Розовый язычок коснулся середины груди, пробравшись к горячей коже сквозь густые колечки волос. Стив закрыл глаза.
— Капельки скатились до самого пояса, — объяснила Моника.
— О Господи, надеюсь, что так.
Она улыбнулась и продолжила ласки, пробуя губами и языком упругость его кожи. Дойдя до пояса, остановилась. Стива так и подмывало сказать, что вода просочилась в одежду, скатилась до самых пят. Но Моника уже осыпала поцелуями плоский живот над самым ремнем. Стив плотнее переплел пальцы под головой, чтобы не потянуться к девушке. А она, дотронувшись губами до пупка, медленно поднялась обратно к плечам. У него вырвался вздох разочарования.
— Ты пропустила несколько капель, — заметил он.
— Да? Где? Здесь? — спросила Моника и коснулась языком ключицы.
— Ниже.
— Здесь? — Ее губы захватили и шаловливо потянули курчавые волосы на груди.
— Уже ближе. Теперь чуточку вправо.
— Вправо от тебя или от меня?
— В любую сторону, солнышко. Ты найдешь. Внезапно Моника поняла.
— Конечно. Как я могла забыть, что вода собралась здесь?
Она отыскала губами плоский сосок и стала ласкать его языком, как это он делал с ней.
Вскоре Моника обнаружила, что под мышкой волосы у Стива нежны как пух. Их необычайная мягкость заворожила ее. Пальцы вновь и вновь возвращались к ним, в то время, как рот терзал маленькую жесткую каплю соска. Не в силах долго выносить эту сладкую муку, Стив разомкнул руки, обхватил и притянул Монику так, что она оказалась сидящей на нем верхом. Только глянул на полностью обнаженную грудь, как кончики ее напряглись. Стив понял, что Моника хочет его прикосновений не меньше, чем он.
— Стиви?
— Иди ко мне, малышка моя, — прошептал он.
Она медленно наклонилась, груди легли ему прямо в ладони. Пальцы Стива отыскали соски, заставив Монику содрогнуться от неожиданного наслаждения. Вскрикнув, она стала непроизвольно извиваться в руках Стива, а он все подтягивал и подтягивал ее вверх по своему телу. Наконец Моника увидела, как приоткрылся его рот, мелькнули на мгновение зубы, а потом и язык опалил сосок, унося всю ее в плен жаркой ласки. Она со стоном распростерлась на теле Стива, отдаваясь во власть любви.
Не переставая ласкать грудь, Стив провел руками по пышным ягодицам Моники, слегка вжимая в них пальцы. От этой новой ласки она вся обмякла, растаяла. А длинные мужские пальцы все продолжали бродить по телу то вверх, то вниз, заставляя ее трепетать. Просунув большие пальцы под нижний край импровизированных шорт, Стив дотронулся до обнаженного тела.
— Стиви! — вскрикнула Моника, почувствовав, что его пальцы продвинулись еще выше.
— Что? — пробормотал он, поворачивая голову, чтобы приласкать другую грудь.
— Я… как пьяная.
— И я тоже, детка.
— И ты?
— Ну конечно!
Моника успокоенно засмеялась.
— Это… хорошо?
— Нет, — ответил он, продолжая играть ее грудью. — Это больше чем хорошо. Это просто невероятно и чертовски сексуально. Всю свою жизнь я скучал по тебе и даже не знал об этом.
Моника ахнула от нового прикосновения Стива к соску. А в это время другая его рука двинулась дальше между ее ног, ладонь легла на пах. По телу тысячью осколков разлетелось новое наслаждение. Моника беспомощно зашевелилась, осыпая Стива водопадом сияющих волос.
— Это место, где живет бархатная лихорадка, — прошептал он прямо ей в губы. — Ты чувствуешь ее жар, солнышко? Горячий, сладкий и прекрасный…
Моника задрожала под его ладонью, а Стив тихонько застонал. Ее тело ответило лучше всяких слов.
Вот и застежка шорт перестала преграждать ему путь. Затем последовал звук расстегивающейся молнии. Ласково, неотвратимо его пальцы потянули шортики вниз. Моника не произнесла ни звука, когда по ногам скользнула ее последняя одежка. Теперь девушка лежала на Стиве совершенно обнаженная, открытая солнцу и мужскому взгляду, пылавшему ярче небесного светила.
— Стиви?
— Тише, детка. Все в порядке. Я не сделаю ничего неприятного тебе.
Моника прерывисто выдохнула и расслабилась, тесно прижавшись к нему.
— Вот-вот, — пробормотал Стив. — Просто расслабься и наслаждайся солнышком, пока я буду наслаждаться тобой.
Уже через несколько мгновений стеснительность обнаженной девушки исчезла под лучами солнца и нежными мужскими руками. Она вздохнула и даже потянулась. Ей неудержимо захотелось погладить Стива так, как гладил он ее, но, когда пробежала руками от его плеч к талии, наткнулась на джинсы.
— Так нечестно, — сказала она.
— Ничего, переживу, — не понял Стив.
— Я про твои джинсы.
— А что с ними такое?
— Они мне мешают!
Секунду стояла напряженная тишина. Потом Стив спросил.
— Ты уверена?
— Да, — просто ответила Моника. — Совершенно!
Стив застыл — наконец-то понял, о чем говорила Моника.
— Это не обязательно, — проворчал он.
— Я так хочу доставить тебе наслаждение!
Не выпуская Монику из объятий, Стив повернулся на бок и нежно ее поцеловал.
— Ты уже приносишь мне наслаждение, — сказал он хрипло.
Потом встал, снял сапоги, носки, расстегнул пряжку ремня и посмотрел на Монику.
Она лежала на боку, волосы разметались в беспорядке, розовые соски выглядывали из-под бело-серебряных прядей. Внизу виднелся бледный треугольник коротких кудрявых волосиков.
Тебе еще не поздно передумать, — сказал Стив, не зная, говорит ли он то, что думает.
Моника улыбнулась.
Не сводя с нее глаз, Стив расстегнул молнию джинсов, стащил их вместе с трусами. Отбросив одежду в сторону ногой, встал затаив дыхание и моля Бога, чтобы Моника оказалась готова к возможному потрясению. Еще никогда в жизни он не возбуждался так сильно. Ему хотелось чтобы это порадовало ее так же, как его самого, но она была невинна, он боялся испугать девушку.
Глаза Моники раскрывались все шире и шире, пока не превратились в аметистовые озера. Она смотрела, как бешено бьется кровь в жилке на виске Стива, на горле и гораздо ниже, там, где жестко выдавалась плоть.
Он отвернулся, потянулся за только что снятой одеждой.
— Нет! — запротестовала Моника, привстав на колени в облаке разлетающихся волос. Обвила его ноги руками, прижалась лицом к бедру. — Я не боюсь. Я видела мужчин почти без ничего, но не… не… Это просто поразило меня.
Стива била мелкая дрожь от прикосновения шелковых волос.
— Это? — осипшим голосом переспросил он.
Подняв глаза, Моника посмотрела ему в лицо и вдруг поняла, что инстинкт ее не обманывает: Стив никогда не обидит ее, как бы велика ни была его страсть.
