Отстояв очередь в регистратуре, мне повезло забрать талон на начало девятого, оказывается не все отдавались по записи через электронную регистратуру, какие-то оставались на день в день. Видимо для таких случаев, как мой.
А вот с врачом мне повезло не особенно, она упорно настаивала на том, что на узи нужна предварительная запись. И вообще с моим сроком мне нужно уже вставать на учет и сдавать кучу анализов. Как же так… как же я могла так долго шляться неизвестно где…
— Обычно к восьмой неделе у девушек уже сданы все анализы, а вы…
— А я не знала, что беременна, — резко ответила ей и наконец-то выпалила самое главное, — Я выпила таблетку экстренной контрацепции, потому-то и…
— С этого, нужно было сразу начинать, — скривившись, произнесла молодая женщина и, поднявшись из-за стола, махнула мне ладонью. — Пойдем посмотрим, если ли там вообще беременность, а то тест в таких случаях не показатель.
Я облегченно выдохнула и не стала отвечать ей, что это она сама мне слова лишнего вставить не давала. Стоило только мне заговорить о положительном тесте, как посыпался список дежурных вопросов.
— Постой тут, — почти шепотом произнесла она у массивной железной двери, и зашла внутрь. Тогда как я прислонилось спиной к стене и, обняв себя за плечи, посмотрела на недовольных девушек, что уже сидели в очереди и явно не желали пропускать меня перед. Только врач и не думала спрашивать комфортно ли мне, она вышла из кабинета и сразу же меня в него втолкнула.
— С результатами сразу ко мне. Без очереди, — строго произнесла она и поспешила в свой кабинет.
А я захлопнула тяжелую черную дверь в кабинет УЗИ, словно забирая у себя любую возможность к побегу. Я сглотнула и огляделась, кабинет был двойным, в дальнем помещении, судя по голосам, сейчас принимали девушку, обувь которой стояла у стула рядом со мной. Я тоже разулась, лишь бы занять себя хоть чем-то и не думать, потому что именно в этот момент я отчаянно желала, чтобы беременность оказалась здоровой. Не внематочной и не с замершим плодом, а самой обыкновенной. Я не хотела думать больше ни о чем.
Совсем скоро я услышала, как врач сказал девушке подниматься, одеваться и подождать результатов, а затем увидела румяную и очень глубоко, если так можно выразиться, беременную. Ее живот был огромным, а ножки худенькими и только пухлые щечки и объемная грудь выдавали в ней действительно женщину в положении, а не девушку с накладным животом. Слишком уж он выбивался из ее внешности. Девушка со мной вежливо поздоровалась, а я рассеянно ей кивнула и тут же пошла в отгорожденное помещение, потому что врач пригласил следующего. А следующим как раз таки была я.
Когда я легла на кушетку сердце стучало не только в голове, но и в пятках. Казалось, что даже мои пальцы дрожали. Напряжение было просто адским. А врач, как назло ничего не говорил, нет он как раз-таки все время не замолкал, но он диктовал медсестре какие то цифры и показатели, которые мне совершенно ничего не говорили. В экране под потолком так и вовсе ничего нельзя было разобрать, мутные черно белые пятна и все, а потом кабинет наполнился звуком, смутно похожем на удары сердце, но словно сквозь толщу воды и с безумной частотой.
— ЧСС сто семьдесят семь, — произнес врач, в который раз обращаясь к медсестре, а я наконец-то смогла разомкнуть губы и заговорить.
— ЧСС это… Это его сердечко?
— Да, частота сердечных сокращений.
— А почему же так много? — ахнула я, представив, что стало бы со мной, будь у меня такой пульс.
— Напротив, соответствует норме для девятой-десятой недели.
— Это у меня такой срок?
— Ну да, на направлении так и написано девять недель, — мужчина улыбнулся, и наконец-то посмотрел на меня. Датчик узи он уже повесил на место, а с экрана, висящего под потолком, пропала картинка. — Это акушерский срок. И считают его…
— Да-да, по первому дню последних месячных, спасибо. Я вспомнила, — неловко улыбнулась я и, сглотнув, спросила, — А вообще… с ним все хорошо?
— Да, по всем характеристикам плод соответствует сроку. Можете подниматься, на окне салфетки, — мужчина мотнул головой и отвернулся, — подождите результата в коридорчике и позовите, пожалуйста, следующего в очереди. Только по талону, — усмехнулся врач, а я, впопыхах натянув трусы, а затем и джинсы, побежала выполнять поручение, забыв даже вытереть гель с живота, в котором теперь была вся моя футболка.
Когда я все же дождалась описания УЗИ и прорвалась с ним без очереди в кабинет гинеколога, я поняла одну единственную вещь, что безумно рада благополучному течению беременности и не прощу сама себя, если прерву ее. Не после того, как слышала такие сумасшедше-частые удары сердечка и увидела непонятного головастика на мутной фотографии УЗИ.
Из кабинета врача я вышла с двоякими ощущениями и пачкой направлений не только на анализы, но и к другим специалистам, таким как лор и окулист. Какое они отношение имели к беременности, я не знала. Наверное, стоило поговорить об этом с Олесей, посоветоваться, но я решила, что тревожить ее пока не стоит. А вот Марку сообщить нужно. Только как решиться?
Он как раз звонил мне, пока я была в кабинете врача. Я сбросила вызов и теперь не знала, что сказать Скольникову. Про пары не соврешь, потому что он звонил как раз в пятнадцатиминутный перерыв между первой и второй парой. И нужно ли было ему врать? Опять врать…
— Привет, я тебя сбросила… — я все-таки набрала Марка после того, как записалась к нужным врачам и вышла на улицу.
— Доброе утро, Карин, — мягко произнес он, а затем добавил, — мне сейчас очень неудобно разговаривать. На паре задержали?
— Не-е-ет, — я крепче вцепилась в телефон, — я не ходила сегодня в институт. Решила пойти к врачу, как ты и…
— Все хорошо? — резко перебил он меня, словно действительно волновался.
— Да, все нормально, — быстро ответила я, не давая себе ни мгновения на то, чтобы выпалить правду.
С другой стороны, я же и не соврала ему. Просто… просто не говорят о таком вот так вот, да и вообще, я даже не представляю, как о таком говорят.
Ну, точно нужно на консультацию к Олесе сходить.
После того, как Марк пожелал мне хорошего настроения и отключился, я поняла, что Олеся действительно в каких-то моментах оказалась смелее меня. Я же… я умная только, когда дело касалось других. А когда нужно было принимать решения о собственной жизни, я вела себя как самая настоящая трусливая овца.
Домой я пошла пешком, было не далеко, да и небольшая прогулка мне пошла бы на пользу, вдруг ясность мыслей ко мне вернется.
Только вот это были пустые надежды. В подъезд я заходила все в том же напряжении, а потому даже лица мужчины, сбегающего по ступенькам и грубо толкнувшего меня, я не успела рассмотреть. Успела лишь зацепиться за перила, чтобы не упасть и, обернувшись, увидела, как мужчина уже выбегает из подъезда.
— Мудила, — огрызнулась я в пустоту, только сейчас осознавая, как же сильно у меня начало стучать сердце. Да, не сто семьдесят семь ударов в минуту, как у моего малыша, но тоже очень-очень быстро.
Я же чуть с лестницы не упала! Кошмар.
Выдохнув, я не спеша продолжила подъем по лестнице и, уже зайдя в квартиру чуть ли не захлебнулась волной ужаса. Дома все стояло вверх дном. Словно здесь прошло настоящее цунами.
— Кристина! — прокричала я, до последнего не веря, что сестра могла устроить такой беспорядок, да и вряд ли бы она смогла перевернуть прихожую, а та сейчас валялась и преграждала мне путь.
— Кристин! — позвала я ее второй раз.
В квартире по-прежнему стояла удушающая тишина. За сестру стало откровенно страшно. Не дай бог, малолетняя дура что-нибудь сделала с собой. Что вообще происходит?
Я с трудом приподняла прихожую. Несмотря на то, что стенка была крохотной, она оказалась безумно тяжелой. Прислонив покореженную мебель к стене, я все же смогла преодолеть наш узкий коридор и направилась в комнату сестры. Кристины там не оказалось, а вот погром был. Да еще какой. Мебель, конечно, не раскидана, но все ее школьные тетради и учебники валялись на полу. Похожая картина была в моей комнате и в маминой.
