class="p1">— Сколько помню себя всегда интересовалась техникой и компьютерами, – голос девушки был мягкий, обволакивающим, ее хотелось слушать и слушать. – С десяти увлеклась программированием. Дима заметил меня на курсах у общего преподавателя и дал билет в лучшую жизнь. Так я стала успешным и востребованным специалистом. Сейчас я полна сил расти дальше. В моих панах придумать много всего интересного. Возможно, мое имя войдет когда-нибудь в историю! Я правда верю в это, – тихо рассмеялась она.
Дмитрий Сергеевич и мне выдал билет в лучшую жизнь: сделал пленницей и заключил со мной сделку, что поможет отцу взамен на услуги интимного характера. Но он еще не знал, что мое имя будет потом ярко выделяться на фоне всех его последующих любовниц, потому что в отличие от них я не была бездушным сгустком энергии, готовым безропотно выполнять любую мужскую прихоть. Как же мне хотелось выплеснуть всем этим людям в лицо, что они жили надуманными мирами, приумножали свои богатства, а за блестящими глазами скрывали по большей степени свою черствость и холодность. У Родионова так точно была глыба твердого камня внутри вместо сердца.
Вербинина рассказывала мне об их общем детище с Родионовым, восторгаясь умственными способностями мужчины и благодарила его за предоставленный шанс блеснуть своими талантами. Тут я поняла, почему Дмитрий не предложил ей роль своей будущей любовницы или супруги. Ему нужна была чувственная кошка в постели, а не навороченный ноутбук. Извинившись, девушка отошла от нас, заметив нужного ей человека, а Родионов опустил голову и коснулся губами моих волос. Наверное, со стороны этот жест выглядел нежным и трепетным, а для всех присутствующих, заметивших его, стало очевидно, что я не просто новая знакомая мужчины, но… по-видимому, на то и был расчет? Рука Родионова на моей талии вдруг показалась раскаленным куском железа, когда его пальцы больно впились в кожу.
— Расслабься, Катя. Ты очень напряжена. Причин волноваться нет. Ведь так? – произнес глухим голосом, а я почему-то задрожала еще сильнее. – Не захотела менять облик? – я повернула к нему голову, наши глаза встретились.
— Нет, мне нравится все так, как есть сейчас, – придав голосу равнодушия, я позволила себе отвести взгляд.
— Мне тоже, – прошептал он. – Поэтому будет лучше, если ты сменишь свой имидж. Ты ведь не хочешь мне нравиться?
Рука Родионова опустилась мне на бедро, а я едва не выронила бокал с шампанским из рук. Я не пригубила напиток, но сейчас мне захотелось выпить его залпом. Нельзя было обольщаться этим мужчиной. Достаточно того, что я все выступление не отводила от него глаз, а сейчас вдыхала его запах, ощущая себя беспомощной мухой, попавшей в сети паука. Он ведь прекрасно знал, как обходиться с девушкой, чем привлечь ее внимание и удержать его. Эти дни он вел себя отстраненно, а сейчас снова наступал по всем фронтам, подключив мужское обаяние. Играл таким образом на контрастах? Или это все ловушка для наблюдающих за нами?
— Дима! – послышался сзади незнакомый голос. – Рад видеть тебя здоровым и крепким. Прекрасная речь...
Статного и высокого мужчину я видела впервые, но интуиция просигнализировала мне, что этот тот самый Назаров, о котором предупреждал Марат. По изменившемуся в лице Родионову я только крепче утвердилась в этой догадке.
— Спасибо, – сухо отозвался Дмитрий и еще теснее прижал к себе.
— Представишь свою спутницу? – если до недавнего времени я боялась взгляда Родионова, то теперь, кажется, на поле вышел хищник куда крупнее и опаснее.
— Нет, – твердо произнес он, сощурив глаза. Во всем его поведении и даже голосе читался вызов.
— Я отчим Димы. Александр Николаевич, – незнакомец представился, переведя на меня свой хищный взгляд. – Кстати, Дима, ты давно не навещал маму. Что-нибудь ей передать?
— Что не переступлю порог твоего дома, пока ты не сдохнешь, – уверенно отчеканил он, ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Хорошо, – хмыкнул мужчина и покачал головой. – Так ей и передам. Удачного вечера.
Прошло не более двух минут, когда Родионов заговорил со мной. Он продолжил рассказ Вербининой, объяснил, зачем нужны эти новые технологии и как они упростят жизнь человеку, но я чувствовала, что он оставался напряженным, а мыслями был далеко отсюда. Мы ходили по залу, он знакомил меня с кучей людей. Имена и лица смешались в голове, и я спросила у Димы разрешения ненадолго покинуть его. Мне необходима была передышка. Я не привыкла к таким вечерам, сейчас безумно захотелось оказаться в своей комнате на втором этаже мужского особняка.
Я направилась по коридору к двери в дамскую комнату. Подошла к раковине, сбрызнула лицо прохладной водой и стояла так несколько минут в одиночестве, чувствуя сильное опустошение и растерянность. Внезапно появившийся интерес к мужчине стал для меня еще большим потрясением и теперь ощутимо давил на меня, потому что не хотелось поддаваться этим чувствам. Я мечтала вернуться к обычной жизни, забыть о том вечере в ресторане, своем ранении…
Посчитав, что мое отсутствие и без того вышло за рамки, глубоко вдохнула грудью и направилась к двери. Едва успела ее открыть и сделать несколько шагов, как кто-то перехватил меня за руку и притянул к себе. Дыхание тут же сбилось, а сердце учащенно забилось в груди, когда увидела Родионова и его темный взгляд. Мужчина прижал меня к стене и положил свои руки на талию.
— Знаешь, Катя, перед чем не может устоять ни одна женщина? – спросил чувственным голосом и повел ладони вверх, останавливая их у моей груди. Опустил голову, а я ощутила его мятное дыхание на лице. – Хотя нет. Лучше я покажу, – губы коснулись моего подбородка и нежно поцеловали его.
Пальцы мужчины отслонили край лифа на платье, и он провел ими по гладкой коже, смотря в глаза пристальным и слегка сощуренным взглядом. Родионов словно дразнил меня, игрался, как хищник со своей жертвой. В нескольких метрах от нас находилась тьма народа, мы могли бы попасть в объективы камер, заметь нас сейчас кто-нибудь… Только почему-то эта мысль вызывала странную тяжесть внизу живота, а когда он поцеловал меня, нежно, чувственно, тягуче, задрожали не только колени, но и все тело. Меня словно пронзили тысячи мелких импульсов. Он ласкал пальцами мои соски и продолжал целовать так, словно я была сладким десертом, а он всю жизнь мечтал его попробовать и теперь не мог им насытиться. Нежность мужчины все
