class="p1">– Скинь мне все статьи, которые у тебя есть. Я постараюсь что-нибудь узнать.
– Ты и так обещала помочь, забыла?
– Я тебе ничего не обещала, Дымов. – Она присела на уголок стола. Надела туфлю на высоченной шпильке. За ней другую. Взяла сумку размером с коробок. На хрена бабам такие, никогда не понимал. Смотрел на Полину и не понимал. Не только про сумку, а вообще ни хрена не понимал.
– Когда я звонил…
– Я тебе ничего не обещала, – повторила она, встав. – Но я попробую что-нибудь сделать, когда буду свободна. Скинь мне все статьи.
– Ты куда? – Я придержал её, сообразив, что она собирается уходить. – Я поставил кофе и заказал завтрак.
– Мне пора. – Она высвободила руку. – Уверена, с кофе ты справишься сам. И с завтраком тоже.
Мне оставалось только проводить её взглядом. Услышал, как повернулся ключ, как хлопнула дверь. Телефон звякнул. На экране высветилось оповещение, что заказ из ресторана уже в пути. Как-то само собой посмотрел на наш с Линкой снимок. Рамка лежала, перевёрнутая обратной стороной. Хотел поставить на место, но только сделал это, она рассыпалась: задник выскочил, стекло ударилось о шар с заточённым внутри ангелом.
– Да что за…
От угла откололся кусок. Фотография тоже выпала.
«Я буду любить тебя всегда».
Втянул носом воздух и посмотрел на окно. Оно было покрыто каплями. Пару секунд назад их не было, а теперь вода стекала вниз, оставляя за собой мокрые полосы. Что такое дождь? Плевать на разъяснения учёных. Наверное, я и правда перебрал с виски, потому что ответ появился из ниоткуда. Зазвучал в голове новым вопросом: что, если дождь – это слёзы ангелов?
Полина
За ночь Федя прислал мне несколько сообщений и умудрился позвонить. Судя по уведомлению, около четырёх – утра или ночи, сказать сложно. В любом случае увидела я его послания только когда ехала в такси домой. Смахнула и набрала короткий ответ:
«Всё хорошо. Устала. Спала».
А ведь почти не соврала. Всё хорошо. И да, я действительно устала, хотя большую часть ночи спала.
Зачем я это сделала? Почему не сказала «нет»? Твёрдо, уверенно? Почему снова не сказала «нет»?!
Прошлое
Полина
– Лина, – просипел он, касаясь моего лица. – Лина… Ангел…
Пропитанное запахом крепкого алкоголя дыхание щекотнуло губы.
Егор принялся целовать меня. Неспешно, с осторожностью и плохо скрываемым желанием.
– Ангел… – Опять дыханием по губам. – Если это сон, чёрт подери…
Сном это не было. Я облизнула губы, обвила его за шею и посмотрела прямо в глаза.
– Егор… – шепнула с придыханием. Ладонями провела по сильным широким плечам.
Он замер, задержался на моём лице взглядом и с обречённой, остервенелой одержимостью стал покрывать поцелуями мою шею. Тело откликалось. Со стоном я выгнулась ему навстречу. Запрокинула голову и закрыла глаза. Чувствовать. Чувствовать – и всё. Остальное неважно. С кем я была такой, как с ним сейчас? С кем могла быть? Могла ли хоть с кем-то?
– Ангели…
Все слова перебил поцелуй. Теперь мой.
Крепко обвив за шею, я принялась целовать его. Молчи. Ради бога, молчи. Не произноси её имя. Не нужно.
Встав с измятой, влажной постели, я долго смотрела на распластавшегося мужчину. Как?! Только это и было на уме. Хотя… Зачем спрашивать себя как, если я прекрасно это знаю. Самое смешное, что он вряд ли вспомнит эту ночь.
Оно к лучшему.
Я присела в мягкое кресло рядом со столиком. Набрала номер рум-сервиса.
– Будьте добры, крепкий латте с ореховым сиропом в девятьсот одиннадцатый, – сказала, не сводя с Егора взгляда. – Да… И бутылку негазированной воды. Ещё… У вас есть ангелы?
– Ангелы? – с недоумением переспросила девушка.
– Да. Ангелы.
Егор пошевелился. Я впилась в него взглядом, но он, сказав что-то невнятное, задышал так же размеренно, как и раньше.
– Брелок, статуэтка…
– Кажется, есть подвеска для машины.
– Подвеска подойдёт. Добавьте, пожалуйста, в заказ.
Настоящее
Телефон просигналил несколькими аккордами из любимой песни Тима. Новое сообщение. Ожидая увидеть ответ от Феди, посмотрела на экран.
«Вечером идём в ресторан. В семь. Заеду за тобой. Отказ не приму».
Перечитала текст. Отказа он не примет. Егор Дымов не из тех, кто принимает отказы, это мне было известно. И всё же отвечать не стала. Держала телефон в руках до самого дома, но больше ничего не пришло. Ни от Дымова, ни от Феди. Небось, спит. Десяток сообщений, вот и всё его беспокойство. Эгоистичное желание быть центром чьей-то вселенной дало о себе знать обидой.
Среди припаркованных у подъезда машин не было ни одной, хоть отдалённо похожей на автомобиль Богатырёва. Строчить он горазд, конечно!
Одёрнула себя. Я же не ребёнок, не капризная девочка.
И всё-таки…
– Доброе утро, Полина, – встретила меня няня, только я вошла. – Мы как раз завтракаем. Позавтракаете с нами?
Не успела ответить, из кухни показался Тим.
– Ты не говорила, что уедешь на всю ночь, – заявил он то ли с претензией, то ли с лёгкой обидой.
– А зачем, по-твоему, с тобой осталась Надя? Я предупреждала, что могу задержаться.
– Ну не так же надолго, – буркнул сын.
Посмотрел исподлобья. Я кинула на тумбочку шарф, сумку. Тимоша так и стоял в дверях.
– Я бы выпила кофе, – сказала скорее для того, чтобы провести некоторое время с сыном. – Приготовишь – и можешь быть свободна. Мы дальше справимся.
Когда няня ушла, мы с Тимом остались в кухне одни. Ковыряя завтрак, он поглядывал на меня. Я пожалела, что не купила чего-нибудь вкусного. Каждый раз, проводя ночь вне дома, чувствовала вину перед ним, пусть и не должна была. И всё же… Тимоха рос без отца, и виновата в этом была я, пусть изменить ничего и не могла.
– Хочешь, закажем шоколадный рулет?
– Не хочу. – Он взял конфету, но есть не стал.
– А чего ты хочешь?
– Ты знаешь, чего я хочу.
Я знала. Строго посмотрела на сына. Он ответил упрямым взглядом.
– Не нужны мне твои рулеты! – вспыхнул вдруг. – И няньки не нужны! Я хочу у деда заниматься! Меня все пацаны дразнят! Мой дедушка тренер известный, а ты меня в музыкальную школу! Не буду я больше туда ходить! Не буду!
Сын выскочил из-за стола.
– Тим, вернись!
– Я больше не буду заниматься на пианино! Ненавижу это! И тупую училку ненавижу! От неё всегда пережаренными котлетами воняет! Я туда больше не пойду! Я на каток хочу!
– Тим!
Сын в последний раз одарил меня пылающим взглядом и бросился в
