Неожиданно появилась секретарша Марго — маленькая женщина, которой приходилось бежать, чтобы успеть за своим боссом. Марго продолжала шагать по коридору, бросая приказы через плечо. Некоторые из них Джонатан и Шарлотта смогли услышать:
— Позвоните в компанию «Шеффер и Шеффер». Используйте личную линию. Скажите Тому Шефферу, чтобы он лично этим занялся. Потом позвоните судье Бэтчелору, передайте, что это личное дело. Позвоните в «Афродиту» и узнайте, свободна ли Симона. Если нет, узнайте, может быть, они смогут прислать Джейсона или Никки. И принесите мне что-нибудь из кафе. Только не эту китайскую ерунду! Обычный салат с лимонным соком, черный чай и свежие фрукты, какие есть. И немедленно найдите Шарлотту! Скажите ей, что я хочу ее видеть.
Джонатан вернулся к компьютеру и стал быстро вынимать что-то из своей сумки.
— Марго вызывает тебя к себе в кабинет? Она, кажется, забыла, что это ты — президент компании…
— Для меня всегда оставалось загадкой, почему бабушка связалась с этой семьей, — пробормотала Шарлотта. — Особенно после того, что они ей сделали.
Джонатан остановился и посмотрел на Шарлотту. Она стояла к нему в профиль — подбородок напряжен, нижняя губа дрожит. И его впервые поразило ее невероятное сходство с ее бабушкой, Совершенной Гармонией. «Разумеется, красота передается по наследству», — подумал он, и ему вдруг опять захотелось спросить, получила ли Шарлотта его цветы, которые он прислал на похороны. Он так расстроился, когда прочитал о смерти Гармонии! Больше всего его поразило то, как она умерла. Джонатан чуть не улетел из Йоханнесбурга в тот день, но он выполнял секретное задание правительства и не мог уехать. Поэтому он послал цветы и телеграмму. А Шарлотта так и не дала знать, получила ли она их…
Адриан прошел по коридору, прижимая к уху сотовый телефон, его секретарша бежала за ним. Шарлотта и Джонатан увидели, как Марго миновала свой кабинет и направилась сразу к агенту Найту. Тот немедленно встал, поправил галстук и манжеты. Когда Марго поздоровалась с ним за руку и тепло улыбнулась, Джонатан спросил:
— Они знакомы?
— Если и так, то мне об этом ничего не известно, — нахмурилась Шарлотта. — Весьма странно…
Джонатан выложил из сумки камеру, перчатки и застегнутый на «молнию» черный кожаный пухлый футляр.
— Ты сказала, что не доверяешь Найту. Почему?
— Он необъективен.
Глаза Шарлотты не отрывались от пары на экране. Агент Найт возвышался над Марго, его бритая голова сияла в лучах электрического света, словно черное полированное дерево. Он склонился к миссис Барклей — чересчур близко, как показалось Шарлотте, и она снова нахмурилась.
— Два года назад в Канзас-Сити заболела женщина и чуть не умерла после использования крема для лица. В нем оказалась ртуть. Надо сказать, Найт выстрелил по производителю из обоих стволов. И хотя в процессе производства не обнаружили никаких ошибок, а потом и бывший приятель пострадавшей признался, что подменил крем, компания была разорена. Найту кажется, что он шериф, судья и палач в одном лице! Он выносит приговор — и только потом задает вопросы. — Помолчав, Шарлотта добавила: — Я бы дорого заплатила, чтобы узнать, о чем они с Марго сейчас говорят.
— Мы скоро узнаем, — решительно произнес Джонатан. — Шарлотта, я хочу, чтобы ты собрала совещание.
Она удивленно взглянула на него:
— Сейчас? Зачем?
— Мне необходимо попасть в их кабинеты, а я не могу рисковать. Они не должны меня видеть.
— Ты хочешь, чтобы я позвала всех?
— Секретарей не надо: они меня не знают.
— Но если кто-то из них застанет тебя в кабинете, они поинтересуются, что ты там делаешь.
Джонатан сунул руку в задний карман, достал удостоверение личности и открыл его. Шарлотта увидела карточку и значок.
— Сувенир на память о моей работе в Агентстве национальной безопасности, — с улыбкой проговорил Джонатан.
Шарлотта колебалась. Улыбка у Джонатана получилась горькой. Это напомнило ей об их последней встрече в Сан-Франциско десять лет назад. Тогда он сказал ей, что «вышел из шпионского дела». То, что ее Джонни стал шпионом, в свое время явилось для нее сюрпризом, но то, что он ушел с этой работы, не объясняя причины, только усугубило тайну. Шарлотте так и не представилось случая спросить об этом, потому что потом взорвалась бомба, положившая конец их отношениям…
— Хорошо, — наконец ответила она, положив старинную фотографию на консоль. — Я придумаю, что им сказать.
— Держи!
Джонатан протянул к ней руку, и Шарлотта увидела у него на ладони маленькую металлическую пуговицу.
— Что это такое?
— При ее помощи мы с тобой будем общаться. Вложи ее в ухо. Это приемник и микрофон одновременно, так что я услышу все, что ты скажешь. Но я не смогу слышать остальных: устройство передает только голос того, кто его носит. — Джонатан вложил такую же пуговицу себе в ухо и прошептал: — Ты меня слышишь?
Шарлотта с удивлением посмотрела на него — ей показалось, что Джонатан очутился у нее в голове.
— Да, я отлично тебя слышу. Что ты собираешься делать?
— Установить подслушивающие устройства в основных офисах, чтобы мы могли знать, что происходит. — Он вдруг потянулся и расстегнул заколку, чтобы ее волосы прикрыли ухо. — На всякий случай это лучше спрятать.
Шарлотта чуть не подпрыгнула — прикосновения Джонатана по-прежнему действовали на нее как удар тока.
Они уже выходили из кабинета, когда Джонатан посмотрел на консоль и увидел старую фотографию, оставленную там Шарлоттой. Он узнал ее. Это был снимок Совершенной Гармонии, когда та была еще совсем девочкой. Хорошенькая малышка в школьной форме застенчиво улыбалась в камеру. На плечи ей спускались две толстых черных косы. Внизу подпись иероглифами, а потом по-английски: Совершенная Гармония, 10 лет, 1918 год. Миссионерская школа Св. Агнессы. Сингапур.
Они задержались у выхода, чтобы проверить, свободен ли путь, и Джонатан вспомнил о том, как впервые увидел бабушку Шарлотты. Им с Шарлоттой было тогда по тринадцать лет, они познакомились всего несколько недель назад. «Мой друг из Шотландии», — представила его Шарлотта.
— Ай-я, ты приехал издалека, — сказала ее бабушка. — И твоя семья так далеко… — печально и негромко добавила она, словно узнала о его боли и поняла ее.
В голосе пожилой женщины звучало такое сострадание, будто она прекрасно понимала, как чувствует себя Джонни. Так что его бы не удивило, если бы вдруг оказалось, что ей известно и средство от тоски по дому…
