Мира лежит у нее на груди.
Волосы у обоих разметались и переплелись.
В груди у меня теплеет от этой картины.
Когда-то я был женат и наивно мечтал, что мои жена и дочь будут спать вот так, а я буду обнимать моих девочек. Но жизнь быстро отбила глупые мысли и расставила все по местам. Жанна смогла продержаться только три года. А потом оставила дочь и уехала с иностранцем.
Говорят, мужчина подсознательно выбирает в жены женщину, похожую на его мать. Моя мать бросила отца ради молодого альфонса. Моя жена сделала почти то же самое. Правда, ушла от меня к престарелому папику с яхтой и кучей нулей на счетах.
Что ж, это было ее решение…
Присев на корточки, сам не знаю зачем, вглядываюсь в лицо Аси. Интересно, она была замужем? Куда делось ее кольцо? След от него почти пропал, но он все еще есть.
А еще от нее вкусно пахнет. Давно заметил. Чем-то нежным, цветочным и солнечным.
Повинуясь внезапному капризу, протягиваю руку, чтобы убрать с ее лица растрепавшуюся прядь.
И натыкаюсь на взгляд.
Глава 14
1. АСЯ
– Макс? – сонно хлопаю ресницами.
Он так близко, что я ощущаю его дыхание на щеке. Какой замечательный сон...
Стальнов замирает с протянутой рукой, едва касаясь моей щеки. А я покрываюсь холодным потом: это не сон!
– Ой, Максим Николаевич… – подскакиваю на кровати.
И едва не падаю на пол.
Он подхватывает меня и шипит:
– Тише, Миру разбудишь.
Я оказываюсь у него на руках и невольно хватаюсь за шею. Он так близко. Горячее дыхание щекочет мою кожу. Кровь приливает к щекам.
– Простите, – поспешно разжимаю руки. Дурацкая ситуация.
На секунду мне кажется, будто Стальнов прижал меня крепче. Но он тут же ставит меня на пол и выдыхает сквозь зубы:
– Ерунда. Завтра утром я еду в больницу, проведать Мирину бабушку. Тебе придется поехать со мной.
– В больницу? – непонимающе смотрю на него. – Зачем я вам?
– Кто-то должен присмотреть за Мирой.
– А-а! – наконец-то до меня доходит, что он пытается втолковать. – Вы возьмете ее с собой?
– Разве это не очевидно?
Он смотрит на меня как на слабоумную. Мне это не нравится.
Выпрямляюсь и говорю сдержанным тоном:
– Я вас поняла, Максим Николаевич. Могу я идти спать?
– Иди.
Я уже в дверях, когда меня догоняют его слова:
– Мне нравится, как ты пахнешь. Приятные духи.
Духи? Хм… Кажется, он что-то перепутал. Нет у меня никаких духов.
* * *
– Хочу, – прыгает рядом со мной Мира. – Купи!
– Мира, погоди. Сначала мы наберем то, что нужно для дома, а потом обязательно купим и тебе.
– Ну давай эту штучку. Она красивая, – тычет пальцем в пушистую разноцветную метелку.
– Мира, это штучка, чтоб пыль стирать с мебели, – поясняю спокойным тоном, хотя внутри уже поднимается раздражение.
Неугомонный ребенок. Она и святого до бешенства доведет.
– А вкусняшки? – Мира дует губы. – Ты обещала!
– Купим, – выдыхаю безропотно.
Мы блуждаем по хозяйственному отделу гипермаркета на окраине города. Сегодня впервые за все время Макс вывез меня за пределы дома. А Татьяна Ивановна с утра еще и список вручила, что нужно купить. Так что сразу после того, как мы проведали Мирину бабушку, машина отвезла нас в огромный магазин. Сам Макс остался в больнице, решить пару вопросов, как он сказал.
Я пробегаюсь глазами по листку, который держу в руках. Поход в магазин больше похож на квест: одним глазом слежу за Мирой, вторым смотрю то на полки, то в список. Малая постоянно норовит убежать на другой край магазина или спихнуть с полок вещи. Еще и в прятки играть надумала между стеллажей.
Избалованный до безобразия ребенок. Теперь понятно, почему отец не захотел оставить ее в больнице с собой, а спихнул на меня. И почему у его тещи инсульт, тоже понятно!
– Смотри туда, – тянет меня Мира в сторону цветных горшочков. – Какие красивые. Давай купим Татьяне Ивановне!
– А ей зачем? – удивляюсь.
– Цветы выращивать, – говорит Мира с таким непробиваемым упрямством, что я не сдерживаю улыбки.
– Сначала надо ее спросить, а захочет ли она выращивать эти цветы. Пока же Татьяна Ивановна сказала нам купить ершиков и тряпок для уборки. И еще одну метелку попросила взять.
Передо мной стенд с полезными приспособлениями для кухни. Например, лукорезка, которая одним нажатием нарежет луковицу на ровные кубики, и хозяйке не придется рыдать над досочкой. Горшочки для цветов стоят сбоку от нас. Мира крутится у меня под ногами. Я с любопытством разглядываю лукорезку. Взять, что ли? Конечно, ее в списке нет, но....
В мои мысли врывается жуткий грохот, прозвучавший рядом со мной.
– Мира! – испуганно рявкаю.
Сердце нервно бьется в груди.
– Что? – спрашивает девочка.
Фух, это не Мира упала.
К ногам подкатывается пластмассовый горшок. Я поднимаю его и несу на место. Из-за стеллажа выступает мужчина в красной куртке “Майкл Корс”, и мы сталкиваемся нос к носу.
– Ой, простите, – отступаю с дороги.
Незнакомец высокий, слегка полноватый, со светлой макушкой. Его взгляд натыкается на меня, и раздражение в нем превращается в страх, будто он призрака увидел. Глаза расширяются.
– Ты?! Какого… – он пытается схватить меня за руку.
Но между нами вклинивается Мира и с любопытством крутит головой:
– Ася, а это кто?
– Никто, милая, – глажу ее по голове, – дяденька обознался.
А сама отступаю и настороженно смотрю на него:
– Мужчина, вы меня с кем-то перепутали.
Ой, это ведь тот мужик, которого показывали по телевизору! Камушкин или как его там...
Он продолжает таращиться на меня, его рот раскрывается и закрывается как у рыбы, выброшенной на берег.
Он пятится и натыкается на тележку, которая задевает оставшиеся горшки.
– Может, вам нужна помощь? – зачем-то спрашиваю.
Все-таки у него горе: жена умерла, вот и неадекватный немного.
– Отвали! – рычит он и наступает на горшок.
Его нога утопает в нем, он продолжает неловко пятиться, уже вместе с горшком, а затем бросается прочь с такой скоростью, будто за ним гонится стая бешеных собак.
Грубиян. И почему у меня такое чувство, будто мы с ним знакомы? Особенно его голос… Может, он кто-то из моей прошлой жизни?
– Мужчина! Подождите! – кидаюсь за ним и тут же торможу.
Судя по его поведению, он узнал меня. Почему же сбежал? Может, не стоит его догонять, и вообще… Ой! Я же тут не одна.
– Мира! – кричу в испуге.
Не хватало еще ее потерять!
Но девочка стоит у стеллажа как ни в чем не бывало.
– Ну, ты куда делась? – возмущается она и дует губы.
– Прости, милая. Сейчас пойдем за вкусняшками, – тараторю, стараясь унять бешено бьющееся сердце.
Хватаю нашу тележку и направляюсь к кассам. Вдруг мне удастся там поймать того мужчину? Он же явно не просто так зашел сюда. Гипермаркет на окраине города, в него приезжают за оптовыми закупками. Но нет. Почти все кассы закрыты. Работают только две, но в короткой очереди ни там, ни там нет этого Камушкина. Сбежал.
– А почему мы пришли на кассы? – ноет Мира. – Ты вкусняшки обещала!
– Да, конечно, – в последний раз всматриваюсь в толпу, но красной куртки не вижу. – Все, идем за вкусняшками. Чего ты хочешь?
– Торт. Самый большой!
– Ладно. Торт так торт.
Еще четверть часа мы крутимся возле витрин с тортами. Выбираем сладости и выходим из магазина с груженой тележкой.
Егор, завидев нас, открывает багажник. Помогает сгрузить покупки. Я усаживаю Миру в детское кресло и пристегиваю ее. Сама сажусь рядом.
Водитель заводит мотор. В кармане охранника раздается звонок. Он достает телефон.
– Да, Максим Николаевич. Да, звонил, – Егор смотрит в зеркало на меня и на Миру. – Только что видел вашего клиента… э-э, по которому Таранский досье собирал. Минут двадцать назад выскочил из гипермаркета как ошпаренный. Сел в свою развалюху и умчался. Номера я пробил. Это его машина.
