– Не парься. Я все понимаю. Как Мария Федоровна?
– Ты знаешь? – удивленно смотрю на него.
Он усмехается:
– Слухи быстро разносятся.
– Действительно, быстро. С ней уже все в порядке. Почти.
– Ты сегодня немногословный, – хмыкает Ветров.
– Есть такое.
Он расстегивает куртку и достает из внутреннего кармана пузатую бутылку с янтарным содержимым.
– Видел? – подмигивает. – Настоящий Вистлпиг, 15 лет выдержки.
Кажется, пару часов назад я хотел напиться. Неужели вселенная дала мне ответ?
– Где-то у меня завалялась пара Черных Драконов, – говорю, задумчиво разглядывая вискарь.
– Сигары? Так ты же не куришь!
– Зато ты куришь, а я пью.
Выхватываю бутыль и, насвистывая, направляюсь к дому. Ветров с минуту стоит, потом начинает ржать и пристраивается рядом.
– Макс, сколько знаю тебя, не перестаю удивляться. Кстати, – он поднимает голову и смотрит куда-то вверх, – а со своей новой прислугой не познакомишь? Хорошенькая она у тебя, боевая.
Слежу за его взглядом и натыкаюсь на Асю. Та какого-то хрена торчит в окне второго этажа. Шторы отдернуты, а эта язва стоит боком, так близко к стеклу, что я могу проследить каждый изгиб ее фигуры от высокой груди до слегка округлившегося живота. От зачесанных вверх волос, до изгиба в пояснице и упругих ягодиц. Кровь приливает к паху от одного ее вида.
И мне совсем не нравится, каким хищным взглядом Ветров уставился на нее.
– Остынь, – говорю сухим тоном. – Эта крошка не для тебя.
– Для себя припас? – тот понимающе хмыкает.
Качаю головой, пытаясь сохранить хладнокровие:
– Она просто прислуга. Работник по найму. Ничего личного.
– Ну-ну, – Роман окидывает меня насмешливым взглядом. – Надеюсь, закуски она нам нарежет, твой работник по найму.
– Прикажу – и нарежет.
– Все сделает по твоему приказу? – Роман изгибает бровь, а мне хочется ему вмазать. – Ладно, шучу. Забей.
Настроение окончательно испорчено, но я надеюсь, что хороший виски поднимет его. Мы с Романом располагаемся в гостиной, я растапливаю камин, благо дрова в нем всегда лежат. Приятно сидеть в глубоком кожаном кресле, смаковать виски и смотреть на живой огонь, когда за окном идет снег.
Ася приносит поднос с тарелками. Расставляет закуски на овальном стеклянном столе и совсем не смотрит в мою сторону. Зато Ветров во всю скалит зубы и отвешивает ей комплименты. Чувствую, как внутри зарождается злость. Сжимаю стакан до хруста и залпом отправляю в рот его содержимое.
Алкоголь обжигает горло и огненной рекой устремляется в желудок. Хмель бьет в голову. Если я думал, что от выпивки станет легче, то ошибался.
Ася такая… Ася. Теплая, милая… желанная… и чужая. Не моя. Лучше вообще не думать об этом.
Она проходит мимо меня, и я невольно хватаю ее за запястье. Она оборачивается. Смотрит мимо меня:
– Еще что-то, Максим Николаевич?
Голос сухой, безжизненный. Что я опять сделал не так?
Злость выходит из меня со словами:
– Останься. Развлечешь нас.
Она прищуривается:
– Мне спеть? Станцевать? Или еще какие будут приказы?
– Надо будет – и споешь, и станцуешь, – отвечаю таким же тоном и отпускаю ее.
Ветров наблюдает за нами, посасывая кончик сигары.
– Макс, ну ты даешь, – присвистывает, когда Ася уходит. – Что на тебя нашло?
– Не обращай внимания. Лучше скажи, когда уже пригласишь на новоселье? Слышал, ты дом купил.
Ловко съезжаю со скользкой темы.
– Да, было дело, – Роман разливает виски и салютует мне стаканом. – Но фирма-строитель сейчас под арестом, налоговая устроила шмон, да еще уголовное дело завели, ищут, кто владелицу замочил. Меня вызывали, пришлось полдня просидеть в ментовке, давать показания. Легавые еще и документы на дом забрали. Вот нахрен они им? Я же сделку оформил через нотариуса, там не прикопаешься.
– Фирма-строитель? – напрягаюсь. – Как называется?
– Вроде “Стройхаус”. А что?
И вот опять этот ”Стройхаус”. Ощущение, что последнее время его стало слишком много в моей жизни.
– А кто подписывал документы?
– Заместитель директора. Камушкин.
– Георгий Валерьевич?
– Он самый. Ты его знаешь?
– Лично не встречались, но он с помощью нашей платформы проворачивал какие-то мутные схемы.
Ветров ставит стакан на стол.
– Знаешь, – начинает задумчиво, – я свой коттедж тоже через вашу платформу купил. Фирма выставила дом на аукцион. Я тогда еще удивился, как много желающих его купить и как быстро ставки растут. Но место хорошее, я давно его присмотрел, не хотел упустить.
– А тебе ничего странным не показалось?
Он смотрит на меня без тени улыбки:
– Показалось. Очень быстро выбыли другие игроки, остался я и еще один. Тот постоянно перебивал мою ставку, причем минимальным шагом. А затем мне в личку пришло СМС: “Поднимите ставку на треть – и я уступлю вам этот лот, иначе мы до утра будем играть в бирюльки. У меня время есть, а у вас?”
– И ты согласился?
– Без размышлений. А когда узнал про арест фирмы, вспомнил этот случай. Мутно все.
– Не то слово.
Виски допит и шумит в голове. Не сразу замечаю, что Ветров смотрит мне за спину. Оборачиваюсь. В дверях стоит Ася.
– Чего тебе?
– Максим Николаевич, Мира просит, чтобы вы ее перед сном поцеловали.
Тяжело поднимаюсь. Все-таки почти литр вискаря на двоих это много.
– Погоди, – останавливает Роман, – я тоже пойду. Хорошо посидели.
Он пожимает мне руку и хлопает себя по карманам в поисках телефона, чтобы вызвать такси.
Я отправляюсь к дочке.
2. АСЯ
Мира решила устроить мне концерт на ночь. Хочет папу – и хоть ты тресни. Я понимаю, что она ребенок и что ей без отца никак, но мне не хочется попадаться ему на глаза. Мало того, что смотрит на меня как зверь на свою добычу так еще… Я толстею!
Это просто катастрофа. Смотрю на себя в зеркало и пугаюсь. Живот проступил, грудь налилась, а еще появился намек на второй подбородок. Умом я понимаю, что это все из-за беременности. Даже нахожу в этом какую-то радость – попа уже не такая плоская, как раньше, тоже округлилась и налилась.
Вот и все радости жизни. Хоть бы память вернулась, но она не спешит. А мне хочется поскорее уйти из этого дома. Не нравится, как Макс стал смотреть на меня. Будто я ему мешаю и он за что-то на меня злится.
Но ведь сам сюда притащил? Пусть терпит!
Только немного обидно, когда на тебя косо смотрят и избегают. А еще он очень усталый приходит домой. Мне иногда так и хочется подойти к нему, обнять и помассировать плечи, помочь расслабиться. Что с ним происходит? Ведь тогда, на снегу, он меня чуть не поцеловал, а сейчас ощущение, что ненавидит. Или я все выдумываю, и между нами нет ничего?
Поднимаюсь по лестнице в детскую, Максим идет за мной. Знаю, что он выпивший. Чувствую, что напряжен и недоволен.
Надо бы уйти с его глаз. Так и сделаю, только прослежу, чтобы все было хорошо.
– Папа, – радостно вскрикивает Мира, когда Макс мимо меня проходит в ее комнату. – Почитаешь сказку? Ты обещал!
От него немного несет перегаром. Да, что там немного. Конкретно несет!
Может, выгнать его? Не надо, чтобы он дышал над ребенком.
Но Макс, похоже, и сам понимает свое состояние. Не глядя на меня, идет к креслу.
– Хорошо, милая, почитаю. Отсюда, – говорит он. – Лучше, чтобы я к тебе сегодня не подходил.
– Хорошо, пап, – отзывается Мира и чихает. – Спокойной ночи, Ася.
– Спокойной ночи, Мира, – я густо краснею.
Макс смотрит на меня темным взглядом. Кажется, ощупывает снизу до верха. Особенно часто его взгляд задерживается на моей груди. Ну вот! Я же говорю – потолстела, и теперь грудь даже надутой выглядит.
Но от взгляда Макса становится невыносимо жарко, и я вылетаю из комнаты.
Стук сердца отдается гулом в висках. В горле сухо, как в пустыне.
Я слетаю вниз на кухню.
Включаю свет. И замираю в испуге.
