Плаваю я не очень. Могу от силы преодолеть десять-пятнадцать метров, после чего быстро выдыхаюсь. Светка делала много попыток меня научить, но в итоге безутешно заявила, что видимо мой удел лежать звездой и не более того. Но опять же мочить голову не хотелось, а потому поплавав совсем немного, присела на бортик и задумалась.
Помимо того, что вся жизнь буквально в один день перевернулась вверх тормашками, слишком много непонятного крутилось вокруг меня. Бортнич исчез так, словно и не было. Бабушка с гарнитуром и платьями. Почему она разделила свои наряды? Отчего не отдала все в театр? Зачем оставила мне драгоценности, а не подарила, к примеру, квартиру? Двоюродные братья уже обосновались на новой жилплощади и не имеют проблем. Она же не могла не понимать, что оставит меня один на один со сложностями, с которыми обычный среднестатистический человек вообще никогда не сталкивается?
И самый интересный вопрос. Зачем Дубов возился со мной? Чем больше наблюдала, тем отчетливее понимала, что дело не в ожерелье. Сколько у него миллионов долларов на счетах? А он самолично приехал и нашел меня. Кому рассказать — не поверят. К тому же, как раз последнего сделать-то не могла. Проверять свои догадки, идя на такой риск — увольте, кишка тонка. Не приведи господи, ошибаюсь — что тогда? В койку к Халку?
Пока я пыталась прийти хоть к каким-то выводам, Удав исчез с поля зрения. Зато появилась девушка из обслуги и на ломанном русском объяснила, что лучше переместиться куда-нибудь в тень.
Ровно в три дня я вышла из комнаты и столкнулась с Дубовым в коридоре. Он окинул меня взглядом.
— Надень другую футболку. Ты не должна выглядеть вызывающе, но и не запечатывайся так. — Подумал немного, открыл дверь и кивнул, чтобы вернулась.
Подавив раздражение, молча зашла, открыла шкаф:
— Выберите ту, которая, по вашему мнению, подойдет. — Проговорила, стараясь не показывать свое недовольство.
Он мельком посмотрел, достал первую попавшуюся и протянул. Разумеется, закон подлости вечен. Декольте в предложенной трикотажной блузке было… глубоким.
— Отвернитесь. — Переоделась и спросила: — Теперь я не буду травмировать ваш утонченный вкус к одежде?
— Сними. — Указал глазами на мою цепочку.
— Нет. — Ответила твердо и храбро уставилась в глаза, решив, что второй раз не сдамся.
— У тебя пять минут. Я жду в машине. — Развернулся и вышел.
Что вам сказать..? Глядя ему в спину, уже не было ни ругательств, ни проклятий. Ненависть очень нехорошее чувство. Разрушающее. Но видит бог, Дубов делал все возможное, чтобы культивировать во мне эту недостойную эмоцию. К горлу мгновенно подступили слезы. Я взяла кольца в ладонь и поцеловала; сняла с шеи и замерла. Спасительное решение озарило светлым лучом. Блин! И почему раньше не подумала об этом?!
Полчаса на авто, час в частном самолете, еще полчаса до ресторана на берегу. Не знаю, чего ожидал Кирилл Геннадиевич, но периодически посматривал в мою сторону во время пути. Наверняка не рассчитывал на полное спокойствие и безразличие к происходящему, так как для сравнения, во время поездки в оперу — шла по грани. И он это чувствовал тогда.
Решение проблемы лежало на поверхности. Свой тотем былого счастья я попросту засунула в бюстгальтер. Ближе к сердцу. Под левую грудь.
И все же за насилие Кирюшеньку следовало наказать. То, как мужчины любуются моим декольте — прекрасно знала и решила воспользоваться этой слабостью. Футболку впереди можно натянуть по-разному. Думаю, объяснять дальше не надо.
Удав осознал свою ошибку довольно быстро, уже по дороге в ресторан, расположенный на берегу моря. Вероятно именно поэтому, он предложил мне сесть в угол, а сам расположился рядом, закрывая, таким образом, от снующих мимо посетителей. Не скажу, что я сильно выделялась на фоне остальных полуобнаженных барышень, но видимо его что-то не устраивало. Не знаю.
— Сейчас к нам присоединится один человечек. Зовут его Константин Реутов. Слышала о таком? — рассматривая меню, спросил негромко Дубов.
— Нет. А должна была?
— Он дружен с Бортом. Или делает вид. По сути — не важно. После этой встречи ты сможешь окончательно расслабиться. Тебя больше никто не тронет. Что будешь пить? — спросил без перехода.
— Пиво. Светлое.
Его взгляд, до этого бегающий по строчкам, остановился.
— Рекомендую попробовать «Сангрию». Отлично помогает утолить жажду.
— Я вина не пью.
— Ну… это пойло сложно вином назвать.
— Без разницы. Мне нельзя. — И чуть не укусила себя за язык. Оно ему надо? В ответ на удивленный взгляд, отвернулась, сделав вид, что не заметила.
— Давай я лучше коктейль тебе закажу… с белым ромом. — Кирилл Геннадиевич вдруг положил свою руку мне на бедро и провел вдоль, поглаживая. Как не подпрыгнула на месте — не знаю. Секунда, две, три, пять, десять… они тянулись, как ириска прилипшая к зубам, пока я соображала. — А теперь соскреби крохи своего актерского мастерства и делай вид, что тебе приятно. — Проговорил с неприятной ухмылкой.
В последующие несколько часов я ужаснулась. Дважды. Первый раз, когда к нам подошла пара. Мужчина, на вид лет пятьдесят, а может и больше с девочкой-нимфеткой. Мысли о ее возрасте мне пришлось отгонять от себя до конца нашей встречи. Даже очередная гнусность из уст Удава пролетела мимо, настолько противно было смотреть на них.
Второй раз, когда увидела, как Дубов с ним общался. Ни дать ни взять — старые добрые друзья. Лицемерие чистой воды. Презрительно отзываться о ком-то, а потом так радушно беседовать…
Мне стало страшно, потому что вдруг осознала, что какое бы мнение не сложилось об этом человеке — оно все равно окажется ошибочным. С кем я связалась?! И что ему надо от меня на самом деле? Интересно, а после сделки он меня… отпустит? Дрожь прошлась по спине.
— Что-то не так? — к моему сожалению, Кирилл это заметил.
— Нет, все отлично. — Расплылась в улыбке, придерживая его руку, накрыв своей сверху. Все эти хозяйские поглаживания здорово нервировали. И не только. Несмотря на все доводы рассудка, внутри от его прикосновений появлялось давно забытое томление. Тягучее, сладкое, волнующее.
Он лишь усмехнулся на мои жалкие попытки остановить.
— Еще коктейль? — Легко поборов сопротивление, продвинулся выше по ноге. Скотина такая. Захотел узнать предел моей выдержки?
— Тогда я окончательно опьянею. — Продолжая улыбаться, непроизвольно отодвинулась немножко назад. Глупость, конечно, ведь его рука одновременно переместилась вместе со мной. Мало того, нырнула глубже, оглаживая уже внутреннюю часть бедра и заставляя задержать дыхание.
— Будешь вести себя плохо? — спросил с издевкой, чуть дернув бровью.
— А ты хочешь? — перестала сопротивляться и положила свою ладошку ему на ногу, повторяя его движение. Язык без малого не свернулся в кукиш, впервые обратившись к Дубову не на «вы».
Кирилл Геннадиевич замер, очевидно прикидывая, как далеко я смогу зайти. В графитовых глазах появился нехороший блеск. Он проскользил своей рукой вниз и остановился благоразумно на коленке.
— Очень. — Провел языком между верхними зубами и губой. В памяти тут же возник наш последний совместный ужин на моей кухне. Он тогда сделал точно так же. Интересная привычка в определенные моменты… Притягательная такая, дурманящая.
— Тогда заказывай. — Согласилась, сощурившись. Сердце стучало так, что казалось, вот-вот найдет где-нибудь выход и прорвется наружу.
В то, что он сдался первым, вначале даже не поверилось.
— Нелли, остановись. — Обдавая теплом дыхания, шепнул на ухо, наклоняясь совсем близко.
Реутов со своей девочкой тоже о чем-то переговаривались, но Константин при этом поглядывал в нашу сторону если не с любопытством, то явно заинтересованно.
— Я прогуляюсь немного, хорошо? — кивнула в сторону берега. — Хочу Сашке позвонить.
