его губы и сваливаю этого громадного мужчину на спину, перехватываю его руки за запястья и смеюсь, получив смехотворную победу. Меня распирает от возбуждения, и я не могу себя контролировать рядом с ним.
– Я была против, мужчина, это мое тело тебя с первого раза захотело и послало в пень мои мозги. Только не смейся. Эти эротические сны меня убивали, и появление нового мужчины в моей постели не сделали секс каким-то необыкновенным. А ты сделал.
Я намерено проехалась бедрами по его полунапряженному члену и лукаво постанываю ему на ухо.
– Научи меня плохому, Рустам, сделай своей горячей и безотказной девочкой.
Он резко перехватывает меня за шею и в момент меняет позиции, пригвоздив меня к кровати и наваливаясь сверху.
– Чтоб я не слышал ни о каких других мужчинах в твоей кровати! – я чувствую кожей его напряжение. – Никогда больше, женщина!
Он резко переворачивает меня на живот, оттопыривает зад и жадно берёт. Когда надел презерватив ума не приложу, но чувствую латекс кожей. Шлепок, и это не рука. Разве в пакете из сексшопа была плётка?
– Чья ты девочка, Лисицына?!
Молчу. Намерено молчу и кусаю губы, чтобы протяжно не застонать, ведь кожа горит от его прикосновений к моим бёдрам. Мне нравится, как он сильно сжимает их, как сильно вбивается и часто дышит.
– Ты хочешь поиграть со мной? – в его голосе скользит угроза. Я ожидаю очередного удара, но его не происходит. Но сзади точно что-то происходит. Слышу, как открывается тюбик, а потом что-то прохладное касается моих бёдер и так легко скользит внутрь, что я едва не теряю дар речи. Стало узко, нереально узко, и он сам утробно простонал, почувствовав, как тесно мои стеночки сжали его член.
Пальчиками сжимаю простыни и пытаюсь понять, что же чувствую. Не могу мыслить здраво, все время утаскивает в мир новых ощущений. Я задыхаюсь от накатывающего оргазма, а когда пальцы Рустама сильнее стимулируют клитор, и вовсе взвизгиваю от острых ощущений.
Он доводит меня до мощного оргазма и чувствую, что разряжается вместе со мной. Падает на кровать рядом, целует плечо.
– Когда я спрашиваю, чья ты девочка, нужно отвечать, если не хочешь спать с этим всю ночь в качестве наказания, – хрипит у уха.
Я не сразу соображаю, что он говорит. Мне лень даже глаза приоткрыть. Я просто сжимаю его ладонь пальчиками и лбом утыкаюсь ему в предплечье. Мне бы начать дышать, прежде чем ответить. Никак не могу понять, что со мной вообще происходит. Подтягиваю ноги к груди и чувствую, что до сих пор по телу проходит пульсирующая волна оргазма. Я молчу. Возможно этим его бешу.
Рустам смеётся и смотрит на меня.
– Понятно, кое-кто в нирване. Так бывает, когда только дорвёшься до удовольствий. Потом станет легче. И разнообразнее. А я уж постараюсь, чтоб моя девочка больше не страдала от неудовлетворения, – наваливается на меня, целует в шею и аккуратно достает анальную пробку.
– Сейчас я отнесу тебя в душ, а потом спать. А то будет шок, как у объевшегося сладостей ребёнка, – ухмыляется широко.
Все изменилось. Если до приема друзей я избегал своего дома, то теперь меня оттуда было не выкурить. Беляков посмеивался и ликовал. Наконец-то. Лиса и бешеный серый волк сидят в норке и больше не путаются под ногами расследования. Это блаженство.
А я был не против. Я собирался не выпускать эту страстную девочку из кровати пока меня не отпустит. Но чем больше мы трахались, тем больше понимал, что не отпустит. Видимо, никогда не отпустит. Это невозможно с ней. Она раскрылась и раскрепостилась. Горячая, страстная, чуточку нахальная и очень-очень хитрая. Я знал управы на все ее методики поведения и манипуляции. Драл как в первый раз, если смела нахальничать. Учил новому, если любопытничала и хитрила. Ей нравилось все, что я делаю с ее телом, и она доверяла мне.
Мне пришлось рассказать ей, что мы с Беляковым инсценировали ее смерть, чтоб отбить бандитов от нашего дома. И что официально для всех, и в первую очередь для ее контуженной сестрицы, она мертва. Ей больше нельзя писать друзьям, ей нельзя вернуться в школу, ей придется начать новую жизнь, с новыми документами, когда все закончится. Беляков все организует по высшему разряду. А если вдруг принимаем гостей, то она может позволить себе сделать ровным счетом то, что делала ее сестрица, и называться Карой.
Три недели мы не приглашали к себе никого, наслаждались лишь друг другом. Последнюю неделю нашего месяца в заточении организовывали прием гостей. И в этот раз бомонд собрался побольше и попышнее. Бизнес партнеры привезли своих партнеров. Парочка новых лиц, обсуждение одной крупной сделки, но большую часть времени я неотрывно пас свою красотку. Она блистала в обществе, влилась в атмосферу и плыла по течению, как я ее учил.
– Хорошо проводишь время, малыш?
Выловил ее в уголке у рояля и поцеловал в шею. Маленький, мимолетный поцелуй, как клеймо. Если кто вдруг вздумал пялить на нее, теперь знает, что она моя.
– Не советую тебе целовать меня, – протяжно тянет эти слова и по хитрым глазищам вижу, что начинает плыть от моих прикосновений, ее ладошка самовольно гладит меня по животу, опускаясь ниже и ниже.
– Немного нервничаю, к этому всему непросто привыкнуть. Всегда удивлялась выдержке таких, как ты. Сколько же нужно потратить энергии, чтобы достичь желаемого. Откуда в тебе столько запала, мой мужчина?
– Женщина, руку убери, мы не одни, – рычу моментально и зыркаю на нее серьезно.
Мы не одни. Тут чужаки. При чужаках первое правило – держать лицо и не показывать своих слабостей. Ты никогда не знаешь, кто может ударить ножом в спину. И я не мог знать, как закончится этот вечер. Если бы мог, атаковал бы первым.
Гости начали разъезжаться около двенадцати. По несколько компаний за раз, и нужно было откланяться каждому. Искал взглядом Белякова и не нашел, тогда нашел Глеба и приказал следить за Мариной.
Проводив несколько последних машин с покидающими дом гостями позвал свою девочку.
– Мара?
В ответ тишина, а потом вышел Беляков.
– Где Лисицына?
Я сразу напрягся. По глазам и тону вижу, что что-то не так.
– Вовка, что? – спрашиваю в лоб.
Он мнется с ноги на ногу и мне это начинает нравиться еще
