— Твои извинения не вернут мне работу. Впрочем, я ее и не заслуживаю. И не беспокойся, ты ничем не обязан ни мне, ни моей маме. Я благодарна тебе за все, что ты для нее сделал, но теперь мы с ней справимся без тебя.
Взгляд ее серых глаз был решительным. Она снова попыталась высвободиться из объятий Доминика, но он крепко держал ее. Он не мог и представить, что позволит Белле уйти. Ему хотелось прижать ее к своей груди еще крепче.
— Послушай меня, Белла, я был растерян из-за всего того, что на меня навалилось. У меня появился отец, о котором я столько времени мечтал и который ни разу не появился. Тридцать лет я с болью в душе ждал, что он объявится. А потом, когда это произошло, я встретил самую красивую, умную, волнующую и сексуальную женщину на свете…
Белла открыла рот от удивления. Доминик едва подавил желание поцеловать ее.
— Я максималист по натуре. У меня имеются определенные принципы. Я забочусь о своей семье, друзьях, работниках. В этом нет ничего сверхъестественного. — Он нахмурился: — Однако наступил момент, когда я перестал понимать, что плохо, а что хорошо. Я начал осознавать, что иногда жизнь преподносит ситуации, в которых нельзя ничего решать однозначно. Я понял, что и мой отец и ты по-своему правы, хотя и находитесь по разные стороны баррикад, стремясь к одной и той же цели. А еще…
Он глубоко вздохнул и потер ладонью лицо:
— А еще вы оба мне очень дороги.
Белла перестала вырываться, она смотрела на Доминика широко раскрытыми глазами.
Доминик старался не обращать внимания, что в процессе борьбы платье Беллы съехало набок и теперь открывало взору еще больше ее прелестей.
— Похоже, это как раз та история, которая заканчивается плохо, — бесцветным голосом сказала она.
— Но так не должно быть. Я смогу найти компромиссное решение, которое устроит всех. Я встану во главе «Хардкастл энтерпрайзиз», как того хочет Таррант, а ты будешь продолжать заниматься разработками отца и доводить их до ума!
Она быстро заморгала, и он услышал, как ее дыхание участилось.
— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Если честно, то последние два года моей жизни были похожи на кошмар.
Белла дрожала. Доминик прижал ее к себе.
— Ты в самом деле хочешь подать в суд на Тарранта?
— Нет, я не хочу ни с кем судиться. Просто хочу, чтобы моя жизнь вернулась в нормальное русло. — Казалось, что она сейчас расплачется.
— Так давай вернем ее в это русло. Оставь свою затею, и Таррант забудет о случившемся. Все уладится, и мы заживем как прежде.
— Тебе не кажется, что он через суд захочет расторгнуть со мной трудовой контракт? Ты говорил, что он может это сделать, — она внимательно смотрела в его лицо.
— Не захочет, если я его попрошу.
— Это из-за того, что он жаждет видеть тебя своим преемником?
— Да.
Белла не могла сдержать дрожь даже в крепких объятиях Доминика. Мысли беспорядочно кружились в ее голове. Неужели Доминик в самом деле решил защитить ее? Она прерывисто вздохнула. А что, если Таррант не согласится со своим сыном? Доминик рискует потерять из-за нее все.
Но ведь вряд ли он будет отказываться от многомиллиардной империи «Хардкастл энтерпрайзиз» ради помешанной на науке девицы — пусть даже она всякий раз готова отдаться ему, как только он прикоснется к ней.
Но факт остается фактом: Доминик предлагает ей помощь, он искал ее после вечеринки, желая спасти ситуацию.
— Ты в самом деле это сделаешь? Поговоришь с отцом и убедишь его хотя бы не устраивать шума из-за моего увольнения?
— Я не позволю тебе уволиться.
Подняв руку, он коснулся большим пальцем ее губы. Это был все тот же собственнический жест, едва не сведший ее с ума тогда в такси. Белла разомкнула губы, чувствуя, как желание охватывает тело с головы до ног.
Неужели она снова не сумеет противостоять своему влечению?
Белла напряглась, отчего непроизвольно еще сильнее прильнула чувствительной грудью к мускулистой груди Доминика.
— Что ты творишь со мной? Я ведь ученый, и мне не положено быть эмоциональной. Я изучаю явления природы, но не переживаю их.
На щеках Доминика появились ямочки.
— Вот в этом ты ошибаешься. Ты отзывчива и, судя по всему, очень эмоциональна, — он провел большим пальцем по ее щеке, отчего кожу стало покалывать. — Только вот одно мне непонятно. Зачем ты бегаешь по городу босиком?
Она прикусила губу.
— Так намного удобнее, чем в этом, — она подняла золотистые туфли, которые держала в руке.
— У меня есть предложение получше, — Доминик внезапно с легкостью подхватил Беллу на руки. Она едва успела сообразить, что происходит, как уже оказалась прижатой к его груди, касаясь щекой его лица.
— Не глупи. Ты не можешь нести меня!
— Почему не могу? Мы пойдем в другом направлении. В мою квартиру, — низким голосом произнес он, и в груди у нее сжалось. Повернувшись, Доминик зашагал вдоль Шестой авеню.
— Опусти меня.
— Ни за что.
Доминик продолжал идти. Белла видела, что он улыбается. Она понимала, что должна сердиться и протестовать, но не могла. Ей очень нравилось находиться в крепких объятиях Доминика.
— Я не тяжелая?
— Ты думаешь, я такой идиот, что отвечу тебе утвердительно?
Она хихикнула:
— Ты намерен нести меня через весь город? Нам придется пройти более сорока кварталов.
— Чем дольше, тем лучше. Мне это нравится, — он осторожно сжал ее бедро, отчего Беллу окатила волна желания.
Она коснулась ладонью его широкой груди, которая оказалась нисколько не напряжена от нелегкого груза, который приходилось ему нести. Белла равномерно покачивалась в такт его походке, чувствуя себя как никогда спокойно.
Люди пялились на них, но Белла их не винила. Не каждый день увидишь на Шестой авеню высокого красивого мужчину, несущего на руках женщину в золотистом платье. На Сорок четвертой улице около них остановился автобус. Доминик осторожно внес Беллу в салон, не позволив ей ступать на пол, говоря, что он грязный. Бережно, будто хрупкую вазу, он опустил ее на заднее сиденье.
— Все в порядке? — он обнял ее, присаживаясь рядом.
— Я не знаю, — честно ответила она. — Мне кажется, я уже ничего не понимаю.
— Мне знакомо это освежающее чувство. Вот почему иногда нужно поддаваться своим желаниям.
— Я сейчас хочу слишком многого.
— Я тоже, — он посмотрел в ее глаза. — Меня просто переполняют желания.
Он смотрел на Беллу блестящими карими глазами. Она и не заметила, как их губы соприкоснулись. Доминик обнимал и ласкал ее тело под тонкой тканью золотистого платья. Белла льнула к нему, не в силах сдерживаться. Каждый раз рядом с Домиником она, помимо воли, проявляла страстность.
