поправила причёску и зашла в кабинку, прервав увлекательный разговор друзей.
Тхэ Мин встал, чтобы отодвинуть для своей девушки стул, а когда она села, поцеловал в щеку.
— Как твоё выступление в Шанхае, Ким? — спросил Вон. Этот парень в любое время суток выглядел эффектно и стильно. Было в нем что-то харизматичное и притягательное. Не зря же поклонницы рвали на себе одежду и кидали ему в ноги. Ким находила внешность Вона чересчур нарочитой, идеальной, приторной. Он являлся предметом восхищения всех женщин. Так и её подруга сходила с ума от него, а если они оказывались в одном месте, то почти кончала от удовольствия.
Взять хотя бы эту стильную прическу — он словно только что вышел из салона красоты. Шея увешана цепями и новомодными подвесками, на руках кольца и браслеты. Вон любил красивую жизнь, любил окружать себя изящной, эстетичной обстановкой: красивые дорогие вещи всегда прельщали его. Стремления к одиночеству у Вона не было; напротив, он любил общество, женщин, среди которых мог бы блистать и красоваться, ухаживать и чувствовать восхищение. Он жить не мог без вечеринок, танцев и был в курсе всех самых лучших тусовок города.
Иногда Ким видела в Воне своего союзника. Она могла сговориться с ним, чтобы устроить веселую вечеринку в честь дня рождения Тхэ Мина или Читтапона, а могла приехать и просто поплакаться в жилетку, жалуясь на мягкотелого Тхэ Мина. Он часто выводил её из себя своим занудством. Читтапон, к сожалению, не любил выслушивать слезливые истории о своём друге. Он вообще мало с кем откровенничал, оттого к Ли было трудно подобраться.
— Обычное выступление. Мы ведь не об этом будем говорить? — Ким подмигнула парням и широко улыбнулась. Вела она себя как обычно, но с её приходом парни немного напряглись. — Это правда, что Читтапон нашёлся и вскоре возвращается в Сеул?
Тхэ Мин спрятал взгляд в своём бокале с белой жидкостью. Вон откинулся на спинку стула. Оба откашлялись, а затем устроили игру в гляделки. Ким занервничала.
— Что происходит?
— Всё хорошо, милая, — сказал Тхэ Мин. — До тебя дошли верные слухи. Читтапон возвращается.
— Вот и прекрасно! Надо будет устроить вечеринку в честь…
— Случилось кое-что другое, — перебил её Вон.
— Что же?
Тхэ Мин хотел оттянуть неприятный момент, поэтому предложил Ким сделать заказ, но девушка отказалась. Она буравила Вона взглядом, сгорая при этом от любопытства.
— Что случилось? Говорите же!
— Только имей в виду, Ким, это не для прессы. Ду Хён признался мне сегодня, что Читтапон тайно женился на американке. Сейчас они в свадебном путешествии, а через неделю прибудут в Сеул. Свадьба нигде не афишировалась, поэтому и ты держи язык за зубами.
Слова Вона доходили до сознания Ким как бы с натугой, пробиваясь сквозь плотный занавес разбитых надежд. Известие о женитьбе человека, в которого она тайно влюблена стало полной неожиданностью, ударом. Ким заказала виски, объяснив это тем, что находится в настоящем шоке.
Выпив бокал, ей немного полегчало. Ким редко выпивала, но сейчас это было необходимо. Теперь у неё было одно желание — взглянуть в глаза своей потенциальной сопернице.
«Я её уничтожу. Раздавлю, как букашку», — пообещала себе Ким. А она любила сдерживать свои обещания.
~~~
Бангкок, Таиланд
Наше путешествие было похоже на сказку. Читтапон умел держать слово, надо признать. Мы везде ходили пешком, смешивались с толпой туристов и нам не угрожали папарацци. Где мы только не бывали! Клубы, шоу, первоклассные рестораны — не самые яркие места. Мы посетили удивительные по своей красоте природоохранные зоны, я близко пообщалась с животными, что принесло мне массу удовольствия; ездили в сафари тур, я попробовала дайвинг.
Только что мы вернулись с острова Самуи. Я немного обгорела, поэтому смазанная маслом кожа побаливала и грозилась облезть. Читтапон ушёл в душ, а я достала бутылку кока-колы, включила кондиционер и села напротив стеклянной стены, чтобы полюбоваться на прекрасный оранжевый закат. Только я расслабилась, Читтапон вышел из душа и с удовлетворённым видом устроился рядом.
Утром мы должны улететь в Корею. Чит пообещал, что мой новый дом ничуть не меньше особняка моих родителей в Орландо, что мне понравится. Я ничего на это не ответила, была увлечена разглядыванием частной коллекции в доме-музее Джима Томпсона. Кореец же разглядывал меня, но я привыкла. Я знала, что этим всё и ограничится.
В тот первый день, на кухне, я заговорила с ним о наших интимных отношениях.
— Я всё понимаю, — сказала я. — Ты женился на мне по-настоящему и справедливо требуешь исполнения супружеского долга. Этой ночью ты застиг меня врасплох, у меня не было сил сопротивляться… да и права тоже. Брачная ночь, наверно, тоже главное условие свободы моей подруги и спокойствия отца. — Пока я толкала эту длинную речь, Читтапон молча слушал с непроницаемым лицом. Я так и не смогла прочитать его мысли ни по глазам, ни по его сдержанной улыбке. Но я продолжала. — Но впредь я бы хотела, чтобы ты не настаивал наэтом, если я не хочу.
— Хитришь?
— Я серьёзно. После сегодняшней ночи я не очень хорошо себя чувствую. Это мой первый раз, ты должен пойти мне навстречу.
— Хорошо, — согласился он. — Но у меня есть два условия.
— Валяй, говори.
— Первое — ты больше не будешь называть меня «муж», когда мы с тобой наедине. Мне бы больше понравилось слышать из твоих уст своё имя.
— Хорошо, Чит. Я поняла. Второе?
— А во-вторых, ты позволишь себя целовать и приставать к тебе я тоже буду. Если я тебя не смогу завести, то настаивать не стану.
Это было по-честному. Но на протяжение шести дней он ко мне не притронулся. Мы целовались, но на этом всё. Пока Чит предстаёт передо мной мужчиной без изъянов, с деньгами и безупречными манерами. Он наглый, но не такой уж сложный. Человек при должной настырности и соответствующих средствах может получить то, к чему стремиться, а потом успокоиться. Читтапон наслаждался моим присутствием. Его устраивало, что я рядом. Однако он в силу своего эгоизма не понимает, что я ничего к нему не испытываю. Я привыкла к нему и запросто назвала бы другом. Но для любви этого мало.
Закат догорал где-то на краю земли. Я не сводила взгляда с огненно-рыжих облаков, при этом чувствовала на себе пристальный взгляд голубых омутов. И сердце как-то странно заколотилось. Я повернула голову и наши глаза встретились. Клянусь, у меня бабочки в животе заплясали. Он смотрел долго, спокойно и даже ласково, положив голову на спинку дивана. На нем
