Я уже понял, что погорячился.
— Ну вот и побудешь в моей шкуре. На себе прочувствуешь, как это, когда над тобой насмехаются все, кому не лень, в том числе, родной брат. — Я издевательски хлопаю его по плечу.
— Камиль, ну по-братски, — просит он. — Признайся ей, что вы соврали. А я тогда брошу Паолу. Скажу, в другую влюбился. Не первый раз. Поверит.
— Адель не поверит.
— Так я скажу ей, что в Настю влюблен, а она мне подыграет, правда, Насть? — Лыбясь во всю челюсть, он притягивает растерявшуюся медсестричку к себе.
— Я вам что, игрушка? — Она отталкивает брата. — Вы мужики или дети малые? Страдаете какой-то фигней, сестре боитесь признаться, а при этом дальше своего носа не видите. Племянник завтра начнет пистолетом размахивать, а племянница уже наркотиками балуется. А вы тут шепчетесь, кому из вас мне подыграть. Идиоты!
Мои ноги врастают в пол.
— Ты что мелешь? — рычу сквозь зубы.
— Что вижу!
— Насть, не психуй, — просит брат. — Да, наши племянники немного избалованы, но Артур еще слишком мал, ничего не понимает, а Лучик… Где бы она взяла наркоту?
Медсестричка кривит губы, этим молчаливым жестом говоря громче любых слов.
Я вонзаю свои пальцы в ее плечо и тащу ее обратно, не слушая брата. Заглянув с обеденный зал, говорю, что мы уходим.
— Уже? — удивляется Адель.
— Спасибо за гостеприимство! Когда в следующий раз захочешь собраться в теплом семейном кругу, заранее сцеди яд!
Оскорбленная до глубины души, Адель отворачивается от меня, и больше меня в этом доме ничего не держит.
— Камиль, куда? — задерживает нас брат. — Ночь на дворе. Забей. Оставайтесь ночевать. Выпьем, посидим.
— Одевайся! — велю я медсестричке. — Зря я постоянно возвращаюсь сюда, брат. Этот дом пропитан Адель. Его только сжигать и разбивать здесь кладбище.
— Не заводись, Камиль. Я строил его для всех нас.
— Увы, мы с Адель не можем дружно жить даже на одном квадратом километре. Зови меня, когда она свалит отсюда ко всем чертям.
Медсестричка не успевает надеть плащ, как я выволакиваю ее из дома, запихиваю в машину и гоню прочь от этого места.
— Тебя комар за задницу укусил?! — визжит она, обеими руками вцепившись в ремень безопасности.
— С какого хрена ты взяла, что Лучиана наркоманка? Своим профессиональным глазом разглядела? Ты вроде зарекомендовала себя не лучшим специалистом в области медицины!
— Медицина тут не при чем, — отвечает она взволнованно.
— Тогда откуда такая неуместная уверенность, которую обязательно надо озвучить?
— Есть причины так думать.
— Ты можешь думать обо всем, что залезает в твою очаровательную головку, силясь начертить там извилины. Но не обязательно говорить об этом при любой возможности! Я же предупреждал тебя меньше болтать…
— Мне просто девочку жаль. Она погибает у вас на глазах, а вам плевать…
Злясь из-за ее слов, я вдавливаю педаль газа в пол и мчусь, фарами прорезая кромешную тьму.
— А ты у нас святая, что ли? Всем хочешь помочь, всех направить на путь истинный? — гневно усмехаюсь я. — Кто ты такая? Ты жалкое, ранимое, наивное существо, которое не может шагу ступить без чьей-то поддержки! Ты плакала, стоя передо мной на коленях! Умоляла не убивать! А сейчас что? Таблетку храбрости проглотила? Я шлепну тебя с той же легкостью, с какой сжалился. Поверь, глазом не моргну…
— Да пошел ты! — вскрикивает она, открыв дверь и собравшись выпрыгнуть на скорости.
Успеваю схватить ее за шиворот и дернуть на себя.
— Ты долбанулась?!
Едва не теряю управление из-за этой истерички. Выравниваю машину, одной рукой прижимая брыкающуюся медсестричку к себе. Балда, с чего-то взяла, что сумеет вырваться из моей хватки. С ее-то неполными пятьюдесятью килограммами. Нет, девочка, что бы ты там ни говорила, ты принадлежишь мне. От меня невозможно избавиться и сбежать.
Притормаживаю. С ней надо разобраться. Закину в багажник, пусть там покатается, подумает.
— Что ты задумал?! — тяжело дыша, выпаливает она, как только машина останавливается.
— О, зайка, это сюрприз, — скалюсь я, и в этот момент лобовое стекло с оглушительным хлопком покрывается трещинами вокруг мелкого круглого отверстия в центре.
Медсестричка замирает, с открытым ртом уставившись на меня. Я слышу, как в салоне вибрирует воздух.
В груди просыпается охотник.
Молниеносно вытаскиваю ствол из бардачка, крикнув медсестричке:
— Пригнись!
Едва она ложится, съежившись на сиденье, как я накрываю ее собой. Успеваю в аккурат за секунду до обстрела с обеих сторон. Машину штормит и потрясывает. Я слышу, как спускаются колеса, чувствую, как на меня сыплются осколки, задыхаюсь от запаха дыма и пороха.
Медсестричка подо мной не дышит и не шевелится, даже спустя время после наступления тишины. Моя ладонь утопает в чем-то горячем и липком. Я приподнимаю голову, сглатывая от подкрадывающегося ужаса: по моим пальцам стекает густая темная кровь.
Ася
Ад… Самый настоящий ад разверзается над моей головой. Невозможно шевелиться, дышать, думать. Я молюсь, чтобы все поскорее закончилось, дрожа от череды выстрелов под тяжелым твердым телом Камиля. Его тепло дарит мне надежду. Мы не умрем. По крайней мере, сегодня. Он обязательно спасет нас.
Все затихает так же внезапно, как обрушилось на нас. Меня душит запах едкого дыма и пороха. Легкие покалывает от недостатка воздуха, но я боюсь даже шевельнуться.
Приподнявшись надо мной, Камиль секунду медлит, потом подхватывает меня под плечи.
— Ты ранена?! — с неприкрытым беспокойством спрашивает он, глядя мне в глаза.
Я мотаю головой.
— Нет…
В нос заползает сладковатый запах крови. Единственная уцелевшая фара дает нам каплю рассеянного света, которого достаточно, чтобы увидеть рану на предплечье Камиля. Кровь бьет толчками, заливая его рубашку и брюки, а он даже не морщится. Заталкивает меня промеж кресел назад и указывает вниз.
— Сиди и не пикай!
— А ты куда?! Камиль, у тебя ранение! Тебе нужно в больницу!
Он быстрыми, резкими движениями откидывает крышку с автоаптечки, вынимает жгут и перетягивает им руку, взяв один край в зубы.
— Давай помогу!
— Я сказал не пикать! Ерунда: сквозное.
— Но я же медик!
— Не самый лучший, — язвит он и выскакивает из машины.
Оглушительный хлопок заставляет меня вскрикнуть и закрыть уши руками. Я сползаю на пол, лбом уткнувшись в колени. Бормочу что-то бездумно и невнятно, сходя с ума от липкого ужаса, крадущегося по спине, тянущего за волосы, проникающего под кожу.
Еще один хлопок. Третий. Четвертый.
Опять тишина.
Я отнимаю ладони от ушей, но ничего не слышу. Все вокруг звенит мраком. Был бы у меня телефон, сейчас вызвала бы полицию.
Чуть приподнимаюсь, вытянув шею и
