себе под нос. — Есть будешь?
— Буду, немножко.
Лара устроилась напротив него за столом, налила чай и смотрела, как Фёдор с аппетитом поглощает пищу.
— Так что у тебя на работе? Шеф хочет крови?
— Нет, он молчит пока. Крови хочет его новая пассия.
— Ревнуешь?
— Нет, что ты! Наоборот, рада, что всё закончилось. Просто переживаю насчёт защиты. Ты же понимаешь, что вводные изменились. В качестве доктора психологии я могу профессора Шора не устраивать. Да и пациентов могут направлять теперь не ко мне, а от этого зависит зарплата.
— Почему ты не хочешь защищаться в Москве? Работа у тебя готова. Ну, почти. Заканчивай, и поговорим с мамой. Кабинет откроешь. В конце концов, не будешь зависеть ни от чьих пассий. Лара, ну согласись, что ситуация далеко не тупиковая. А твой Шор с моими родителями в разных весовых категориях. Он против них, а значит, и против тебя не пойдёт.
Настроение у Ларисы заметно улучшилось, отметил про себя Фёдор. Она притянула к себе Федину тарелку и с аппетитом доела всё, что на ней осталось, возмутившись, что такие ночные посиделки пагубно отразятся на фигуре.
— Мы ночной жор компенсируем ночной физнагрузкой, — парировал Фёдор.
— Пока мы только едим, — улыбнулась Лара.
— Так можно и прекратить и отправиться спать, — подмигнул Фёдор.
Лара с трудом сдержала радостный крик — ну наконец-то! — и лишь улыбнулась. Фёдор подошёл к жене и обнял её.
— Ну так что, — спросил он, легонько прикоснувшись губами к виску, — пойдём компенсировать?
Лара взяла его за руку и потянула за собой. На цыпочках пройдя мимо детской, чтобы не дай Бог не разбудить дочь, хихикая они прокрались в свою спальню и закрыли за собой дверь.
— Как подростки, — тихо засмеялся Фёдор. — Раньше от родителей прятались, теперь от ребёнка.
Лариса шутку не поддержала. Она прильнула к Фёдору и крепко поцеловала.
— Как же я скучала по этому, — прошептала она после поцелуя, и Фёдор, заглянув ей в глаза, увидел там такой огонь, что на мгновение ему даже страшно стало.
* * *
Утром Рябина почему-то чувствовал себя не совсем комфортно. Вроде всё у них ночью было хорошо, но какое-то странное ощущение гложило Фёдора, он никак не мог посмотреть жене в глаза. Положение спасала дочь, он отвлекался на неё, отвечая на вопросы.
Лара, видимо, тоже была не совсем в своей тарелке, но держалась гораздо лучше Фёдора. Разливая чай, спросила:
— Федя, у тебя из-за этой умершей пациентки проблем не будет?
— Как тебе сказать. Юридически я не виноват, но это и так понятно было. На вскрытии расхождения диагнозов не случилось, но дело не в этом. Приходил сегодня муж Свиридовой за вещами, а заодно отказ от ребёнка написал. Говорит, что сил у него нет больного пацана растить, а что тот здоровым будет, шансов нет. Да и вешать такого малыша на старших дочерей — только жизнь им ломать. Вот и всё.
Фёдор развёл руками, а потом в сердцах стукнул кулаком по столу. Не сильно, но пар выпустил и тяжесть эту, на душе лежащую, озвучил. Потому что знал: Лара поймёт.
— Как всё? То есть пока его жена вынашивала ребёнка, тот был вроде как нужен? Федь, слов у меня нет. Она же жизнь свою ради мальчика отдала, а теперь от него отказались?
— Выходит так. Я не удержался, когда со Свиридовым разговаривал. Вспылил. Высказал ему всё. О чём он думал, когда больную жену трахал, спросил. А он мне в ответ, что это врачи должны были прописать ей соответствующие таблетки или уколы какие от беременности делать. А у него в пятьдесят с физиологией всё в порядке и он не сволочь какая, чтоб на стороне удовольствиям предаваться, всё только с женой.
— Фу, опять вы про свою работу! — возмутилась Алиска и выскочила из-за стола. — Пойду лучше мультики перед школой посмотрю.
Фёдор и Лара проводили дочь взглядами и переглянулись виновато: так-то Алиска часто присутствовала при обсуждениях рабочих тем, но сегодня услышала совсем не то, что ей слышать было можно.
— И что теперь с ребёнком будет? — спросила Лара, впрочем без особого интереса, делая вид, что ничего страшного не произошло, чтобы Фёдор ещё и по этому поводу не испытывал чувства вины.
— Пока у нас полежит, а как состояние позволит, переведём в Дом малютки. Может, повезёт Мишеньке и его кто-то усыновит, а если не повезёт… — Он махнул рукой. — Сама знаешь, что будет. Ему уход, забота и любовь нужны. Ребёнок сложный. Дай Бог, отец одумается или сёстры. Давай не будем сейчас об этом…
Быстро покончив с завтраком и взглянув на часы, начали собираться, посмеиваясь и перешучиваясь. Алиска, уже собранная, комментировала действия родителей, вызывая взрывы хохота. Тяжёлый разговор был если не забыт, то отодвинут на дальний план. Впереди их ждал рабочий день, а Фёдора и ночное дежурство.
Часть 13
Соседка, с которой Лара всегда оставляла Алиску, как назло, заболела. Лариса металась по дому, не зная что ей делать, Федя ведь специально нашёл окно в своём плотном графике, чтобы убедиться в том, что она здорова. Да и самой это было важно. Идея родить малыша становилась навязчивой. И нет, дело не в Фёдоре. Хотя кого она обманывает… Если Фёдор ради Алисы с ней оставался, то ради маленького думать забудет, что существует слово развод. А Лара только с ним сможет быть счастливой. Что же теперь делать? Неужели придётся перенести все планы на неделю? Нет, так не пойдёт. Нельзя прогибаться под обстоятельства, из каждой ситуации есть выход.
— Алиса, — позвала она дочь, — ты сегодня должна сделать одно хорошее дело.
— Для кого? — спросила девочка.
— Для меня и для папы. Ну, и немножечко для себя.
— Видимо, это очень хорошее дело, если оно важно для всех. Я согласна. — Девочка закивала и развела руками, вызывая довольную улыбку матери.
— Значит, договорились? Я возьму тебя с собой, и мы вместе пойдём к папе на работу. Ты не станешь ничего рассказывать там про нашу семью, а ещё минут двадцать посидишь в коридоре с тётей Леной. Задачу поняла?
— Почти. А можно я посижу напротив тёти Лены, чтоб она меня видела, но не разговаривала со мной.
Лариса знала, что Лиска недолюбливает её подругу, но в данном случае это значения не имело.
— Можно, — ответила она.
Алиска обняла мать.
— А куклу с собой взять можно? Или я уже большая?
— Лисонька, поиграешь с телефоном, хорошо?
Девочка опять кивнула и поцеловала мать в щёку.
Проблема
