Она улыбается, ее глаза прикованы ко мне, а ее угольного цвета волосы убраны в высокий хвост, который подчеркивает ее испанские черты лица.
Я пристегиваю ремень безопасности и стону.
— Я официально заявляю об увольнении за две недели.
Это мой первый день на работе после переезда в Блу Бич, и мне приятно снова быть рядом со Стеллой. Мы прошли путь от бесконечных дней, проведенных бок о бок, до общения через видеоконференции и текстовые сообщения.
Ее губы кривятся в улыбке.
— Ты будешь очень скучать по мне, но можешь не сомневаться, я дам тебе декретный отпуск на столько, на сколько ты захочешь, и тогда ты сможешь взять с собой на работу милую кроху.
Никто пока не знает, что у нас будет двойня, и Даллас обещал держать это в тайне, пока я не буду готова. Мне нужно время, чтобы осознать, что все в моей жизни умножилось.
— Оплачиваемый отпуск, да? — спрашиваю я.
— Да. — Она ерзает на своем сиденье, прежде чем переключить машину на передачу. — Так… значит ли это, что ты остаешься?
Я потеряла счет тому, сколько раз Стелла просила меня переехать сюда — до и после ситуации с Далласом. Меня бы уволили за отказ переехать, если бы я работала на кого-нибудь другого.
— Не определилась. Я даю шанс, но не могу давать никаких обещаний. Мне все еще нужно придумать свой план для матери-одиночки.
Мы не выезжаем с парковки, потому что она ставит машину на стоянку, чтобы уделить мне все свое внимание.
Ее лицо наполняется беспокойством.
— Ты не мать-одиночка, Уиллс. У тебя есть Даллас.
Я не замужем. Я собираюсь стать мамой. Следовательно, мать-одиночка.
— Не уверена, что это что-то меняет, — пробормотала я.
Ее рука нежно касается моей руки.
— Если ты беспокоишься об этом, могу тебя заверить, что Даллас будет рядом с твоим ребенком… с тобой. Он будет менять подгузники и просыпаться, когда ребенок будет кричать посреди ночи. Он поможет финансово. Если это не поддержка, то я не знаю, что это.
Я фыркнула. Она права, но я все еще хочу видеть в нем придурка, каким он мне показался утром.
— Почему тебя так беспокоит, что мужчина может быть хорошим человеком? Если я правильно помню, ты набрасывалась на мою задницу, когда мы с Хадсоном переживали трудные времена. Теперь твоя очередь слушать.
Ненавижу, когда мои действия возвращаются, чтобы укусить меня за задницу.
— Разные обстоятельства.
— Как это разные обстоятельства?
— У Хадсона был багаж невесты-изменницы. Он не был отцом-одиночкой, потерявшим жену. Что собирается делать Даллас? Будет ночевать с Мейвен в моей квартире? Я и шагу не ступлю в его дом после того, что там произошло.
Она закатывает глаза, ее понимание переходит в раздражение.
— Повзрослей. У него были тяжелые времена.
— Он не возражал против того, чтобы я была в его постели, когда мы трахались — только когда пришло время признать свою ошибку.
— Он не считает тебя ошибкой.
— Ты не видела его реакцию. То, как он до сих пор смотрит на меня.
— Сегодня я буду внимательнее.
— Сегодня?
Она пожимает плечами с озорной улыбкой.
— Мы принесем им обед.
— Мы? — Я поворачиваюсь, чтобы осмотреть заднее сиденье. — Ты кого-то запихнула в свой багажник?
— Ты и я. Мы. Мы привезем ребятам обед.
— Они взрослые мужчины. Разве они не могут сами себя прокормить?
Я несколько раз переписывалась с Далласом по телефону, но не видела его с тех пор, как мы были в закусочной. Я все еще нахожусь в процессе привыкания к нему, когда мы остаемся наедине. Хадсон и Стелла, дышащие нам в спину, не облегчат ситуацию.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ДАЛЛАС
Я вытираю руки о магазинное полотенце и бросаю его на пол, когда мой желудок урчит.
— Обед у Ширли? — спрашиваю я Хадсона. — Я чертовски голоден.
Я здесь с пяти утра, доделываю двигатель на тракторе для друга моего отца, которому это нужно было сделать вчера. Одна из наших самых больших проблем в работе с клиентами из сельского хозяйства и строительства заключается в том, что они сезонные. Они хотят, чтобы их оборудование было готово в тот момент, когда они его завозят, иначе они теряют деньги.
Хорошо для наших карманов.
Плохо для нашего уровня стресса.
Он качает головой.
— Нет, Стелла приносит мне еду.
— Ах, да. Забыл о ваших маленьких обеденных свиданиях. — Я ухмыляюсь. — Милые детишки. Напоминает мне, как в третьем классе я пытался убедить Люси поцеловать меня, принося ей кусочки маминого пирога на детской площадке.
— Засранец. — Он бросает в меня полотенце и соскальзывает с табурета. — Хочешь присоединиться к нам? Она приносит достаточно, чтобы накормить целую армию.
— Я пас.
Он возвращается к раскладыванию всех своих инструментов, и я щелкаю пальцами, чтобы привлечь его внимание.
— И не забудь, завтра у нас аукцион. Во сколько за тобой заехать? — спрашиваю я.
Это привлекает его внимание.
— Черт, я забыл про аукцион. — Он сужает глаза. — Раз уж ты заговорил об этом, я сразу сказал тебе, что не могу пойти.
— Хорошая попытка, придурок. Я бы запомнил, если бы ты пытался свалить, потому что я бы тебе не позволил. У них есть экскаватор, и я знаю, что мы сможем заключить на него выгодную сделку.
Мы находимся в процессе расширения семейного бизнеса, который мой дед начал несколько десятилетий назад. Наш отец готов уйти на пенсию после двадцати пяти лет работы и хочет, чтобы мы его возглавили.
— У меня есть планы со Стеллой.
Он проводит рукой по своим волосам, которые светлее и длиннее моих. Все мы, дети Барнсов, похожи друг на друга за некоторыми исключениями. У меня не так много волос на лице, как у Хадсона. Я убежден, что он делает это, чтобы скрыть свою челюсть, поскольку моя сильнее его, но он не признается в этом. Он утверждает, что те несколько дюймов, которые он имеет к моему росту, имеют большее значение, чем хорошая структура кости.
— Твоя невеста прекрасно обойдется без тебя в течение дня.
— Ей будет хорошо… потому что я буду с ней. Иди один. Ты уже большой мальчик.
Я нахмурился.
— Это восемь часов в оба конца.
— Это даст тебе время поразмыслить.
— Размышления и я — не самая лучшая пара. Поверь мне. — Я чертовски ненавижу быть в своей голове.
Он вздрагивает, шокированный моим ответом, и я уверен, что выиграл эту дискуссию.
— Попроси Уиллоу поехать с тобой.
И я ошибаюсь.
— Она с трудом выдержала двадцать минут рядом со мной на приеме у врача. Сомневаюсь, что она будет в восторге от идеи поездки.
Он пожимает плечами, его рот кривится в лукавой улыбке.
— Похоже, мы скоро узнаем.
— Что это значит?
Я обернулся на звук хлопнувшей двери. Магазин находится в двадцати минутах езды от города. Единственные люди, которые здесь бывают, — это сотрудники, клиенты и мы. Мне это нравится — тишина, покой.
Я выхожу вслед за Хадсоном из гаража и вижу Стеллу, которая идет в нашу сторону, держа в руках пакет.
— Время обеда! — кричит она, топая по гравийной парковке.
Уиллоу обходит машину, медленно волоча ноги в нашу сторону, давая понять, что она предпочла бы быть где угодно, только не здесь.
Хадсон хлопает меня по спине.
— Ты только посмотри на это, брат. Как раз вовремя. — Он бежит вперед, чтобы встретить Стеллу на полпути, и целует ее в губы.
Я следую его примеру, но отстаю на несколько футов, надеясь уберечь себя от их влюбленных приветствий.
Я несчастный ублюдок, но это не значит, что я не рад за своего младшего брата. Он пережил тяжелый разрыв. Его бывшая поимела его, переспав с его лучшим другом, и использовала назначенную дату их свадьбы, чтобы выйти замуж за так называемого друга. Хадсон бросил город, взял на себя мою работу телохранителя Стеллы и каким-то образом убедил ее влюбиться в него.
— Я умираю с голоду, детка, — говорит он ей с очередным поцелуем. — Ты принесла достаточно еды для моего занозы-в-заднице брата?
