Ее глаза засияли.
— О, конечно. Подождите, я приведу Эли. Он именно тот, кто вам нужен.
Она исчезла, а в моем желудке свернулось тошнотворное нервное ощущение. Он вообще мне не был нужен. Но какой идею ни посчитай, превосходной или же, наоборот, идиотской, сдавать назад было поздно: Эли уже вынырнул из — за двери с табличкой «только для персонала», а Терри шла впереди.
— А вот и Эли, — сказала она. — Он занимается распечатками, о которых вы говорите. — И оставила нас наедине. Только он и я.
Эли был примерно одного со мной роста, симпатичный с темными волосами и темными глазами. Выглядел он вполне нормально, прям как увиденных мною фотках. Я ненавидел его. Неразумно, знаю, но да и по фиг. Заметив меня, его глаза чем — то сверкнули. Если он и признал во мне парня, что был с Эндрю в баре, то ничего не сказал.
— Привет, — поздоровался он, протягивая руку.
Руку я принял и пожал немного сильнее обычного, но плевать. Представляться принципиально не стал.
— Значит, вас интересуют репродукции в рамках?
— Думаю, да. На этой стадии я изучаю прайсы. — Как бы мне ни была безразлична потеря десяти минут его времени, я не хотел тратить деньги компании на не ведущую ни к чему клоунаду. — Сколько времени вам нужно, скажем, на десять распечаток в полутораметровой квадратной раме?
Он трещал о стоимости и продукции, явно пытаясь развести меня на договор. Кто — то мог бы принять его за мастера своего дела. Я же, напротив, посчитал, что он чересчур подлизывался. Мне было плевать, насколько он разбирался в продаваемой им продукции. Он встречался с Эндрю и только за это превратился для меня в козла.
По какой — то божьей благодати, запел мой телефон. Звонила Лола. Я состряпал извиняющееся лицо.
— Простите, мне надо принять вызов. — Я не стал дожидаться его реакции, а сразу же нажал «ответить». — Здравствуй.
— Я в салоне. Где ты?
Я притворился недовольным и сжал пальцами переносицу.
— Ты уже там?
— Я только что так и сказала, — отозвалась она. — Ты оглох из — за «ручной стирки»?
Я подавился смешком.
— Точно. Именно так он и сказал.
Понимание заняло у нее секунду. Не впервые мне требовалась ее помощь, чтоб спастись. В этот раз среагировала она довольно быстро.
— Ой, ты сейчас там, где быть не должен, говоришь с тем, с кем не должен?
— Верно.
— Это имеет отношение к Эндрю?
— Да.
— Ты пошел заценить бывшего?
— Разумеется.
— Он прямо перед тобой?
Я громко вздохнул.
— Да. Приеду напрямую туда.
Лола хмыкнула мне в ухо.
— Ты в жизни ничего не делал «напрямую», Спэнсер.
Чтоб не улыбаться, я поджал губы, завершил звонок и убрал трубку в карман. Эли вернулся за стойку, предоставив мне во время беседы личное пространство, насколько позволял крошечный холл, и выжидающе посмотрел на меня.
— Простите, — обратился я к нему. — У меня проблемы на работе, требующие разбирательства. Можете дать мне свою визитку?
Он вручил мне карточку, и я сказал ему, что буду на связи.
* * *
Когда тем вечером Эндрю позвонил мне, я знал, что должен сознаться.
— Сегодня я виделся с Эли.
После долгой тишины:
— Ты что?
— Я ходил к нему на работу и устроил допрос о ненужных мне тату — постерах.
Похоже, он перенес трубку к другому уху, а потом вроде поерзал.
— И рассказал ему, кто ты?
— Нет, конечно же, нет.
— Но он видел тебя со мной.
— Знаю. — Я старался сохранять спокойствие. — Вряд ли он узнал меня. По крайней мере, не подал виду.
— Господи, Спэнсер. Ты мог все уничтожить. — Он явно злился на меня, вполне заслуженно. — Зачем ты это сделал?
— Я рассчитывал, он признает меня. Кажется, признал. Я не уверен, — залепетал я. — Но мой поступок гарантирует нам его реакцию.
По правде говоря, я лишь ухудшил положение вещей. Понятное дело. Эли либо станет яростнее подталкивать Эндрю сойтись, либо просто забьет. Эгоистичная часть меня надеялась на последнее.
А я уже давненько ни на что не надеялся.
Так и подмывало начать оправдываться и извиняться, но я смолчал. Он должен был заговорить первым. И по прошествии восьми долгих душераздирающих секунд:
— И? — спросил он.
— Что и?
— Что ты о нем думаешь?
Хотя он и не мог видеть, я пожал плечами.
— Он вроде классный.
— Боже, как же фигово ты врешь. — Он фыркнул в трубку. — А учитывая, что именно этим ты зарабатываешь на жизнь, я надеялся на лучшее.
— Ого.
Он рассмеялся.
— Зато правда.
— Другим людям я умею убедительно врать, — сознался я. — Только не тебе. По какой — то глупой причине.
Не знаю, как я понял, но сомнений не было: он улыбался.
— За это можешь купить ужин завтра вечером.
— Да неужели?
— Да. Пицца и кино. В семь часов.
— Какой же ты командир, — сказал я. Меня поражало, как я вообще мог говорить с настолько широченной улыбкой. — А как ты умудряешься существовать на еде на вынос и иметь такое тело?
Он тихо хохотнул.
— Рассказывал же: каждое утро перед работой я занимаюсь в течение часа.
— Ты носишь узенькие спортивные шорты и футболки в обтяжку? Ради такого я даже с постели поднимусь пораньше.
Он хмыкнул в телефон.
— Увидимся завтра в семь.
— Так ты отказал Эли в завтрашнем свидании?
— Сказал, что не смогу, — ответил он и откашлялся. — Знаешь, чем меньше любим, тем больше ценят.
Я не смог сдержать глупую улыбку.
— О, прости. Я представлял тебя в узких шортах и обтягивающей футболке. Что ты говорил?
Он фыркнул.
— Спокойной ночи, Спэнсер. — Он сбросил вызов, а я все улыбался ментальным образам Эндрю в спортивной одежде.
* * *
Пятница тащилась. Типа в прямом смысле тащилась. Я помог Эмилио и Даниэле в салоне, договорился с клиентом о месте и времени встречи в понедельник. Убрался в квартире, почитал, поел. Короче, переделал все возможное, а потом потратил несколько часов на подготовку и выбор одежды. Часы же тикали так, словно в них сдыхала батарейка. Потому что я лишался рассудка.
Но, как хороший мальчик, держа в руках пиццу, в семь часов я стучал в дверь Эндрю. Я слышал его шаги по лестнице, звук отпирающегося замка, а потом он распахнул дверь и улыбнулся.
И будто по космическому сдвигу, жизнь снова наладилась.
— О, отлично, — сказал он. — Я есть хочу.
— Привет, все неплохо. А у тебя? — пошутил я над отсутствием приветствия. — Доехал нормально, но мне показалось, таксист не оценил запах пиццы в машине.
Эндрю рассмеялся.
— Прости. Привет, как ты? Это превосходно. Как доехал?
Я всучил ему коробку.
— На здоровье.
Он прошел в гостиную, положил пиццу на стол и направился в кухню.
— Пива или газировки?
— Пиво подойдет.
— Да уж, — ответил он, возвращаясь и подавая мне бутылку. Одет он был в джинсы и старую рубашку на пуговицах, выглядевшую поношенной и мягкой. Господи. Ступни были голыми. Я не мог припомнить, говорил ли ему, что находил джинсы и голые ступни эротичным зрелищем, но черт побери.
— Они не воняют, — произнес он, шевеля пальцами ног. — Клянусь.
Боже правый. Меня поймали за разглядыванием его ступней. Когда я поднял взор, он бросил взгляд на мое лицо, и губы начали медленно растягиваться в улыбке.
— Ой.
— Заткнись.
Он усмехнулся, и мы чокнулись пивными бутылками.
— Ну? Пицца? Или продолжишь пялиться на мои ноги?
Игнорируя его, чтоб не умереть от смущения, я закатил глаза и сел за стол. Открыл коробку и взял кусочек пиццы.
— Достают на работе выложенной фоткой на «фейсбуке»?
Он почти впился зубами в свой первый кусочек, но остановился. И простонал.
— Смертельно, — сказал он. — Всю неделю. — Он откусил и благодарно замурлыкал. — М — м–м, супер.
Он заточил четыре куска, я два.
— Ты ел сегодня? — спросил я.
Он покачал головой и запил еду пивом.
