и лимонный. Хорошо, что я хотя бы люблю лимоны. Если бы он был какой-нибудь хвойный - меня бы просто вырвало.
- Скажи спасибо, что пахнет не хлоркой, - усмехнулся Карри. - Обычно ею здесь моют все, что только можно. Иногда мне кажется, что в казенный гель для душа и в казенные компоты на завтрак тоже налита хлорка... черт, да у нас вода из крана хлорированная бежит! Смотри, у меня кожа на кончиках пальцев сморщилась! - он поднес ладонь к ее лицу, чтобы она могла разглядеть. Кристен обхватила его запястье пальцами. Раньше его руки пахли мотоциклетным топливом, табаком и сексом, теперь они пахли хлоркой и пылью. Но она все равно закрыла глаза, поднося его ладонь близко-близко к своим губам и глубоко вдыхая носом... Потом принялась целовать - палец за пальцем, мягко и неторопливо.
Карри тут же почувствовал, что в штанах становится тесно. Он нервно сглотнул, точно завороженный наблюдая, как Кристен целует его пальцы...
- Малыш?
- Мм? - она открыла глаза. Они были почти что ясными, хотя взгляд казался более расслабленным, чем несколько минут назад. Его же взгляд был затуманен.
- Ты меня с ума сводишь...
- Прости, - она виновато поджала губы.
- Если ты не хочешь, чтобы я... тебе лучше прекратить, - он мягко улыбнулся. Кристен начала было отстраняться, но он не позволил, притянул ее обратно головой на свое плечо, обнял и задал вопрос, чтобы перевести разговор на другую тему: - Ты все еще хочешь эти парные татуировки с детальками лего?
- Конечно, - она подняла на него взгляд. - А ты что, передумал?
Он усмехнулся:
- Нет, разумеется, просто... не знаю, ты не боишься?
- А это очень больно?
- Ты ведь видела мое тело, - сказал он нарочито хрипло, так что сердце у Кристен невольно пропустило удар. - Я привык к такой боли. Мне сложно сказать, будет ли больно тебе... еще зависит от болевого порога.
- Я справлюсь, - заявила Кристен решительно. - Вряд ли это будет больней, чем рожать ребенка.
- Действительно, - Карри улыбнулся и положил ладонь на ее живот.
- А где мы их наколем? - спросила Кристен.
- На внутренней стороне бедра? - ухмыльнулся Карри.
- Это слишком! - она невольно рассмеялась и пихнула его в бок.
- Внизу живота, чтобы мы видели их всякий раз, спускаясь туда поцелуями?
- Карри! - она задохнулась.
- Что? - засмеялся он.
- Ты меня дразнишь!
- Прости, прости... где бы ты их наколола?
Кристен задумчиво поджала губы:
- Пожалуй, внизу живота - это неплохой вариант... только не по центру, ладно? Сбоку.
- Слева или справа?
- Не знаю... С какой стороны лучше?
- Надо подумать, - он улыбнулся, отпуская ее из объятий, садясь в постели и быстро стягивая с себя рубашку.
- Карри! - снова заворчала Кристен.
- Ну чтооо? - протянул он со смехом. - Я просто хочу проверить. Жаль, тут нет ручки, чтобы нарисовать... - он упал обратно на подушку, бессовестно подставляя ей свой обнаженный пресс. - Что думаешь?
Кристен заулыбалась, невольно скользя взглядом по твердым кубикам пресса, потом осторожно коснулась их пальцами:
- Я и забыла, какой у тебя красивый живот.
Карри напрягся. Кристен заметила это и поспешно убрала руку:
- Прости... И вообще, почему это я прошу прощения?! Это же ты меня дразнишь!
- А ты меня трогаешь! - шутливо возмутился Карри в ответ. - И я имею полное право тебя дразнить, ты моя жена!
- Да ну тебя! - Кристен стукнула его несильно сжатым кулаком прямо в пресс, и он, притворно скорчившись от боли и состроив гримасу, тут же перехватил инициативу, заваливая ее на постель и нависая сверху.
- Прекрати, - возмутилась она полусерьезно-полушутливо, но вместо этого Карри задрал ее тунику, обнажая живот, и прильнул к нему губами. Кристен замерла, тяжело дыша, а потом прошептала нерешительно: - Не слишком сексуально, правда?
Живот был и вправду большим. Кожа была белой и прозрачной, изрезанной тонкими полосками растяжек и голубыми венками. Пупок немного выпирал, и Карри, не слушая Кристен, поцеловал его и обвел вокруг языком.
- Холодно, - пожаловалась Кристен тихо.
Она и сама не знала, что испытывает. Наверное, страх вперемешку с возбуждением. Но страх пока был превыше.
Знаете ли, в такие моменты сложно объяснить, чего боишься. Этот страх был иррациональным. Карри любил ее - она это знала. А она любила его. Они были вместе, и она ждала от него ребенка. Они уже столько раз занимались любовью, и она знала его тело от кончиков волос на голове до кончиков ногтей на ногах. Он был весь ее. Она столько раз целовала его, и чувствовала его язык на своей коже, и пропускала его волосы сквозь пальцы, и знала вкус его пота, и запах его дыхания, и его голос... Между ними не было преград. И все-таки - теперь ей было страшно. Вдруг она не понравится ему такой, немного располневшей, с огромным пузом и рыхлыми бедрами, с растяжками, распухшей грудью? И такой нервной, и напряженной, и напуганной всем тем, что произошло в ее жизни за полгода? Вдруг он не захочет ее? Вдруг у них не получится?
Но он хотел ее и был уверен, что получится. Ему уже не впервой было брать ситуацию в свои руки - при первой встрече он вбил ее в стену в том проклятом баре, где ее чуть было не изнасиловали, а спустя несколько суток точно так же вбил ее в постель в своей спальне, только уже без всяких преград, тело к телу, кожа к коже, глубоко загоняя в нее член. И если она и смела сопротивляться, из страха или из соображений приличия, то все это было формально. Она не умела отказывать ему. Она всегда текла, стоило ему намекнуть, что он ее
