— Пап?
Хикс оглянулся на сына, стоявшего в глубине гостиной, затем повернулся к нему всем телом.
— Да, сын.
— Я здесь.
— Вижу, Шоу, — брови его сошлись в удивлении.
— Я имею в виду, что я дома. Ничего не случится, но если девочкам что-то понадобится, я дома, если хочешь пойти к ней.
Хикс почувствовал жжение в груди.
— Что, прости? — выдавил он.
Шоу сделал шаг вперед к отцу.
— Венди с мамой ходят к ней в салон. Ее мама от кого-то узнала, а Вэнди услышала, как мама говорит с подругой об этом. Не думаю, что девочки знают, но Венди сказала мне на всякий случай, вдруг кто-то что-то мне ляпнет.
«Вот черт».
— Шоу…
И он успел сказать только это, когда его сын торопливо заговорил:
— Пап, Венди говорит, что она очень крутая. Забавная и такая же старая как ты, но не старая-старая. Она носит очень крутую одежду, и Венди говорит, что многие девчонки в школе пытаются подражать ей. Но ее одежда не того рода, когда ты стараешься выглядеть супер круто. Не так, будто она старая, но не понимает этого и старается быть молодой.
— Она не старая, — тихо проговорил Хикс.
— Знаю, я имею в виду, что она старше, как и ты, — быстро исправился Шоу.
Что ж, видимо, его интрижка с Гретой все-таки дошла до одного из его детей. Досадно. Но, слава Богу, слухи дошли до старшего, до сына. И все равно он не собирался вести этот разговор с Шоу.
Поэтому Хикс просто покачал головой.
— Шоу, не думаю, что нам стоит…
— Я прошел мимо салона. Стоял на противоположной улице, чтобы она не видела меня. Посмотрел на нее сам. Пап, она и правда, очень красивая. — Сын помолчал, затем прошептал: — Даже красивее мамы.
Это заставило Хикса подняться, и он медленно подошел к сыну, встал рядом и положил руку ему на плечо.
— Я знаю, что ты сердишься на маму…
— Дело не в этом.
— Вероятно, все-таки в этом.
— Я просто… просто… — Шоу не смог закончить мысль.
— Ты что, приятель? — тихо спросил Хикс.
— Я просто… мне нравится Венди. Она тоже классная. Но я думаю… в общем мне нравится, какой я рядом с ней.
О да. Он должен был еще раз взглянуть на эту Венди.
— А ты… Я — это ты, — продолжил Шоу.
— Ты — это я, — заявил Хикс, не совсем понимая, в чем суть.
— Тебе лучше, если рядом женщина, о которой ты можешь заботиться.
Хикс глубоко вздохнул и убрал руку с плеча Шоу.
— Это как, ну, как… как… — Шоу продолжил. — Ты будто немного потерян, не имея этого.
Да. Именно так он себя ощущал.
Он не был таким парнем, который, сделав свои дела, быстренько вышел и уехал.
Но он так же не был тем мужчиной, кто строил жизнь с семьей и женой, постоянно задаваясь вопросом, будет ли трава зеленее с другой женщиной в другой жизни. И он так же не был мужчиной, который заставлял свою женщину заботиться о нем, выполняя все его потребности.
Он никогда не был таким. Он был тем, кем учил быть его отец. Мужчиной, смысл существования которого заключался в заботе о своей женщине и своей семье.
Он потерял половину этого и не знал, как быть мужчиной, у которого этой половины нет. Он просто ненавидел то, что его мальчик все заметил.
— Сынок…
— Пап, отец Венди болен.
— Черт, — прошептал Хикс.
— Она не хочет, чтобы кто-нибудь знал. Он собирается попробовать кое-какое лечение. Они не знают, как все пройдет, но предполагают, что успешно. Но она не говорит об этом. Ни с кем. Ни с кем из своих подружек. Но говорит со мной. И мне нравится это.
— Так и должно быть, Шоу. Это говорит о глубине ее доверия к тебе. И тебе придется заботиться об этом, сынок. Возможно, это самое важное, что тебе когда-либо приходилось делать.
— Я знаю.
После того как сын высказался Хикс почувствовал, как напрягся Шоу.
— Мне не следовало рассказывать тебе? — спросил он обеспокоенно.
— Не беспокойся. Это между мной и тобой, так оно и будет.
— Хорошо, — прошептал Шоу. Затем проговорил: — Я знаю, что она поет в «Капле Росы» и хочу сказать — ты должен пойти туда.
— Нет, я не пойду, — Хикс подавил вздох.
— Тебе все же стоит.
— Нет.
— Отлично, ты должен. Не думай, что таким образом защищаешь нас или нечто подобное. Мы все понимаем. — Он поднял плечи, а затем опустил, но сделал это ниже чем обычно. — Теперь будет так.
Хиксу не понравилось, как опустились плечи сына.
Но он не мог вылечить это. Это была одна из многих ран, вылечить которые способно только время. Поэтому он должен был сосредоточиться на том, что еще было на уме у его мальчика.
— Надеюсь, ты понимаешь, что я не проявляю к тебе неуважение, но мне бы не хотелось делиться со своим сыном подробностями того, что произошло между мной и Гретой, — сказал Хикс. — Но думаю, твои мысли на счет того, что произошло, неверны.
— Хорошо.
— Поэтому перестань думать об этом.
— Отлично.
То, как Шоу ответил ему, заставило нечто неприятное скользнут по его позвоночнику. Поэтому он спросил:
— Что?
— Ничего, — пробормотал Шоу, явно собираясь повернуться обратно к коридору.
— Шоу, помнишь, что мы честны друг с другом? — настаивал Хикс.
Шоу остановился и посмотрел на отца.
— Ты подцепил ее, — заявил сын.
— И вновь, сын, я не собираюсь обсуждать…
— И это все? — спросил Шоу, прервав отца.
— Прости? — отреагировал Хикс.
— Значит ты… что? Познакомился с красоткой, получил желаемое, затем выбросил ее?
Жжение вернулось в его грудь.
— Шоу, — прорычал он, думая, что его тон должен о многом сказать. Но оказался не прав.
— Значит, с Коринн, Мэми, когда она станет достаточно взрослой… И с мамой, когда она вновь начнет встречаться, нормально, что какой-то парень подцепит их, а затем просто отошьет?
— Мы взрослые люди, и мне жаль, Шоу, но ты говоришь о том, чего не понимаешь.
— Все так говорят. Но потом все говорят, что все необходимые знания о жизни ты получаешь в старших классах. Я понимаю. Здесь все так концентрированно. Все эти группки и несправедливые учителя, которые творят всякое дерьмо, и ты вынужден мириться с этим. Проигрывать футбольные игры и учиться, как жить с этим, расставаться с девушками или быть брошенным и начинать беспокоиться о своем будущем. И я почти прошел через все это, и думаешь, я ничего не понимаю?
В его словах был смысл.
— Все куда сложней, — проинформировал сына Хикс.
— Люди так говорят, когда стараются не замечать, насколько все просто.
«Черт. Он прав и здесь».
— Грета понимает, как обстоят дела, — сказал он сыну.
— Правда?
Хикс застыл.
— Боже, пап, ты же шериф, — тихо сказал Шоу. — Ты как президент округа Маккук или что-то в этом роде. Люди, они… — он помедлил, а затем выдавил: — Знают о тебе. О нас. Они обращают внимание и делали бы это, даже не будь ты шерифом. А она? Ты просто… — он быстро покачал головой. — Что-то произошло между вами, а ты просто выкинул ее? Люди думают, что ты вроде бога. И ты — мужчина, а мужчинам такое сходит с рук. Но она? Она занимается волосами. Она милая и круто одевается, но она парикмахерша. Это нехорошо, что в таких вещах у парней есть преимущество, но для девушек все не так. Это несправедливо, но реальность такова. Волосы Венди великолепны, поэтому я знаю, что она хороша в своем деле. И все равно люди будут думать, что она просто парикмахерша, а мама — та, кто есть, благодаря дедушке, бабушке, дяде Куку и Риду, и тебе. А ты шериф. И они будут думать, что тебе лучше быть с мамой. Они так же будут думать, что ты переспал с ней и потом просто пошел дальше, значит она никто. Просто делает прически.
— Не думаю, что было бы лучше или правильней по отношению к Грете, если бы я заставил ее или всех остальных думать, что произошло не то, что было на самом деле, — объяснил Хикс.
— Ладно, итак… сходи, послушай, как она поет. Тебе необязательно везти ее домой и спать с ней. Просто будь ее другом. Все поймут, что вы друзья, и просто успокоятся. Не будут думать, что она не только парикмахерша, но еще и доступная, чтобы другие парни могли обращаться с ней так же.
