– Я в порядке, просто немного устал.
– Может, нам лучше пойти домой и провести вечер спокойно?
Стюарт многозначительно посмотрел в его глаза, но тут же понял, что тихий вечер вовсе не означает того, чего он так ждал.
– Нет, давай пойдем в гости. Мне нужно встряхнуться.
На вечеринке было столько народу, что Джеку потребовался час, чтобы понять, что Гектора не было ни в одной из комнат. Дом Крейга был изумителен: трехэтажный, элегантно обставленный; через все три этажа проходила винтовая лестница. Комнаты на верхнем этаже выходили на галереи, с которых открывался вид на нижнюю часть здания. На каждом балконе стояли люди. Гостиная была круглой, с паркетным полом, голыми кирпичными стенами и старинной мебелью. Над камином висела картина, очень смахивавшая на оригинал Эндрю Уайета[15]. Несколько Мерилин в женском белье громко хохотали, звучала пронзительная музыка. Внезапно у Джека испортилось настроение.
– Пойду принесу что-нибудь выпить. Ты что хочешь? – спросил он Стюарта.
– Водку с тоником.
Джек побрел в столовую, где столы ломились от еды: икра, копченый лосось, ветчина и три вида дынь. Он положил на тарелку всего понемногу, а потом наполнил тарелку для Стюарта. Столовая тоже впечатляла: сервант и обеденный стол ручной работы от Густава Стикли. Отвернув угол ковра носком ботинка, он увидел настоящий наборный паркет. Отец бы умер, если бы увидел это место, подумал Джек: лепнина на всех потолках, отполированные полы из таких широких плашек, словно они сделаны из распиленного на четыре части дуба, массивные каминные полки красного дерева.
Джек взял два высоких стакана из серванта, смешал для Стюарта водку с тоником, а для себя – с мартини.
– Если в этой комнате еще кто-нибудь появится, нам понадобится смазка, – раздался голос сзади.
Джек обернулся. Мужчина показался знакомым.
– Здесь не так уж и тесно. – Джек откусил кусочек лосося. – По вкусу вроде шотландский.
– Это точно. Все сорок баксов за фунт.
– Господи Иисусе! – ахнул Джек. – Экстравагантно!
– Ты сам это сказал. Это же мистер Не-Считай-Денег, мистер Богатей, мистер Членоголовый.
– Вот как? Я так понимаю, он твой бывший?
– Дорогой мой, он уже в прошлом. История для историков. Я Гэри, – представился говоривший.
– Джек. – Он протянул руку. – Итак, Джек, ты здесь с кем-то?
– Извини, да. – Джек улыбнулся. Гэри был очарователен, чуть слишком светловолос, на вкус Джека, чуть низковат, но у него было крепкое атлетическое телосложение и плоский живот. Живот Стюарта висел, как у объевшейся дворняжки, сколько бы он ни качал пресс Извини, я на секунду.
Джек пошел обратно в гостиную и нашел Стюарта глубоко погруженным в беседу с девушкой.
– Привет, дорогой. Водка с тоником и ассорти на закуску.
– Спасибо, – поблагодарил Стюарт. – Это Памела. Она закончила факультет истории искусств. Мы обсуждаем инков.
– Не буду вам мешать. Я пока прогуляюсь.
Джек пообщался со всеми, с кем только можно, обошел все комнаты и, наконец, добрался до кухни, где застал парочку лесбиянок в разгар ссоры. Джек притворился, что ищет что-то в холодильнике. В его присутствии девушки замолчали. Он схватил горстку греческих оливок и вернулся в гостиную, чтобы налить себе еще порцию мартини. Стул, на котором сидел Гэри, был пуст. Джек пошел обратно на кухню, где обнимались уже помирившиеся девушки, а затем спустился на задний двор. На низких столиках горели свечи. Джек бросил беглый взгляд на смутно видимые фигуры, пытаясь отыскать Гектора среди парочек и троек. Люди говорили тихими голосами, почти шепотом, – но возможно, ему это просто казалось после громкой музыки в комнатах. Здесь витало ощущение чего-то призрачного, запах земли и необитаемых комнат. Нет, скорее – запах кладбища. Когда Джеку было восемь лет, он и его брат Бен нашли открытый склеп, и он хорошо запомнил этот запах сырых камней, влажный мускусный запах разложения. Голос позади него произнес:
– Привет, Джек.
Джек оглянулся. Это был Гэри. Просто Гэри, черт возьми! Где же этот самоуверенный испанский членосос?
– Эй, чем занимаешься?
– Просто вдыхаю соблазнительные запахи, – сказал Гэри.
Джек удивился, теперь он почувствовал еще более странный аромат.
– Чем это, черт возьми, пахнет? – Он сел на шезлонг рядом с Гэри.
– Я полагаю, что литературно это называется благоухание гилиад. – Мужчина глотнул из бутылки, которую держал в руках.
– Как? Что это? – Джек подумал о бальзамирующем составе.
– Запах тополей. Разве он не прекрасен?
– О, это не то, что чувствую я. – Джек уже допил свой напиток, взял у Гэри бутылку и сделал большой глоток. Текила.
– Эй, тигренок! – сказал Гэри. – Что тебя тревожит, мой сладкий? Что сдавило твои яички?
– Что? – переспросил Джек. – Что сдавило?
– Кто эта противная Марша, которая заставляет тебя чувствовать себя Жаном?
– Да нет, все в порядке.
– Хорошо, милый. Как скажешь. Просто позволь дяде Гэри сделать тебя немного счастливее. Сначала мы напоим тебя текилой, как ты на это смотришь?
Джек засмеялся:
– И что потом?
Гэри наклонился к нему и слегка прикусил мочку уха.
Они допили бутылку вдвоем. Джек сделал последний глоток и вытащил из бутылки червя, отвратительную вещь, похожую на просроченные картофельные чипсы, засунул в рот и проглотил. Он слышал, что текила с червями вызывает галлюцинации. Возможно, когда прочищаешь желудок у туалетного бачка.
Гэри провел рукой по ноге Джека и остановился недалеко от промежности.
– Где мы можем остаться наедине? – прошептал Джек.
– Пойдем.
Джек прошел по гостиной, стараясь, чтобы Стюарт его не заметил, и последовал за Гэри вверх по лестнице.
Наверху был темный коридор с четырьмя или пятью дверями, все они были закрыты. Гэри взял Джека за руку и открыл дверь в крошечную комнатку. К их удивлению, внутри на широкой кровати лежал мужчина лет пятидесяти. По телевизору шли «Спасатели Малибу», Памела Андерсон бегала в тех нитках для чистки зубов, которые она называла бикини. На кровати лежало несколько журналов и два романа Джеймса Миченера.
– Ой, – сказал Гэри, – извините. Он был немного смущен, но спросил все-таки: – А вы кто?
– Я Уолт Айзенберг. Я продаю страховые полисы. – Лежащий произнес это так, что Джеку показалось, что тот хочет выписать полис прямо здесь и сейчас Я дядя Крейга. Дядя Уолт. Приехал с программой «Взаимное страхование в Омахе».
– Понятно. Что бы это ни значило.
– Я в городе из-за собрания по поводу страхования. Как вам вечеринка?
– В принципе ничего. А как вам «Спасатели Малибу»?
