— Держи себя в руках, Сен-Жермен, — она повернулась к доктору, ожидая, что он объяснит ей сложившуюся ситуацию. Последний раз мы занимались сексом в тот день, когда случилось несчастье. В тот день она не приняла таблетку. Доктор объяснил, что сперма может «жить» в теле женщины до пяти дней.
— Я же это знаю, — пробормотала она и покраснела. — Но с ребенком все будет в порядке? Я имею в виду, что я же была без сознания почти целую неделю и...
— Если вы будете следить за своим здоровьем, все будет в порядке.
— Ты в порядке? — поинтересовался я у нее.
Селена завертелась у меня в руках. Я догадался, что она с трудом сдерживается, чтобы не сломаться.
— Я просто так боюсь поверить, что все будет хорошо, как вдруг что-то случится...
— Даже не думай о подобном, хорошо? Давай просто порадуемся хорошей новости и воспримем это, как должное, — сказал я, прекрасно понимая ее реакцию.
К нам подошел доктор Бланшетт.
— Как ваш лечащий врач, я буду сопровождать вас в Париж.
Я кивнул и взял у него конверт, который он мне протянул.
— Спасибо вам за все, доктор, — поблагодарил его я.
Он кивнул и улыбнулся.
— Примите мои поздравления. Я договорился об УЗИ через полчаса. Я пришлю медсестру с креслом за мадам Майклз. Уверен, вы захотите ее сопровождать, месье Сен-Жермен? — его глаза весело блестели.
Я кивнул и поцеловал Селену в лоб.
Боже мой, мы увидим нашего малыша. Когда я поднял голову, доктор уже ушел. Все мое внимание было сосредоточено на эмоциях на лице Селены, которые сменяли друг друга, пока она рассказывала мне, как она взволнована, напугана и счастлива одновременно.
— Ты готова к этому? — спросил я у нее, когда медсестра прикатила кресло. — Готова увидеть нашего малыша?
Она кивнула, и по ее щекам неиссякаемым потом потекли слезы.
— Наше маленькое чудо.
Ремингтон
Прошла неделя, и сегодня Селену должны выписать из больницы уже здесь, в Париже. Я тоже чувствую себя лучше. Через две недели у меня назначена встреча с доктором в Лондоне. Я решил, что как только Селену отпустят из больницы, я заберу и отвезу ее домой. Но сначала мне хочется лично встретить ее родителей в аэропорту. Жиль тоже пришел в себя после нападения на него с тайзером и перцовым баллончиком, хотя его гордость, впрочем, как и моя, очень плохо восстанавливается. Алексей наблюдал за квартирой последние две недели, но Колетт больше ни разу не появилась. Она словно сквозь землю провалилась. После того, что она сотворила в Провансе, я не собираюсь ослаблять бдительность. Колетт опасная женщина, она не испытывает ни грамма вины за все совершенные ею поступки. У меня до сих пор в голове не укладывается, что она жива. Я же сжег ее кости.
Только они принадлежали кому-то другому.
Вздрогнув от этой мысли, я задвинул ее куда подальше, сосредоточившись на встрече со своими будущими свекром и свекровью. Я улыбнулся, подумав о них, припарковал машину на свободном месте и быстро вытащил из кармана телефон. Открыл сообщения и напечатал:
«Как дела у моей невесты и матери моего ребенка?»
Ухмыльнувшись, нажал «отправить».
Через несколько секунд на экране появилась фотография Селены, которая притворно надула губы. В ее глазах сверкало озорство, отчего надутые губки выглядели просто смешно. Я опустил взгляд на приписку под фото.
«Мне чертовски тебя не хватает».
Я напечатал:
«Дождаться не могу, когда смогу обнять тебя».
На экране возникло еще одно сообщение. «Только обнять меня?»
Я улыбнулся и пробормотал:
— Непослушная, дерзкая девчонка.
«Нет. Сначала я раздену тебя, нет, сорву эти крошечные шортики, которые ты надеваешь на ночь. Затем покрою всю тебя от макушки до кончиков пальцев ног поцелуями, буду касаться тебя, пока все твое тело не заноет. И, в конце концов, ma belle, я надену на твои запястья наручники, а затем войду в тебя. А когда ты не сможешь больше терпеть, и твое тело начнет дрожать подо мной, я позволю тебе прикоснуться ко мне. А потом буду жестко трахать тебя. Боже мой, дождаться не могу, когда ты начнешь выкрикивать мое имя. Слишком давно я не слышал, как ты это делаешь.
Я прекратил печатать и поерзал на сиденье, задышав чаще.
Я заставлю тебя кончать так часто, что ты будешь умолять меня остановиться. Но даже тогда, я, возможно, и не удовлетворю твои мольбы. Только когда окончательно буду сыт тобой».
Я нажал «отправить» и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы выровнять дыхание.
Черт! Скоро я увижусь с родителями Селены, а я возбужден, как никогда раньше. В аэропорту.
Я быстро прочитал ответ.
«Черт, Ремингтон. Это так горячо. Я там такая влажная. Хочешь знать, чем я сейчас занята? Упс, как раз пришла медсестра».
Я уставился на экран, дыша все чаще и чаще.
Пришло еще одно сообщение. «Я кончила. Ты просто Бог, Ремингтон».
Я быстро напечатал ответ.
«Не забывай об этом, когда я буду рядом с твоим красивым телом».
Следующие десять минут я провел, борясь с желанием прочитать ее следующие сообщения и пытаясь успокоиться.
А уже через пятнадцать минут я входил в здание аэропорта, где собирался встретить Инес и Энтони.
Ремингтон
Стоя среди встречающих, я с нетерпением и в то же время со страхом наблюдал за выходом, ожидая встречи с родителями Селены. Я никогда не видел ее родных, поэтому это будет первая встреча с родственниками со стороны жены.
Когда в проходе показался Энтони, я сразу же понял, что этот мужчина отец Селены, возможно, по тому, как он так же, как и его дочь, взглядом осмотрел помещение полное народу, а затем оглянулся через плечо, словно выискивал кого-то. Следом за ним появилась женщина, и его лицо засияло, когда он обнял ее рукой за плечи, притягивая к себе.
Я поднял руку, чтобы помахать и позвать их, но перевел взгляд на женщину рядом с Энтони и застыл. Сердце бешено забилось, а в ушах зашумела кровь.
Колетт?
Я моргнул, а боль, зародившаяся в груди, распространилась по всем частям тела. Затем я выдохнул и изучил ее лицо. Карие глаза, волосы скорее седые, нежели темные.
Нет, не Колетт.
И тогда у меня пропали все сомнения. Это мать Колетт.
Они смотрели по сторонам, изучая толпу, и наши взгляды встретились. На лице Инес расцвела широкая улыбка, и она помахала мне. Мне показалось, что она подталкивает своего мужа, прося его поторопиться. Но я не мог и шагу сделать. Горло болело, и я чувствовал себя так, будто сейчас отключусь. Я не мог сделать ни единого вдоха.
