определить, нуждается ли он в моих услугах. Если он вдруг решит, что ваша безопасность не так и важна, да и грозящая вам опасность явно преувеличена, он мне сам об этом скажет. Вы уж, извините, что в этих вопросах мы пренебрегаем мнением такой юной девушки, как вы.
Вся эта речь была произнесена с таким достоинством и спокойствием, словно Арчакова и вовсе не интересовал исход затеянных им переговоров, а Поля вдруг почувствовала себя несмышленым ребенком. И, конечно, эти слова в большей степени предназначались для Григория Вениаминовича, так как правильно расставленные акценты тут же склонили чашу весов в сторону принятия нужного для Ильи решения.
— Поля, выйди, пожалуйста. Я потом тебе всё объясню, — проговорил Гусев.
Девушка перевела растерянный беспомощный взгляд с Арчакова на деда, затем на Андрея, так и стоящего в двери со своей фирменной ухмылкой и чуть приподнятыми бровями, а затем вышла, гордо расправив плечи. Смолкин последовал за ней.
Быстро пройдя по коридору, Поля шустро шмыгнула в свою комнату, захлопнув дверь прямо перед носом Андрея. Последнее, что она успела заметить это его недовольный прищур. Мелочь, а приятно!
Как ни странно, но мужчина не вошел в комнату, предпочтя остаться в коридоре. И это было верным решением, поскольку уставшая в конце утомительного, эмоционально напряженного дня Полина сейчас не могла смотреть на вещи объективно и подсознательно искала повод выпустить пар. Обидные замечания, обвинения в корысти и расчетливости уже готовы были слететь с её губ при одном только виде навязанного горе-телохранителя. Пусть только сунется! Но через несколько напряженных минут бесполезного ожидания, когда Андрей так и не постучался в её дверь, былая бравада улетучилась, и Поля, махнув на всё рукой, взяла в руки диктофон и уселась поудобнее на кровати, чтобы прослушать очередную начитанную Валентином лекцию.
Валентин… Как теперь Поле справиться без его помощи? И есть ли вообще смысл в дальнейшей учебе? К её глазам подступили предательские слезы. Она вдруг снова почувствовала себя маленьким беспомощным ребенком, брошенным на произвол судьбы. В голове замелькали картинки из прошлого — неприятные воспоминания о безразличном отношении родителей, упреках матери и обидных замечаниях отца…
— Это в тебя она пошла такая тупая! Ни читать, ни писать не умеет! Так и проходит в двоечницах, позоря меня и нашу фамилию! — в пылу очередной перебранки с мужем, выговаривала ему мать Поли, но тот лишь отмахивался, мол, что за глупые претензии.
Не дождавшись нужной реакции от благоверного, женщина снова набрасывалась на семилетнюю дочь:
— Ну, как можно? Ты же девочка! Посмотри на Олю! На Машу, посмотри! Почему ты не можешь учиться как они?
К сожалению, Полина не знала ответа на этот вопрос и снова со слезами на глазах садилась за свои учебники, чтобы порадовать маму, изо всех сил стараясь игнорировать головную боль и то, что буквы постоянно пляшут перед её глазами, не желая складываться в слова и предложения.
— Ладно, не переживай, — смеялся беспечно отец, ероша своей рукой волосы дочери, — пойдешь в дворники или массажистки! Там много ума не надо!
Уже через год мать и вовсе перестала обращать внимание на оценки дочери и её успехи в письме и чтении, махнув на неё рукой. И девочка не знала, что хуже — бесконечные обвинения, придирки и брань или демонстративное равнодушие.
Погрузившись в пучину горьких воспоминаний и жалости к себе, Поля не заметила, как беззвучно заплакала, поэтому, когда дверь в её спальню открылась и на пороге показалась мужская фигура, девушка не сразу узнала Андрея, глядя на него сквозь туманную пелену слез.
— Эй, что случилось? — голос мужчины был полон искренней тревоги и нежности.
— Ты случился!
Полина по-детски шмыгнула носом и принялась спешно вытирать влажные щеки.
— С тех пор, как ты появился в моей жизни, всё пошло кувырком! Разбил телефон, опозорил в институте, поссорил с парнем!
— Показал, что такое настоящая страсть и желание, сделал самый незабываемый подарок на день рождение, спас от бандитов… — иронично продолжил Андрей, проходя внутрь. — Ладно, не хнычь! Всё будет хорошо! Я вот, например, уже ухожу… Видишь, жизнь налаживается… Ну, же улыбнись…
— Дед согласился? — спросила Поля, уже догадываясь об итогах переговоров.
— Он разумный человек, к тому же очень любит тебя… Конечно, согласился, — спокойно ответил Смолкин.
— Ладно, иди злорадствуй где-нибудь в другом месте, — Поля демонстративно отвернулась к окну и стала смотреть в темноту ночи, что сгустилась за окном.
