В итоге билеты в Эмираты я решила бронировать на четверг следующей недели: арабы соберут свою установку, задержатся на выходные, как и обещали, а у вернувшейся гонконгской группы — в смысле Эперхарта и Гаррисона, остальные мне без надобности, — будет время отдохнуть. И тянуть не придется. В общем, к пятнице я собралась встретить «великого и ужасного» в полной боевой готовности и поразить пресловутым профессионализмом, вокруг которого состоялось уже слишком много споров.
Но едва я ступила за ворота «Айслекс», день задумал меня порадовать несколькими способами сразу.
— Валери! — слышу я громкий крик Элейн, а обернувшись, замечаю со всех ног спешащую ко мне девушку. Она лучится широкой улыбкой.
— Неужели?! — Не нужно долго думать, чтобы догадаться о причине. Насколько я знаю, только одна вещь может заставить Элейн засиять аки сверхновая. А потому я делаю к ней оставшиеся несколько шагов и крепко-крепко обнимаю.
— Сегодня я подписываю контракт, — подтверждает она догадку. — Господи, я думала, этого уже не случится и Рэперхарт оставит меня без головы и досрочно разорвет контракт.
— А что, так можно? — ужасаюсь я, выпустив подругу из объятий.
— В смысле оторвать голову? — по-девчоночьи хихикает она.
— Эй!
— Ладно, прости. Ну конечно, в отличие от нас Эперхарт может разорвать контракт в любую минуту, а иначе бы каждый личный помощник становился менеджером и нынешним стало бы нечем заниматься.
Приходится согласиться с этой логикой. Но на сердце становится неспокойно: недаром ведь Элейн так переживала из-за сроков. Мальчишки в компании Боуи, конечно, суперские, но подругу терять совсем не хочется. В моем представлении она срослась с этим островом и этой компанией сильнее, чем кто-либо из знакомых. Она идеально подходит «Айслексу» и еще любит его всей душой. Не ее вина, что австрийский контракт, в отличие от арабского, небольшой и Эперхарт не посчитал нужным курировать его лично. Да и вообще, даже ему потребовалось целых два месяца, чтобы дожать Кайеда, а у него рычагов давления на порядок больше!
— И что теперь? — спрашиваю я у подруги.
— А теперь мне либо предложат остаться, либо нет, — вымучивает она улыбку.
Мы почти дошли до административного здания, и потому я притормаживаю Элейн для более-менее приватного разговора.
— Как это делается? У меня все вышло как-то сумбурно.
— Обычно нас приглашают в отдел кадров и зачитывают новые обязанности, — пожимает она плечами.
Интересно, что я ничего такого не услышала… Хотя о чем речь? Я бегом бежала на брифинг, потом выслушала перечень заданий от босса и переехала в новый кабинет. Отдел кадров не нашел свободного места в моем ежедневнике!
— Но иногда менеджеров вызывают к Рэперхарту, и становится понятно, что дела плохи.
Даже я ежусь, хотя, вроде бы, этот этап для меня уже пройден.
— Все будет хорошо, — стараюсь я успокоить подругу, не чувствуя, однако, уверенности.
Элейн еще раз вымучивает улыбку и заходит в офис. Я — следом за ней.
— Сегодня прилетает группа из Гонконга… — начинаю я.
— Да нет, ты что? Только на следующей неделе! — легкомысленно парирует Элейн. Я настораживаюсь и с трудом стряхиваю нехорошее предчувствие.
— В смысле? Эперхарт мне сказал, что вернется сегодня. Дал список дел к пятнице.
— Эперхарт, может, и прилетает, но не Сибил и не остальные. Сама подумай, сколько они летели в Гонконг. Да они бы успели засвидетельствовать почтение, и только, а им еще настраиваться сколько времени. Так летает только наш CEO. Ему некогда неделями доводить до ума оборудование. Он только к самым крупным заказчикам летает. Ну или если имеется большой косяк, из-за которого нужно распинаться. Тут, как ты понимаешь, и то, и другое.
— Ч-что? — окончательно теряюсь я и будто со стороны вижу, как с лица сходит краска. — Гаррисон не прилетит?
— Гаррисон прилетит вместе с остальными. Он главный ответственный по научной части контракта. Эй, Валери, ты чего это?
Тут мне становится по-настоящему плохо, потому что у меня билет на его имя в Эмираты в следующий четверг и теперь я не уверена, что он к этому дню вообще вернется из другой командировки! Мне нужно попасть к Эперхарту и быстро все обговорить. А потом я начинаю считать время рейсов и понимаю, что наш босс появится в лучшем случае во второй половине дня. Иначе он пробыл в Гонконге менее суток!
Оставшуюся часть дня я кусаю губы и как на иголках дергаю Боуи по поводу возвращения Эперхарта. За это время выясняю о нем больше, чем за весь прошлый месяц: кроме расписания его рейсов я узнаю, что от аэпорорта на материке он всегда добирается на личном вертолете, а поскольку дом его расположен в опасной близости от вулкана — любит он, видно, рискнуть понапрасну, — то ехать оттуда до «Айслекс» не менее двадцати минут. А Эперхарт никогда не приезжает в офис помятым с перелета. Короче, он будет не раньше четырех. И на половину пятого назначен совет директоров.
От последней новости меня слегка перекашивает, потому что за дни отсутствия Эперхарта мне, как новенькому менеджеру, посчастливилось познакомиться с заместителем босса и директором по рекламе, который искал Сибил, ибо больше никто из менеджеров «лицом» компании быть не может. Ни тот, ни другой приятных эмоций не доставили. Ужасно скользкие типы, как на подбор. Эперхарт при всех его недостатках не считает унизительным общаться с персоналом, причем едва ли не на равных.
* * *
Весь день я пробыла в таком напряжении, что подташнивало. К шести часам и вовсе поселилась под дверью кабинета босса, пообещав Боуи не отвлекать его от работы. Пятнадцать минут я наблюдала за тем, как он с невероятной для человека скоростью строчит письмо за письмом, периодически снимая трубку, чтобы дозвониться в один из отделов — в пятницу после окончания рабочего дня, ага, — а затем появился Эперхарт. Едва увидев мое перекошенное лицо, он понял, что дело плохо, тяжело вздохнул и прошел в кабинет, оставив дверь открытой и молчаливо предлагая мне заходить.
— Мистер Эперхарт, — начала я с порога его кабинета, и тот поморщился, как будто это обращение вызвало у него головную боль. — Чисто теоретически, если гонконгская группа прилетает в четверг утром, может ли Гаррисон полететь в Эмираты всего через несколько часов? — начала я издалека, но номер не прошел.
Босс закрыл глаза, будто силясь меня не убить.
— Билет ему заказали хотя бы не в бизнес-классе? — спросил он обманчиво-спокойно.
— Нет.
Услышав об этом, он обошел свой стол и оперся о него бедрами, скрестив руки. И несмотря на то, что между нами осталось шага три, я почувствовала все прелести психологического давления и нервно сглотнула.
— А теперь по порядку. Начиная с переписки с Саджаном!
По мере моего, казалось бы, складного рассказа, Эперхарт лишь сильнее мрачнел. Не предложил мне присесть, да и сам не озаботился тем же, если не считать стол. И несмотря на то, что теперь наши лица были практически на одном уровне, я чувствовала себя маленьким нашкодившим ребенком!
— Итак. — Эперхарт начинает негромко, но до дрожи проникновенно. — Вы пренебрегли моим советом проконсультироваться с коллегами по поводу покупки билетов, ни у кого не спросили о датах возвращения гонконгской группы — хотя уж об этом знает каждая мошка! — не учли, что чертовы арабы никогда не исполняют в срок свои обязательства. На сто процентов ожидаемое поведение после простейшей провокации. И это встанет нам как минимум в билет Гаррисона и несколько потраченных впустую рабочих дней. И ладно бы только ваших, но вас же одну там не оставишь, иначе вы не только сорвете контракт, но и войну развяжете! — На этой фразе голос Эперхарта взвивается, а я ловлю себя на попытке втянуть голову в плечи.
— Я поменяю билеты… — пытаюсь я все исправить.
— Вы ничего не будете делать! — рявкает босс.
К собственному ужасу, я не только закусываю губу, но и чувствую, как в носу начинает пощипывать от сдерживаемых слез. Боже мой, только разреветься в кабинете у Эперхарта для полноты сходства с классической неудачницей и не хватало. Только бы он не заметил. Только бы не заметил!
