обхватывая каменное естество. Виктор стискивает меня в объятиях и резкими рывками поддается вверх тазом. Захлебываюсь в волнах оргазма, меня оглушает утробный рык и я вновь впиваюсь в хрипящие полуоткрытые губы, впитывая густое и теплое семя.
Виктор затихает, а обмякаю в его объятиях, уткнувшись лицом в уютную шею носом. Мне безопасно в руках Виктора и хочу продлить момент этой медовой и ласковой неги, полной хриплого дыхания и гулкого сердцебиения.
— Ты же в курсе, что после секса случаются дети, — ладонь Виктора скользит по пояснице.
Отстраняюсь, уперевшись о мускулистую грудь дрожащими руками, и вглядываюсь в спокойные и немного насмешливые глаза. Да, я в курсе, но… Вот, черт! Хочу сползти с Виктора, а крепко удерживает меня за талию.
— У нас дважды был незащищенный секс.
— Пусти…
— Да уже поздновато дергаться, Кира, — Виктор смеется. — Это не так работает.
— Я в курсе, как это работает, — испуганно шепчу я.
— Означает ли это, что ты не прочь от меня залететь?
— Прочь… — сипло отзываюсь я. — Виктор…
Ладно я дура восторженная, но он-то почему не подумал о возможной беременности, которая лишила вечер томности и окрасила его в тона страха перед будущим. Какой мне ребенок? мама меня прикончит!
— Твои дальнейшие действия?
— Что за вопросы, Виктор?
— Я хочу понять, насколько ты ответственный человек.
— Меня пронесет, — цежу сквозь зубы, подстегнутая обидой и злостью.
— А если нет? Допустим, что именно сейчас мои сперматозоиды атакуют твою милую матку и одному удается оплодотворить яйцеклетку. Твои действия?
— Поплакать, — сипло отвечаю я.
Виктор смеется, а серьезна. Я хочу плакать. Это несправедливо, мой первый раз может окончиться незапланированной беременностью.
— А дальше что?
— Буду матерью одиночкой, — всхлипываю я, — как моя мама. Она справилась, и я справлюсь. Она… — по щеке бежит слеза, — поругается, конечно, но потом… поможет…
Хочу к маме под крылышко. Хочу сбежать от подлого мерзавца, что посмел меня соблазнить.
— А я где?
— Без понятия, — я отталкиваю его и сползаю на диван. Кутаюсь в плед. — пьяный в клубе с очередной танцовщицей.
— То есть меня ты выкидываешь из своего плана? — Виктор разворачивается и подпирает голову рукой.
— А надо тебя в него включить? — зло зыркаю на него.
— А ты как думаешь?
— Я думаю, что… — хмурюсь и чеканю каждое слово, — ты хочешь отправить меня на аборт или сейчас сунешь какую-нибудь таблетку, от которой матка вывернется наружу. Нет, ты нам в нашем плане не нужен.
— Нам и в нашем? — уточняет и удивленно вскидывает бровь.
Я неосознанно прижимаю руку к животу, и Виктор бархатно смеется, с умилением оглядывая меня.
— Таблетку я тебе не суну и на аборт не отправлю, — его смех обрывается серьезным и сердитым тоном. — Я осознаю риски для юной девушки от подобных манипуляций.
— То есть ребенок — это не риски?
— Риски, — кивает.
— Нам от тебя ничего не нужно, — я говорю, так будто уже на сносях или даже родила и готова биться за воображаемого ребенка до конца. — Я сама справлюсь. Я боец.
Виктор хохочет в голос. Его забавляют мои потуги, а я вот в ужасе. Меня потряхивает и знобит.
— Выдохни, — притягивает к себе, — у меня вазэктомия.
Я моргаю. До меня долго доходят слова Виктора, а когда они достигают моего взбудораженного мозга, я выворачиваюсь из объятий и вскакиваю на ноги.
— Ну, знаешь! — возмущенно восклицаю я и топаю ногой, злобно уставившись в умиротворенное лицо Виктора.
— Что?
— Я хочу домой, — разворачиваюсь и сердито шагаю прочь. — Я устала.
Глава 22. Подлец и негодяй!
— Кира, — мама встречает меня в прихожей, и по ее лицу сразу понятно, что меня втянут во “взрослый” разговор, — ты увольняешься.
Внизу в машине меня ждет Виктор, который заявил, что я сегодня же переезжаю в корпоративную квартиру. Предложил подняться со мной, чтобы матушку мою утихомирить в случае скандала, но я отказалась.
— Кира…
— Да, мам? — я снимаю туфли и прохожу в свою комнату.
— Что это еще за новости? Какая квартира?
Я так устала, что не реагирую на ее истеричные нотки в голосе. Шутка ли, я переспала с мужчиной, за несколько минут решила, что готова рожать от него и быть матерью-одиночкой. Мой мозг пережил за короткие мгновения целую жизнь. Господи, да я даже представила, как веду девочку со смешными косичками в первый класс и даю напутствия хорошо учиться, а у Виктора вазэктомия. У меня ощущение, что он меня обманул.
— Кира!
— Да?! — я разворачиваюсь к ней лицом. — Что?
— Кира, — всхлипывает. — Доча… Во что тебя втянул Виктор?
— Ты же уже догадываешься, да? К чему вопросы, мам?
— Не пущу! — она раскидывает руки в стороны в проеме двери. — Моя дочь не будет проституткой!
— Скорее уж содержанкой, — раскрываю шкаф и кидаю на кровать вещи, и плечики клацают друг о друга.
— Кира!
— Я же тебе говорила, что он мерзавец, — я с осуждением смотрю в бледное лицо мамы. — Говорила же, что не хочу идти к нему работать, а ты? Какой вежливый мужчина! Какой воспитанный! Какой интеллигентный джентльмен! Этот джентльмен сегодня стал моим первым, — я зло усмехаюсь и повышаю голос, — а еще он сделал вазэктомию!
— Господи, — мама прижимает ладонь к груди и приваливается к косяку.
