груди.
— Степан Геннадьевич… — я резко дергаюсь в руках Максима, но парень вцепился в меня мертвой хваткой, не давая даже на сантиметр сдвинуться.
В помещении вдруг стихает музыка, и повисает тишина. Все замирают.
— Ну, Максим, давай, — вздергивает брови виновница торжества, — удиви меня.
Женщина садится на стул, складывает пальцы домиком и кладет на них подбородок, точь-в-точь как босс.
— Майя?! — Степан Геннадьевич останавливается от меня на расстоянии вытянутой руки. Его взгляд прожигает до костей. И я готова уже покаяться. Признать все свои грехи. Но…
— Отец, бабуль, я женюсь. И это моя невеста. Майя. Прошу любить и жаловать, — вдруг рука Макса соскальзывает с моей талии, лишая поддержки, и парень резко падает передо мной на колено, протягивает непонятно откуда взявшуюся на его ладони коробочку.
— Мама, — шепчу одними губами, в голове все шумит, а сердце заходится в бешеном пульсе.
— Что?! — женщина резко вскакивает со стула, и тот, опрокидываясь, с грохотом падает на пол. — Что это за шутки?!
— Идиот! — рычит босс, мгновенно сокращая между нами расстояние и выбивая эту самую коробочку из рук сына.
Макс вскакивает на ноги. С яростью смотрит на отца.
— А ты, дрянь, — босс обращает полный гнева взгляд на меня, — пошла вон отсюда! Мигом! — рявкает так, что содрогаются стены дома.
Я, вскрикнув, вздрагиваю всем телом. Ладонями рот закрываю. Из глаз от обиды и страха брызнули слезы.
— Не ори на нее! — вступается за меня Максим, загораживая от отца. — Не имеешь права. Или злишься, что тебе не досталась? — с вызовом спрашивает.
— Что вы тут устроили? — к нашим разборкам присоединяется еще кто-то из родственников. — Что за цирк? Другого момента нельзя было выбрать, чтобы выяснить отношения?!
— Ой! — вскрикивает какая-то женщина, я оборачиваюсь к ней и вижу, как та сломя голову несется к бабушке Максима. — Срочно! Вызывайте неотложку! Маргарите Петровне, кажется, плохо с сердцем!
Родственники всей толпой кидаются к женщине, а я, прихрамывая и всхлипывая от боли в ноге, пячусь к двери.
Шажок. Еще один. И еще. И мне удается почти незаметно покинуть помещение.
Лишь в последний момент Максим оборачивается туда, где я только что стояла, и, понимая, что меня нет, начинает оглядываться по сторонам.
Но я уже закрываю за собой дверь и, искусывая губы в кровь, терпя боль в щиколотке, спешу покинуть дом.
— Майя! Стой! — догоняет меня голос парня уже на аллее, выходящей к воротам. Я не останавливаюсь, продолжаю идти, вытирая злые слезы.
— Майя! — голос уже совсем близко, но я, к сожалению, не могу бежать. Поэтому и скрыться от него не получится.
Я чувствую дыхание Максима за своей спиной уже через несколько секунд. Парень хватает меня за руку.
— Постой ты, дай объяснить! — задыхается, а я со всего размаха залепляю ему пощечину. Звонкую. Хлесткую.
Парень, не ожидая такого поворота, замирает, сжимая мою руку в своих пальцах.
— Ненавижу! — сквозь слезы, кидаю ему в лицо. — Ненавижу! — рычу и замахиваюсь для второго удара, но Макс перехватывает руку.
— Я все объясню! — нависает надо мной.
— Пошел нахрен со своими объяснениями! Они мне не нужны! Отпусти! И больше не прикасайся ко мне! — сквозь слезы в голосе кричу ему в лицо, вырываю руки.
— Глупая, — Максим заводит мои руки мне за спину и прижимает к себе, я барахтаюсь в его объятиях, мне становится так противно от самой себя, что сил нет. Как же я могла довериться такому, как он?! Как?!
— Я хочу, чтобы ты забыл о нас, — тихо произношу, глядя на него исподлобья. — Ты правильно сказал. У нас с тобой будущего не будет. И это не из-за Степана Геннадьевича, а из-за тебя.
Тело Макса каменеет после моих слов. Он ослабляет хватку, а через секунду и вовсе отпускает меня.
— Ты даже не хочешь выслушать меня? — спрашивает, отступая на шаг.
— Нет, — качаю головой.
— Мы поговорим об этом позже, хорошо? — он пристально смотрит на меня, но я игнорирую его взгляд.
— Нет, — повторяю и, круто развернувшись, продолжаю путь.
Слезы льются из глаз рекой, когда, дойдя до ворот, понимаю, что Макс не пошел за мной. Обида. Боль. Разочарование. Все это разом обрушивается на меня. Я в отчаянии поворачиваю голову в надежде увидеть его, но… за моей спиной никого нет. Там пусто.
Сердце разрывается на части.
Если бы я знала, что так все закончится… Никогда! Никогда бы не села в тот проклятый лифт. Никогда бы не полетела вместе с Максимом. И никогда бы не полюбила его так сильно, как люблю сейчас. Сердце от его поступка рвется в клочья. Я не могу поверить, что он так надругался над моими чувствами к нему!
В голове вдруг яркой вспышкой мелькает догадка: я была нужна Максиму, видимо, для того, чтобы насолить отцу. Не больше.
Глава 19
Проснувшись с утра, я понимаю, что сегодня просто не будет. И что ад существует не только под землей, но и на земле тоже. А сегодня мне предстоит в него попасть.
Подтянув пострадавшую ногу, немного разминаю ее, после чего делаю глубокий вдох и пытаюсь встать. И, как ни странно, нога у меня совсем не болит, а вот голова, наоборот, ощущается как будто чугунная.
После утреннего прохладного душа немного отпускает. Завернувшись в полотенце, выхожу из ванной и неожиданно сталкиваюсь в коридоре с Дашей. Сестра как будто преобразилась. Улыбается. Сияет. Такая вся теплая, как солнечный лучик.
Даша вдруг бросается мне на шею, крепко обнимает.
— Майя, как хорошо, что я тебя застала! — улыбается во все тридцать два.
У меня хоть и дурно на душе, но не улыбнуться сестренке в ответ не могу.
— Что случилось, пока меня не было? — спрашиваю, а Дашка меня в бок толкает и в кухню тащит.
— Я устраиваюсь на работу, представляешь?
У меня отчего-то начинает сосать под ложечкой. Как же все к месту. Меня
