— Невозможно. Вероятность равна нулю. Ты же из Москвы? — Кивнул. — Вот! А моя тетя Люба из маленького уральского городка. Так что, все — проехали.
Мне почему-то очень не хотелось рассказывать, что я росла в детском доме. Я не то чтобы стыжусь этого, но и не горжусь. Да и объяснить, как я там оказалась, не вдаваясь в подробности той грязной истории, довольно сложно.
Но он слишком упрям, чтобы отступать:
— И все же, странный подбор слов. Повариха тетя Люба…
— Она сама так себя называла, да и дети тоже… — Да что ты будешь делать! Я совсем потерялась под его внимательным взглядом, оттого опять проболталась.
— Дети? Маш. Я спрошу прямо. Ты только не удивляйся. Тетя Люба работала поваром в детском доме?
Я даже вилкой брякнула о тарелку. Откуда он может знать? Угадать не мог.
— Д-да, твоя тоже? — Вот это совпадение!
— Да, но это было очень давно. Я покинул его много лет назад, и больше там не появлялся. Возможно, она переехала на Урал? Так что же получается, ты тоже детдомовская?
Тоже… Я не могу поверить, что мы оказываемся в чем-то настолько схожи.
— Не совсем… я ж говорила, брат воспитывал с тринадцати…
— Когда сам стал совершеннолетним, правильно понимаю? — уточнил он, откладывая в сторону свою вилку и нож, и явно собираясь продолжить тему.
Вот так и знала, что один вопрос повлечет за собой еще кучу. А я не хочу на своем первом свидании вспоминать подробности того, каким образом оказалась разделена с братом, а особенно события почти пятилетней давности.
— Когда женился, забрал меня, — объяснила кратко, упуская предшествующие события, и голосом давая понять, что тема закрыта.
И пусть не обижается. Он мне даже свое имя не говорит, имею право тоже не выкладывать о себе все.
— Извини, — вдруг слышу в ответ.
— За что? — Я искренне удивлена.
— За то, что вел себя как последний урод в первый день. Когда ты сказала, что не из бедной семьи. Я ведь и правда принял тебя за избалованную дуру.
— Пф! — фыркнула я. Тоже мне, знаток нашелся. Я даже рассмеялась. — Ты, видимо, избалованных дочек олигархов не встречал, раз спутал. Они уж точно не ходят по таким магазинчикам, как тот, где мы познакомились, и выглядят несколько иначе, чем я.
— Почему же… встречал, даже встречался по молодости с одной… именно поэтому ты все никак не вписывалась в созданный образ. Постоянно выбивалась из него. Теперь понятно, почему. И дело даже не во внешности.
— Нет, я не думаю, что мое детство имеет к этому отношение, — покачала головой.
— Еще какое… ты просто не до конца понимаешь. Особенно не вписывается ни в какие рамки вот это твое какое-то бесбашенное стремление сбежать от меня любой ценой. Это качество редко появляется просто так, если человек растет в тепличных условиях.
Наверное, есть доля истины в его словах… ему видней, все-таки старше меня намного. Я не могу судить в виду недостаточного опыта.
— По-моему, инстинкт самосохранения может проявиться в любом человеке совершенно с неожиданной стороны. И в этом нет ничего удивительного. Вот ты, например, мог бы сдаться властям, но решил скрыться здесь.
Прищурился. А я пожалела, что разговор перешел к столь скользкой теме. Ему могло показаться, что я осуждаю подобный выбор. Но, на самом деле, это совсем не так. Я наоборот — понимаю, как никто другой. Потому что сталкивалась как с органами внутренних дел, которые, даже желая помочь, вынуждены следовать определенным процессуальным требованиям, так и с преступным миром. Да, для меня все закончилось хорошо, но это большая редкость. С тем же успехом все могло обернуться катастрофой. Если б тогда наш враг оказался чуть умнее и не пересек дорогу «важным» людям, нам бы никто не стал помогать.
Вот и с Никитой такая же беда, весь вопрос в том, хватит ли у него и его друзей связей, чтобы вытащить из той ямы, которую он сам же и вырыл из благих побуждений.
И я абсолютно точно готова подключить своего брата для помощи. Вернусь и буду уговаривать его впрячься всеми правдами и неправдами. И чем быстрее Ник меня найдет, тем больше шансов, что поможет. Не сразу, конечно. Сначала будет очень зол. Но когда отойдет, я уж постараюсь.
— Ты не поверишь. С недавних пор очень жалею об этом. — В его голосе слышалась злость вперемешку с усталостью. — Сижу здесь, ничего не могу ни сделать, ни изменить. Даже элементарно узнать, что происходит. Еще погода дурацкая. Но хуже всего — тебя втянул.
— Разве за решеткой было бы иначе? — Я положила руку на его сжатый кулак, успокаивающе поглаживая. — Ты бы так же не мог ничего сделать и ощущал бы себя словно тигр в клетке… а здесь ты хотя бы тигр в лесу…
Тепло улыбнулся моей шутке, остывая, беря мою кисть в руки и поднося к губам.
— И со мной рядом тигрица.
Я опустила глаза, потому что его взгляд проникал слишком глубоко и был чересчур волнительным… до срыва пульса… до мурашек под кожей…
— Да какая тигрица… так… неудачница… три раза пыталась сбежать, и что?
— Что?
— Фиаско…
Никита поднялся и подал мне руку.
— Пойдем потанцуем?
Музыка как раз располагала к медленному танцу. Я согласилась, надеясь таким образом сменить неудобную тему.
Его ладонь легла на талию, притягивая ближе, вторая по-прежнему не выпускала руку. Мы плавно двигались на одном месте, изображая танец, но на самом деле это было нечто иное. Шаг к сближению? Наверное… Но я уже не могу четко определить, нужно ли оно мне…
Однако его близость вынуждает думать, что очень даже нужно…
— Замечательная тигрица, — произнес тихо, поглаживая большими пальцами ладошку и поясницу. — Просто с добрым сердцем. Не дала тигру сдохнуть на том берегу, хотя и имела полное право бросить. Никто бы не осудил.
Я провела свободной рукой по его груди и положила на плечо едва-едва касаясь кончиками пальцев его шеи. Это так необычно. Меня накрыло ураганом чувств, о которых я раньше лишь читала или смотрела в фильмах.
Нет… испытывала однажды… но так давно… словно в прошлой жизни…
Не хочу сегодня думать о том вечере… с другим…
Тем более, сейчас, здесь творится нечто иное, чем с Тумановым, когда он спутал меня с Кариной. Там была страсть, пьянящая, греховная… а с Никитой — действительно что-то более глубокое. Мы столько уже пережили вместе… я узнала его ближе, и мне… мне он нравится… несмотря на всю его неидеальность…
Да! Именно в этом их отличие. Туманова я сама себе придумала, придав черты, которые могут вообще не иметь с ним ничего общего. А Никиту… Его я узнала… причем в таких обстоятельствах, когда привлекательной становится совсем не красивая внешность, а то глубокое, что делает человека личностью, оно самое ценное…
К тому же, брат говорил, что Туманов не для меня… наверное, он лучше знает… Вся беда в том, что и этот мужчина вряд ли для меня…
В этот момент он сжал меня чуть сильнее, и я оказалась еще ближе… Очевидно — это такой своеобразный намек… я должна сейчас либо отступить и направить наши дальнейшие отношения в дружеское русло, либо окончательно потерять разум, закружиться в радужной феерии… а потом…
Нет, не хочу думать, что потом. Хочу здесь и сейчас. Хочу испытать настоящую страсть. Пусть ненадолго, но что б дух захватило от бури эмоций.
Провожу пальцами по его подбородку… меня ничто не возвращает к реальности, ничто не колит подушечки… лишь гладкая кожа… так волнующе… так захватывающе… И страшно, и очень заманчиво. Влюбиться в беглого преступника… не в этом ли романтика? Я молода, красива и достаточно смела для подобной дерзости! И я готова отдаться этому новому чувству.
Поднимаю на него глаза, и в них мой ответ.
Глава 20
Туманов
Ее взгляд задел какие-то невероятные струны в душе. Такой доверчивы… нежный… и вместе с тем горячий. И это последнее определение буквально сбивало с толку… я никак не мог понять, где граница допустимого. Можем ли мы позволить себе роман? Или нужно остановиться уже сейчас?
