Пегги Морленд - Человек — одинокая звезда

— Что тебе надо, Рэгги?

Он стоял перед своим столом, скрестив на груди руки. Серебряная звезда на его нагрудном кармане ловила солнечный свет, проникающий в окно, и он отражался на противоположной стене.

— Ничего особенного. Просто зашла повидаться. — Она подошла к нему и потерлась плечом о его плечо, теребя пальцами лежащие на столе бумаги. — Неплохо ты ведешь дела, — пробормотала она.

Коуди схватил ее за руку, замкнув пальцы на запястье как наручники. Рэгги вскинула голову, словно ударив его взглядом. В его глазах горел гнев. Она чувствовала, что и ее ярость вот-вот выплеснется наружу.

— Чего ты хочешь, Рэгги?

Она вскинула подбородок, готовясь к борьбе.

— Хочу знать, что произошло! Почему ты не зашел к нам, когда приходил на ранчо проведать скот?

Коуди с трудом сдержался, чтобы не выругаться, и укрылся за своим столом.

— Я занят, Рэгги. У меня много работы. — Он взял кипу бумаг и перемешал их.

Ну нет, так легко он от нее не отделается.

— Прежде у тебя находилось время!

Коуди бросил бумаги на стол, положил на них руки, пристально глядя на нее через стол.

— Что тебе от меня надо, Рэгги? Жаждешь крови?

Ошеломленная яростью, звучащей в его словах, она опешила.

— Мне… не надо от тебя ничего, чего ты сам не хочешь мне дать. Я… я думала, мы друзья.

— Друзья? — Голос его зазвенел. — Мы больше чем друзья, Рэгги. Мы любовники.

Она тяжело сглотнула и вздернула подбородок.

— Да, мы любовники.

— И что будет, когда неделя твоего пребывания здесь истечет? Что будет, когда ты вернешься в Хьюстон? — Он обошел стол и встал перед ней, упираясь руками в бедра. — Что потом, Рэгги?

— Я… я не знаю, — пробормотала она, не в силах оторваться от его, полных гнева глаз. — Ну… мы можем видеться время от времени. Ты мог бы навещать меня в Хьюстоне, а я — приезжать к тебе в Темптэйшн.

Коуди закрыл лицо руками, потом провел ими по волосам.

— «Видеться»… «навещать»… И этого тебе достаточно?

— А тебе этого достаточно? — с вызовом парировала она.

Он молчал, только жилка пульсировала на виске. Он тоже воюет сам с собой, поняла она, потому что ее переполняли те же чувства, перед ней вставал тот же неразрешенный вопрос: как же они будут жить врозь?

— Не знаю, — пробормотал он, опуская взгляд.

Она подошла к нему ближе и нашла в себе мужество положить руку ему на плечо. На этот раз он не отшатнулся, а взял ее за плечи и притянул к себе.

— О, Рэгги! Что мы делаем! — с мукой простонал он.

Она обняла его за талию и крепко сжала, борясь с непрошеными слезами.

— Пользуемся тем временем, которое у нас осталось, вот и все. — Она попыталась засмеяться и высвободилась из его объятий. — А теперь слушай меня — внимательно и спокойно. Сегодня вечером я жду тебя на обед — и никаких отговорок. — Она провела пальцами по его щеке и храбро заявила: — Не появишься в семь — сама за тобой приеду! — И прежде, чем он успел открыть рот, повернулась и направилась к двери; взялась за ручку, остановилась и оглянулась. — Да, Коуди, чуть не забыла, — голос ее смягчился, — на десерт ожидается нечто сногсшибательное!

Выйдя из офиса Коуди, Рэгги поддалась порыву и заглянула в парикмахерскую: можно перед возвращением на ранчо подстричься и поговорить с Уиллом Миллером, единственным парикмахером в Темптэйшне. Когда колокольчик у двери возвестил о ее появлении, Уилл, оторвав взгляд от клиента, удивленно протянул:

— Вот это да-а! Рэгги Кэрр собственной персоной! Глазам не верю!

— Рэгги Джайлз, — улыбнувшись, поправила она.

— Э-э, Кэрр, Джайлз — не все ли равно! Ты по-прежнему наша маленькая Рэгги! Чем могу быть полезен?

При слове «маленькая» у Рэгги стало тепло на сердце. Здесь, сколько бы ни прошло лет, ее всегда будут считать «маленькой» Рэгги — сестренкой Харли.

— Хочу постричься. У вас найдется для меня время?

Уилл снова склонился к клиенту в кресле.

— Одну минуточку! Вот только закончу подрезать уши старому Дику — и займусь вами!

Рэгги опустилась в одно из кресел, стоящих у стены маленькой парикмахерской, взяла один из ярких журналов, разбросанных на столике, и стала рассеянно листать страницы, думая о своем разговоре с Коуди. «Мы больше чем друзья… Мы любовники». Хороши любовники — живут в разных городах. Что им еще остается делать, кроме как получше воспользоваться тем временем, которое еще есть? А потом, у нее ее бизнес, а у Коуди — его работа шерифа. Невозможно так просто сорваться с места и все бросить. Вот если бы он переехал в Хьюстон, жил возле нее… Но она быстро оставила эту мысль. Такой огромный город будет действовать на него подавляюще. Ему нужно широкое пространство, спокойный ритм жизни — как здесь, в Темптэйшне.

Проглядев журнал почти до половины, она вдруг увидела портрет того, кто занимал ее мысли. Коуди в «Пипл»? Журнал не новый — вышел несколько месяцев назад. Коуди зафиксировали, когда он стоял перед своим офисом и был, судя по его виду, вовсе не расположен позировать. Рэгги с интересом принялась читать сопровождающую снимок статью и почти забыла, где находится.

Шишковатый палец осторожно постучал по странице.

— Вижу, ты о нашей местной звезде читаешь. — Уилл пригласил ее в, кресло. — Ну что ж, давай подстрижемся. А потом Марвин придет — побриться.

— А знаете, Уилл, как-то вечером, месяца два-три назад, мелькнул в «Новостях» рекламный ролик о Темптэйшне. Но что вы приобрели такую всесветную известность…

— Да-а уж, — Уилл приподнял ее в кресле, — старик Коуди направил яркий луч света в нашу тьму.

— А что, дела в Темптэйшне шли так плохо?

— Хуже некуда. Речь даже заходила о том, чтобы закрыть нашу школу, а детей посылать учиться в соседний город. Бизнес у многих прогорал. Да, дела шли из рук вон плохо!

— И предложение Коуди спасти Темптэйшн сработало? Я хочу сказать — люди действительно стали сюда переезжать?

— Да, черт возьми, стали переезжать! — Уилл гордо выпятил грудь. — Ох, прости, Рэгги, Харли шкуру бы с меня содрал, узнай он, что я позволил себе такое в твоем присутствии!

— Не волнуйтесь, Уилл! — Рэгги удалось сохранить серьезность. — Он ничего не узнает.

Уилл с явным облегчением обернул Рэгги пластиковой накидкой и вернулся к своему рассказу:

— Вот, к примеру: несколько месяцев назад одна супружеская пара — они как раз приехали — открыла у нас магазин одежды. Теперь они его перестраивают, оборудуют и все такое прочее. И еще кое-кто прибыл. Теперь у нас есть строитель, он нам построит несколько зданий на той земле, что всегда считалась землей старого Ганта. Надеемся, вскоре и паяльщик к нам переедет — своего единственного мы недавно потеряли. — Он взял ножницы. — Мы еще не совсем, конечно, встали на ноги, но дела наши теперь идут в гору. — Он наклонился к ее уху и со всем вниманием принялся изучать ее отражение в зеркале. — Ну и сколько же тебе отрезать, душенька?