Ярко-синие глаза тоскливо взглянули на застывшего в шоке Ярослава.
— Добро пожаловать в мой маленький мир, — прошептала Полина и взмахнула детской волшебной палочкой, украшенной стразами и блестками, и обе барби оказались около нее — на коленях, упершись ладонями в пол. Тела не слушались их, и только полные невыразимого ужаса глаза говорили, что все происходит против воли.
— Я всегда хотела двух собак, — задумчиво произнесла девушка, глядя на тех, кто унижал ее. — Больших. Черную и белую. Вы будете моими собачками.
Блондинка завиляла несуществующим хвостом, брюнетка весьма талантливо залаяла, и хотя смотрелось это потешно, 11 "Г" дружно выдохнул — а если эта ненормальная Маслова, или кто она теперь, и с ними сделает что-то подобное, или что-то еще хуже?! Она ведь умеет управлять людьми!!
Полина звонко рассмеялась и погладила одноклассниц, приползших к ней на четвереньках, по головам. Еще один взмах детской новогодней волшебной палочкой — и в ее руке появились два поводка, крепящиеся к ошейникам на шеях брюнетки и блондинки.
Наигравшись со своими "собачкам", девушка вновь обратила взгляд на одноклассников, столпившихся друг за другом. Девчонки прятались за парней, некоторые из них беззвучно плакали, впрочем, и представители сильного пола не выглядели храбрецами, скорее, загнанными в угол мышами. Наверное, самым смелым из них был Ван, но он, сраженный приступом клаустрофобии, сидел на корочках, обхватив голову руками.
— Ярослав, — тихонько произнесла Полина, плавными, скользящими шагами приблизившись к одноклассникам, прижимающимся друг ко другу. Но кроме Зарецкого, как оказалось, ей никто не был нужен. — Ярослав, ты такой красивый, — она ласково улыбнулась парню и протянула руку, поманив его указательным пальцем. Яр, который почувствовал себя магнитом, оттеснил плечом Степана, и шагнул к Полине.
— Не бойся, — прошептала она.
Страх мгновенно пропал, оставив только любопытство и странное, зарождающееся неким искусственным способом чувство. Яр, не отрываясь, смотрел в лицо столь сильно изменившееся одноклассницы. Маслова притягивала его, волновала, цепляла чем-то неуловимым. Остальные для него не существовали.
— Ради тебя я отдала им много своей энергии, — проговорила Полина, вплотную приблизившись к Ярославу. — А они дали мне средство, чтобы ты стал моим. Только зачем? Сегодня произошло что-то… что-то такое… Я чувствую себя такой могущественной. Такой влюбленной, — она вновь звонко, как колокольчик, рассмеялась. Девушка коснулась волос Ярослава, потом пальцы ее оказались на его скуле, щеке, застыли около кончика губ. Кажется, Полина наслаждалась тем, что может быть рядом с тем, о ком писала в своем дневнике, только помнила ли она прежнюю себя?
Встав на цыпочки и обняв Ярослава, длинноволосая девушка попыталась поцеловать его — неумело, но настойчиво и нежно. Едва она коснулась своими губами его губ, Яр вдруг вспомнил дурманящий аромат напитка, которым она его угостила (кажется, еще в другой жизни!). Свежесть хвои, нотки малины и лимона, дурманящие травы — так пахло от самой Полины, и парню безумно нравился этот запах, до приятного головокружения. Не понимая, что делает, он положил обе руки на талию девушки, однако, ответить на поцелуй не успел.
То, что произошло в следующую секунду, тоже нельзя было назвать рядовыми событиями.
По одной из стен словно ударили гигантской кувалдой — она пошла трещинами. Еще несколько глухих ударов и половина стены разлетелась — в дыру тотчас хлынул зимний тусклый солнечный свет, снежный воздух и звуки реального мира, из которого появился вдруг высокий черноволосый мужчина в черном длинном плаще. Он достал из кармана какой-то странный предмет, похожий на вырезанную из черного камня стрелу, сжал его в руке, и тотчас нашел взглядом Полину, безошибочно определив, что именно она стала виновницей всего произошедшего, молниеносно оказался возле нее и схватил за плечо. "Собачки" зарычали — им не нравилось, что хозяйку обижают.
— Что тебе надо? — сдвинула брови Полина. — Это мой мир!
Она топнула ногой и дыра тотчас исчезла, путь ко спасению вновь был закрыт. Мужчина чуть склонил голову, изучающее глядя на девушку — кажется, он не ожидал от нее такого. Полина попыталась как-то воздействовать и на него, но этого у нее не получилось.
— Кто ты? — настойчиво спросила она, злясь — стены едва заметно задрожали.
Вместо ответа черноволосый, который совершенно не боялся ее, рванул ворот простой белоснежной футболки, обнажая ключицы, и победно улыбнулся узкими бескровными губами — на шее девушки, под майкой, висел на простой серебряной цепочке темно-синий, как и глаза девушки, кулон. Не успела Полина ничего сделать, как мужчина вытащил откуда-то (словно из воздуха) странный предмет, похожий на грубо вырезанную из камня серую снежинку и приложил к кулону. Снежинка мгновенно налилась алым светом, а на узком лице мужчина появилось торжество. Правда, оно тут же сменилось досадой — в комнате появились еще двое человек. Первый — тоже брюнет, тоже с бледной кожей, со жгучими черными глазами, но более молодой и кажущийся хрупким — лицо его напоминало кукольное. В его почти белых пальцах была трость. Второй — совсем мальчишка, взъерошенный, рыжеволосый и большеротый, с пирсингом в брови.
Выругавшись, мужчина в плаще быстро прошептал несколько слов и исчез — вместе с Полиной и обеими барби, прибывающими сейчас в ипостаси животных. Второй прибывший едва слышно выругался и, не глядя, велел своему юному спутнику:
— Уведи их, Вацлав. И сразу же сообщи князю.
А после ударил тростью по полу и тоже исчез — как будто бы бросился в погоню.
Словно и не было тут этих людей.
— Ты куда?! — горестно возопил Вацлав и повернулся к оцепеневшим школьникам, пребывающим в состоянии шока. Они оторопело смотрели в то место, в котором только что растворился незнакомец с тростью. Где-то за стеной были слышны громкие пугающие хлопки, похожие на звуки взрывов.
— Сколько вас тут, — выдохнул рыжий и почесал затылок. — Что вообще происходит? — спросил он, но в ответ получил только выразительные взгляды парней и девушек, которым казалось, что они сходят с ума. Пожав плечами, рыжий направил к стене, в которой когда-то был запасной выход, поднял руку, и, подмигнув одной из зареванных девчонок, прикрыл глаза и пошевелил пальцами. Ничего не произошло. Вацлав явно пытался магически воздействовать на стену, но у него, в отличие от обоих мужчин, сейчас находящихся в спортзале, ничего не получалось. Он кусал губы, покраснев от напряжения и смахивая со лба бисеринки пота, делал какие-то пассы руками, но ничего не происходило. Зато он спиною чувствовал страх, исходящий от одинадцатиклассников, и его это порядком нервировало, как и девчачьи всхлипы и испуганное прерывистое дыхание парней.
