Окрыленная первыми успехами в нашей многолетней войне, я быстро дошла до бабули. Удивилась, когда увидела две красные розы в гербарии, который я вчера оставила на ее столе. Могилу старушки тоже кто то навещал. Мне стало приятно, что ее помнят. Она была потрясающей, очень доброй женщиной. Возможно, приходил Прокоп…
Кстати, с момента моего приезда, я о нем ничего не слышала. Либо Камиль его уволил, либо водитель сам ушел, так как в его услугах не было больше надобности. Жаль, конечно, но содержать ненужный персонал, это неоправданные траты.
Камиль вчера говорил, что хочет выкупить мою часть дома. Ему настолько неприятно мое присутствие, что он готов хорошо потратиться. И в то же время, когда я отказалась, он легко смирился. Никогда не понимала его!
Я рисовала природу. Высокие березы, которые радовали меня своим видом. Яркое солнце на небосводе. Мне почему то захотелось дополнить пейзаж качелей. На ней я нарисовала абстрактную фигуру девушки и рядом высокого худого парня с развевающимися по ветру кудрями. Он качал ее, и они смеялись.
Это воспоминание родом из детства. Когда мы с Камилем гуляли, я его уговаривала покачать меня. На рисунке наши фигуры были вытянутые, непохожие. Но я знала, что это мы. Счастливы и беззаботные.
Я рисовала с упоением гения, дорвавшегося до любимого дела. Как писатель, вдохновленный историей, который пишет все ночи напролет. Так и я стралась вложить в изображение больше оттенков серого. Это была зарисовка простым грифельным карандашом. Но она была настолько эмоциональная и живая, что я не могла оторваться от работы долгие часы. Стирала неаккуратные линии, растушевывала и снова наносила глубокий след.
Когда я уехала из дома беременная я часто рисовала Камиля. Долгие годы я хранила его портреты и плакала ночами, разглядывая его черные глаза. Но Мирон взрослел и, как любознательный ребенок, часто лазил по шкафам, рассматривал мои работы. Я боялась, что он найдет портреты своего отца. Поэтому я их все уничтожила.
Сейчас мне хотелось снова запечатлеть образ любимого мужчины. Наверное, поэтому я и рисовала с такой жаждой и откровением.
Несколько раз звонил Игнат. Я не могла с ним разговаривать и поэтому не брала трубку. Скинула смску, что вернусь завтра и тогда сама наберу его. Я не могла найти в себе силы врать мужчине, а любезничать с ним, не было желания.
Из за Камиля, я снова очутилась на пустом перекрестке. Хотела бы я выбрать нужный путь, который приведет к счастью. Отрицать свои эмоции к нему глупо. Можно соврать кому угодно, только не себе.
Я решила, что не буду заниматься самоуничтожением. Я его люблю, но понимаю, что вместе мы никогда не будем. Значит, нужно расставить все по местам. Я завтра уеду и неизвестно когда мы снова встретимся. Может через год-два, когда я вернусь с Мироном, показать сыну его дом.
Поэтому у меня еще будет время искоренить ненужное чувство. Потому что находясь с Камилем на одной территории это нереально.
Сегодня было холоднее, чувствовалось приближение зимы. Я продрогла в тонкой ветровке. Дорисовав свой набросок, довольная своей работой, я решила возвращаться в дом. К тому же, если Камиль решил устроить сегодня праздник, мне еще нужно приготовиться. Искупаться и переодеться. Я не брала с собой нарядных платьев. Только одно, обычное бежевое, полностью закрытое, ниже колен.
Я не собиралась никого соблазнять, поэтому одену его.
Уверенной походкой, подгоняемая холодом и голодом, я побрела обратно домой.
По пути, в телефон начали приходить сообщения от Тани. Подруга скидывала фотки у бассейна. Она давно не отдыхала и наслаждалась таким долгожданным отпуском. Я отметила, что она хорошо загорела и вообще выглядит великолепно. Очередной раз убеждаюсь, что возраст, это эфимерное понятие. Можно плохо выглядеть и в двадцать, а идеально и в пятьдесят.
Словила себя на мысли, что не против тоже понежиться на солнышке. Подходя к дому, я уже во всю размечталась, что поеду с сыном на море в жаркую страну. Нам обоим это пойдет только на пользу.
Авто Камиля уже стояло у дома. Он вернулся. Но гостей еще никого не было. Предвкушение вечера добавляло возбуждения. Нужно постараться его сегодня не злить и подружиться с его друзьями. Я уверенна, что его Даша обязательно будет, поэтому у Камиля просто не будет времени портить мне вечер.
Я вошла в дом. Его готовили к приему. Много незнакомых людей из приглашенного персонала накрывали фуршетный стол в гостинной у стенки. Несколько крепких парней в одинаковой форме затаскивали диваны. А мужчина с дрелью в руках весил на вход тяжелые портьеры. Вероятно вечер предстоял тематический. Потому что приготовления были мягко говоря странные.
Я остановилась в коридоре, наблюдая за работой официантов и не заметила, как Камиль вышел из кухни и подошел со спины. Я почувствовала его запах. Сразу обернулась и встретилась с его искрящимся предвкушением взглядом. Он был одет в шелковые черные штаны на завязках. На его торсе была одета черная жилетка без рукавов и красная бабочка. Его вид был слишком откровенным, как для вечернего приема. Неужели он так решил встречать гостей?!
Его мускулистые руки были полностью голые. Я видела очертания бицепсов и трицепсов, широких плечей. А шелковые брюки в восточном стиле, плавно ниспадали по длинным жилистым ногам. Я нервно сглотнула.
— Привет, сестренка, — добродушно поприветствовал он меня.
Камиль склонился ко мне, намереваясь поцеловать в щеку. Я сразу отшатнулась. Что то меня пугало в его разнузданном и веселом поведении.
— Ева, не будь букой. Сегодня нам предстоит хорошенько повеселиться. Так что не будь ханжой. Как говорится, расслабься и получай удовольствие, — на последних словах его бархатный голос стал тихим и многообещающим. В его словах чувствовался двоякий смысл. Я уловила его возбуждение, оно пугало меня.
— А где твоя девушка? — спросила я специально, стараясь вернуть его в реальность и напомнить о том, что он не может со мной заигрывать.
— Даша? Она тебе понравилась? Не переживай, она обязательно приедет. Она ни за что не пропустит такой интересный вечер, — улыбка у Камиля стала загадочной. Я то думала отрезвить мужчину и охладить его порыв. Но вместо этого, он довольнее заулыбался. При этом бесцеремонно разглядывал меня с ног до головы.
— Я пойду, — неуверенно сказала я, то ли спрашивая, то ли утверждая.
Камиль кивнул.
— Пойди, — ответил мне моими же словами, копируя неуверенную интонацию.
Я поспешила в свою комнату. Я чувствовала тяжелый взгляд Камиля на своей спине. Легче стало только когда я захлопнула дверь в свою комнату. Не знаю зачем, но я закрыла ее на ключ. Смутное чувство тревоги не рассеялось, а даже усилилось. Какая то необычная вечеринка предстоит на вечер, в стиле Камиля…
Я приняла душ, высушила ровно волосы. Одела свое платье и подкрасила глаза. Осмотрела себя в зеркало, покрутилась вокруг своей оси. Красиво и скромно.
Чтоб убить время, я села за стол и дорисовала рисунок. Буквально пару штрихов, и он зажил своей жизнью.
Глава 24
Звуки подъезжающих машин заставили меня выглянуть в окно. Гости прибывали вереницей. Я испугалась. Сколько людей пригласил Камиль?! Нужно было выведать у него больше подробностей.
Я даже толком не знаю ни повода ни цели этой вечеринки. Мне стало не по себе.
Громкие звуки музыки и веселья доносились снизу из гостинной.
Сначала я решила подождать, чтоб все раззнакомились и выпили. Тогда мне будет проще незаметнее прокрасться в гущу веселья. Такого неправильного после недавней смерти бабули. Но разве Камилю объяснить, что с такими приемами стоило бы подождать. Да и винить других людей в черствости бессмысленно. Любимой старушке и при жизни не доставалось должного уважения. Что уж говорить за сейчас.
Время шло.
Я подумала, а что если я не спущусь. Мне не до праздных пиров.
Может Камиль уже и забыл о своем приглашении. Мне будет легче остаться в комнате и не мозолить его взгляд своей невзрачной фигурой.
