— Открой! — лучше бы не спрашивал… Снимаю упаковку, в полумраке зала не сразу понимаю, что изображено, какой-то пейзаж маслом, но вдруг, приходит узнавание: дом, озеро, лес вдали, мостки, на которых целовались, как сумасшедшие, едва не свалившись в воду. В грудь ударяет щемящей болью и тоской, на горло тугой петлёй ложится спазм, глаза заплывают непрошенными слезами, только бы удержать, поднимаю взгляд на Ксюху — её реакция — отражение моей…
— А, чего это за дом? — вклинивается в наш немой диалог Катя, — это настоящая, что ли? Или репродукция? — ей никто не отвечает, Серый выправляет ситуацию,
— Оригинал, видишь, авторская подпись в углу.
— Спасибо, Ксюш, — кто бы знал, чего стоит выдавить всего два слова и контролировать голос, чтобы не срывался.
Серый опять спасает ситуацию, предлагая выпить за именинника. Чинно усаживаемся. Спасибо, друг, мне и правда, срочно надо выпить…
Ксения
Прости, Сань, прости, прости, прости! Кажется, заигралась! Эта дура, всё равно, ничего не поняла, а я тебя подсекла. Мне стыдно, чувствую твой взгляд, даже не поднимая головы. Сбегаю глазами в сторону, переключаясь на Катюху. Девица явно переборщила с декольте, её платье или блуза, пока не понимаю, конечно же, алая, с запахом, так и норовит похвастаться своим содержимым, вывалив напоказ бюстгальтер хозяйки. Только за последние несколько минут она уже, как минимум, пару раз подтягивала вырез кверху. На шее, наверное, все цепи, какие нашлись дома, пальцы в кольцах, красавица! И, вдруг, становится дико тоскливо. Что я тут делаю, что решила доказать, кому? Саньке? Так нечего ему доказывать, он и сам всё знает… Повелась на Катькины подначки и задумала отомстить, только, получается, что не ей… Сбежать бы поскорее. Ковыряюсь в тарелке, вдруг, передо мной неожиданно вырастает мужчина и приглашает на танец. Только сейчас начинаю слышать музыку и замечаю, что в центре зала танцуют уже несколько пар. Спасибо тебе, мужик, даже не представляешь, насколько вовремя появился! Мне наплевать красавец ты или чудовище, главное, выдерни меня отсюда! Но в это время, отмирает сосед по парте, вдруг, кладёт руку мне на плечо и заявляет,
— Эта девушка сегодня танцует только со мной… — товарищ, извиняясь, уходит ни с чем.
Тоже мне, собственник, дай хоть разглядеть тебя получше. Хочу присмотреться, а он уже подхватился и приглашает, иду.
По залу разливается нежная мелодия, мужской хриплый голос проникает в самую душу, напевая на французском печально-щемящую песню. Не нужно понимать слова, чтобы почувствовать, что она о несостоявшемся счастье, грустной любви. Эта песня сейчас для меня, погружаюсь в неё целиком, растворяясь в миноре. Не сразу осознаю, что партнёр прекрасно движется, уверенно приняв меня в кольцо своих рук. Его тёплая ладонь легко и нежно придерживает в районе талии, не стремясь опуститься ниже. Возвращаюсь в реальность и поднимаю на него глаза, сталкиваюсь с заинтересованным взглядом. А цвет-то какой! Оливково-зелёные, линзы, что ли? Смотрит так, будто всё понимает, прижимает чуть посильнее и улыбается ободряющей улыбкой,
— Ксения, Вы здесь сегодня самая красивая… — а он ничего, и улыбка обаятельная. Под рукой ощущаю крепкую мускулатуру плеча, до которого ещё надо дотянуться, отмечаю, как глаза упираются в шею, значит, выше меня почти на голову, так ещё каблуки сантиметров двенадцать. С интересом разглядываю лицо: он по контрасту с Саней, блондин, волосы довольно длинные, даже странно, им в МЧС разве можно? Глаза изумительные, похоже, без линз, в полумраке ресторана не разобрать. Пепельно-русые брови, темнее волос, немного низкие, спасают лицо от сладко-пряничной красоты и удивлённости, придавая мужской суровости. Правильный точёный нос украсил бы и женщину, овал лица гармонично сужается книзу в хороший не тяжёлый, но и не маленький подбородок с едва намечающейся ямочкой. Завораживают губы, не пухлые и не тонкие, очень красивые, мягкие, с едва поднимающимися вверх уголками, нижняя чуть пухлее верхней, не могу оторвать взгляд. Он замечает и расплывается в улыбке, отчего его рот притягивает ещё сильнее. Кажется, музыка стихает, но я не хочу заканчивать танец, а он не спешит меня отпустить. К сожалению, мелодия сменяется на динамичный ритм, а на скачки я как-то не настроена, поэтому, всё-таки, возвращаемся за стол. По пути назад натыкаюсь на Санькин тяжёлый взгляд, который он быстро отводит, но успеваю поймать в нём болезненную горечь. Да уж, подарок из меня хреновый…
Надо потихоньку сваливать, внутренняя стерва во мне заткнулась, уступив место здравомыслящей женщине, которую подобная возня не прикалывает. На Саньку больше не гляжу, без аппетита ковыряю салат, Сергей предлагает выпить, опять за именинника, почему бы, нет? Чего уж жеманничать, ещё фужер, и домой спать. Однако, через пару минут сосед, извиняясь покидает нас ненадолго и возвращается с таинственной улыбкой. Ещё немного, и забойные ритмы сменяет аргентинское танго, Сергей протягивает руку и слегка нагибает голову в приглашающем жесте,
— Да я и не умею, — пожимаю плечами.
— Зато, я умею, — ободряет партнёр. Что ж, соглашаюсь. Я, конечно, в бальных танцах не сильна, но покривила душой, сказав, что совсем не в теме. С танго, всё-таки, знакома: была у меня такая блажь одно время, вместо фитнеса ходила в танцзал, кое-чего поднахваталась.
Сергей замечательно ведёт, понимая это, с удовольствием доверяюсь его рукам, с таким партнёром можно быть тряпичной куклой, ошибиться не даст. Постепенно расслабляюсь и отдаюсь танцу полностью. Музыка будоражит, не зря танго считают танцем страсти, в какой-то момент во мне загорается огонь, и наши движения начинают напоминать схватку, он уже будто бы и не доминирует, мы на равных, что-то такое потаённое первобытное из самых глубин просыпается и овладевает разумом и чувствами. Непрерывные перекрёстные шаги и восьмёрки в такт музыке, глубокие выпады, почти до полушпагата, заставляют моё узкое трикотажное платье подниматься кверху, открывая ажурные резинки чулок, ощущаю прохладу обнажённой кожей, но поправляться некогда, да и небольшой стриптиз, как нельзя лучше гармонирует с нашим почти эротическим танцем. Взглядываю на Сергея, и меня пронзает жгучий чувственный взгляд, мы оказываемся на одной волне. А глаза у него уже оливково-изумрудные с янтарными вкраплениями вокруг расширяющегося зрачка, по крайней мере, при этом освещении. О, как много говорят эти глаза и, как много обещают. Не верю ни единому обещанию, но принимаю игру и не замечаю, как вхожу во вкус. Наши энгаче и планео, сменяются горячими волькадами, при которых партнёр словно укладывает меня на себя, вытягивая в струну и потом, обводя полукруг нашими сплетёнными телами, выгибает назад, так что ткань платья откровенно натягивается на груди, и он уже сам возвышается надо мной. Неизбежный прямой контакт приводит тело в томительное возбуждение, и я физически констатирую ответную реакцию Сергея. Мы доигрываем свои партии до конца, завершая композицию эффектным сентадо — распространённой поддержкой, при которой партнер, перегнув в пояснице, забрасывает меня себе на колено, мы встречаемся глазами, он проводит тыльной стороной ладони между моих грудей и возвращает в исходное положение. Музыка смолкает, вокруг раздаются аплодисменты. Пытаюсь выровнять дыхание, поправляю платье и только сейчас замечаю, что танцевали мы одни, а все вокруг были зрителями. Неловкости не испытываю, меня уже захватило совсем иное чувство, взгляд партнёра красноречивее любых слов и комплиментов. Серж, после этого танго хочу называть его именно так, продолжает придерживать сзади. Честно говоря, я слегка вспотела от нашего огненного шоу, поэтому его рука буквально приклеивается к моей коже и скользит вдоль позвоночника сверху вниз. Это движение не кажется мне через чур наглым, мы прожили целую историю, за какие-то пять минут, и Серж имеет право так прикасаться ко мне. Он возбуждённо дышит, я замечаю бисеринки пота на его виске и смахиваю, прежде чем понимаю, насколько интимно этот жест выглядит со стороны. Мужчина перехватывает мою руку и целует, только поцелуй этот мало похож на галантный, потому что вместо тыльной стороны, кавалер разворачивает мою кисть ладонью и припадает к ней, а потом легко пробегает к запястью. Цепочка поцелуев буквально прошивает меня через всё тело до кончиков пальцев ног, рождая внутреннюю тревожную сладость, кажется, вечер перестаёт быть томным. Возвращаемся к столу.
