И еще она была счастлива, просто безумно счастлива, лежа на диване словно во сне; рядом сидела Паула, а в кресле неподалеку — Блэйк, который курил трубку, болтал с ней, поддразнивая ее в той особой манере, которую она полюбила.
Все в комнате было для нее новым и чудесным. Вокруг было так много цветов, что у Луизы не хватало для них ваз. У Паулы нашлась для Сигны работа — вклеить в большой альбом все статьи про Паулу за прошедшую неделю. Сигне нравилось читать вслух похвалы критиков прекрасной игре сестры в «Сильфидах» и «Лебедином озере».
Чуть позднее Паула ушла в спальню переодеваться и оставила сестру наедине с Блэйком.
Сигна продолжала читать некоторые статьи, а он наблюдал за ней, влюбленный и завороженный звуками ее голоса. Его восхищала грациозность ее длинных пальцев с розовыми ноготками, переворачивающих страницы альбома.
Он думал о том дне, когда нашел ее во время грозы в Сингапуре. Тогда он влюбился в нее; он любил ее с того момента и до сих пор.
Устав читать рецензии, она слегка откинулась на подушки и улыбнулась ему.
Он наклонился вперед и вытряхнул трубку в камин.
— Ну что, милая, — спросил он, стараясь говорить бесстрастно, — как ты себя чувствуешь теперь, когда ты дома?
— Великолепно, — улыбнулась она. — Может, только устала немножко.
— Счастлива?
— Очень, Блэйк. Вы с Паулой так много для меня значите.
— Неужели я тебе, правда, не безразличен, Сигна?
Она откинула голову на синюю бархатную подушку, которая прекрасно оттеняла ее волосы.
— Разве ты не самый мой лучший друг?
Он пересек комнату и сел рядом с ней на диван, взяв ее руки в свои. Он дрожал, его пугала ее красота, приглашение, исходившее из ее глаз. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Сигна, маленькая моя любимая Сигна… не мог бы я стать для тебя больше чем другом? Я люблю тебя… я полюбил тебя, как только впервые увидел в Сингапуре. Я немногое могу предложить тебе, я довольно беден. Но я сделаю для тебя все на свете, если ты мне позволишь, Сигна!
Она коротко вздохнула и посмотрела на него. Она и сама дрожала. Итак, он любит ее. И это было поистине чудесно, потому что она тоже любила его. Ведь она всегда любила его? На мгновение ее затуманенная память встревожила ее. Она сдвинула брови, пытаясь вспомнить что-то, но потом бросила попытки, отдавшись радости момента.
— Блэйк, милый! — ответила она. — Я тоже тебя люблю.
И после всех пережитых волнений, после ревности к Ивору восторг, испытанный Блэйком, чуть не лишил его чувств. Он прижал худенькое тело Сигны к своей груди, глядя ей в лицо сияющими серыми глазами.
— Сигна! — прошептал он. — Милая, любимая моя!
Их губы слились в долгом поцелуе, и Сигна чувствовала себя целиком и полностью любимой, и она тоже любила.
Прежде чем Паула вернулась в комнату, Сигна пообещала стать женой Блэйка, как только она достаточно окрепнет для церемонии.
— Даже не знаю, что сказать, — были первые слова Паулы, когда она вернулась к сестре и Блэйку. — Кажется, все произошло так быстро. И все-таки я ни о чем не сожалею. Я так хочу, чтобы ты была счастлива, Сигна. Тем более, что я и сама собираюсь выйти замуж еще до Рождества.
Сигна взглянула на Блэйка, который сидел напротив девушек и в тихом восторге курил свою трубку. Его красивые глаза сияли от счастья. Он не сводил взгляда с Сигны. Казалось, он никак не мог наглядеться на обожаемое личико. Он смотрел на розовые губки, и воспоминание о том, как страстно они только что отвечали на его поцелуи, казалось ему чудом. Ее нежность и ласка восхищали его. Сигна любила его — наконец-то. Сигна забыла Ивора Гардинера. И даже если к ней когда-нибудь вернется память, он был уверен, она не пожалеет о своем выборе. Она наверняка разлюбила этого убийцу, как только ее измученный отец вернулся, чтобы умереть у нее на руках. Сигна теперь думала только о Блэйке.
— Я буду очень-очень счастлива, Паула, — мягко сказала она. — Я уже чувствую себя совсем другим человеком.
— Да, любовь творит чудеса, — согласилась Паула. — Дорогая, как же мне хочется, чтобы ты познакомилась с моим Ивором… моим будущим мужем. Он самый красивый мужчина на свете.
— Я тоже хочу с ним познакомиться, — откликнулась Сигна. — Когда он вернется?
— Как только закончит дела. Я напишу ему сегодня вечером, попрошу, чтобы он во что бы то ни стало вернулся в эти выходные. А ты, Сигна, девочка моя, должна поправляться и набираться сил для свадьбы.
Сигна и Блэйк обменялись влюбленными взглядами.
— Именно, — сказал Блэйк, убирая трубку в карман. — Она должна заботиться о своем здоровье изо всех сил и ни в коем случае не волноваться. Я прав, Паула?
— Абсолютно, Блэйк, — улыбнулась Паула. — Получается, что очень скоро я стану твоей сестрой. Верно?
Он протянул ей руку и слегка сжал тонкие пальцы.
— Большая удача для меня, — ответил он. — Паула, как ты думаешь, когда я смогу забрать Сигну? Я хочу получить твое персональное разрешение, немедленно жениться на ней и отвезти на море.
— Что ты на это скажешь, Сигна? — спросила свою сестру Паула.
Сигна бросила быстрый взгляд на Блэйка и без колебаний ответила:
— Я ужасно хочу быть с ним вместе. Но я не хочу, чтобы на его шее сидела жена-развалина.
Блэйк подошел к ней и обнял за плечи… такие хрупкие плечи в его сильных объятиях. Она совсем похудела, подумал он. Лихорадка и этот несчастный случай отняли все ее жизненные силы.
— Любимая, — сказал он, — ты не сядешь мне на шею, а сделаешь меня самым счастливым человеком на свете. И ты не развалина. Ты скоро поправишься. Единственное, что беспокоит меня, — то, что я не так хорошо обеспечен, как мне бы хотелось, и…
— Не смей, — перебила она. — Я не хочу слушать про деньги. Немного есть у тебя, да и мне отец, судя по телеграмме от адвоката из Сингапура, оставил кое-что.
— Деньги необходимы так же, как и любовь, милая, — с улыбкой заметила Паула. — К счастью для меня, мой Ивор богат и успешен. Ты же знаешь, как я расточительна.
— Разумеется, деньги нужны, — со смехом сказал Блэйк. — Как бы то ни было, у меня кое-что есть, а если надо, я всегда могу вернуться в Малайю. Но, честно говоря, мне бы хотелось найти работу здесь и обзавестись хозяйством.
— Отличный план, — сказала Паула. — Бог его знает, что будем делать мы с Ивором. Месяцами путешествовать, наверное. Но даже когда мы поженимся, я хочу продолжать танцевать. Я не смогу бросить сцену. И Ивор со мной согласен. Он обожает мое искусство и понимает, что мое сердце всегда будет принадлежать балету.
