Его глаза загораются знакомым огнем, и я с трудом подавляю желание запахнуть жакет. Потому что мурашки от такого взгляда бегут не только по рукам! Но тем не менее, повышая градус беседы, я приближаюсь к уху Клинта и шепчу:
— И, кстати, мы в открытом море. Не парусник, но… О, смотри, там Элейн.
Червячок вины за суховатое поздравление гонит меня прямиком к подруге. Понимаю, что Клинт должен быть в шоке от такой резкой смены темы, но разве быть девушкой не значит говорить «кстати» и менять тему на другую, никак не связанную? Решительным ледоколом разрезая толпу, я направляюсь к Элейн и тяну за собой Клинта. Кажется, его приобретенные мною в офисе замашки немало обескураживают, но за прошедший месяц я уяснила лишь одно: в коридорах «Айслекс», где все бегут, либо сшибаешь ты, либо — тебя. С чего бы на яхте действовать по-иному?
— Валери! — оборачивается она, счастливо сияя.
На краткий миг ее глаза округляются, лишний раз доказывая, как потрясающе смотримся мы вместе с Клинтом. Кстати, она себе не изменила: одета более празднично, чем обычно, но все равно в элегантный офисный костюм. К счастью, я уже осмотрелась в зале и видела немало платьев еще смелее моего. Я просто без белья, а у некоторых декольте ниже линии бюстгальтера.
— Элейн, я еще раз тебя поздравляю, — крепко обнимаю я ее. — Прости, я вчера была сама не своя… Одна надежда на то, что на брифинге менеджеров не будет сама знаешь кого.
— Брось! — легко отмахивается Элейн. — Мы напились вдвоем с Коннором, но так, что проснулись дома у Боуи. Вечер удался.
— У Боуи? С Коннором? — спрашиваю я, обалдев.
— Валери, да. Таков был план, поверь моему опыту: если хочешь, чтобы все шло ровно и четко — зови Боуи. Если хочешь от плана отклониться, но закончить вечер предсказуемо — то Коннора. А если тебя не смущает мысль оказаться на плоту в открытом океане, без еды, воды и мобильника — то Финли. На такое я пока не решилась. Кстати, по «Айслекс» ходит история о том, как однажды Финли летал куда-то с Эперхартом и наговорил на таможне такого, что их шесть часов потом мариновали службы безопасности. Пришлось лететь другим рейсом и по другим билетам.
— И он до сих пор работает? — ужаснулась я, но со вздохом перевела тему: — Ты говоришь это, потому что слышала про меня?
— Ну, Боуи сказал, что мне повезло идти за тобой, а не перед, — уклончиво ответила она. — На твоем фоне мои косяки потеряли всю остроту.
В этом месте Клинт привычно кладет руку мне на плечо, и мне ничего не остается, как уцепиться за его пальцы с тяжелым вздохом.
— Он громко на тебя орал? — правильно понимает Элейн, кривя мордашку в жалостливой гримасе.
— Он не орал вовсе. Но советовал не попадаться на глаза до понедельника, пока решает, что со мной делать дальше.
Элейн сочувственно хмыкает и спрашивает, почему мы с Клинтом до сих пор без шампанского, после чего моему любимому приходится поймать на лету жирный намек и удалиться за выпивкой. И только избавившись от лишних ушей, подруга начинает зубоскалить на тему отсутствия Сибил на такой громкой вечеринке, куда тем не менее приглашена какая-то там супермодель и бывшая подружка Эперхарта. И это очень нехорошо для Сибил, ведь когда те расстались, дело шло уже к помолвке. Увы, закончилось на грустной и банальной ноте: красотке нравилось греметь в Нью-Йорке и Милане, а наш босс заперся на своем острове аки Робинзон Крузо.
Каждый раз, с интересом слушая Элейн, я удивляюсь: вот откуда она знает все сплетни компании, если работает здесь немногим дольше меня? Либо у нее есть еще подруги, коих я до сих пор не обнаружила, либо за все сарафанное радио «Айслекс» отвечает один вездесущий Коннор. Может, и так. Вдруг менеджеров снабжают сплетнями по особым каналам?
На этой мысли я расплываюсь в широкой улыбке.
— Элейн, — зову я ее, добавляя в голос хитринки. — А мы ведь теперь снова будем работать в одном отделе!
— Да, детка!
Она шутливо толкает меня бедром и начинает пританцовывать. Глядя на это, невозможно не рассмеяться. В этот момент Клинт возвращается с напитками, и нам приходится вернуться к благопристойному поведению. Разве что глупо хихикать временами.
Когда я задаю вопрос, видела ли Элейн ребят, та многозначительно обводит взглядом переполненный зал, где можно годами блуждать и не встретиться. Но разве не стоит попытаться? Увы, рвануть на поиски мы не успеваем, так как оживают динамики. Возмущенный характерный свист на фоне общей идеальности картинки звучит настолько инородно, что разговоры сами собой стихают в момент. Я невольно отмечаю, как замерли прямо в воздухе девицы-акробатки. Сейчас будет долгая приветственная речь? Это всегда она. Привстав на цыпочки, я мигом выныриваю пятками из своих лодочек и пытаюсь рассмотреть происходящее далеко впереди.
— Хочешь, подниму? — насмешливо интересуется Клинт, уже обхватывая мою талию руками.
Я на всякий случай упреждающе шлепаю его по пальцам. А то ведь с него станется! Как представлю, что с воплями взлетаю над головами собравшихся на глазах у Эперхарта, так заранее начинаю краснеть. Как минимум Коннор до конца года будет надо мной подтрунивать, если Клинт отважится на это прилюдное безумство. Хотя нет, Эперхарт точно после такого уволит меня раньше.
Между головами двух на удивление рослых мужчин прямо передо мной мало что можно разобрать, но мне удается выловить взглядом мечущегося по сцене парня в жилете.
— Вот и Боуи нашелся, — тут же подмечает Элейн. — И Эперхарт.
Я бесстыдно хватаюсь за плечо Клинта, чтобы удержаться на носочках, и вытягиваю шею на максимум. Интересно же! Но, в отличие от Боуи, босс вовсе не собирается прятаться в уголочке, вместо этого забирает у помощника все еще скрежещущий микрофон и подходит ближе к краю сцены — очень уж скромной, к слову. Теперь его видно из каждого уголочка зала, а дальше зависит только от индивидуальной близорукости сотрудников.
— Всех приветствую на борту, — начинает Эперхарт свою речь, и я едва заметно вздрагиваю, потому что его голос… У меня есть противоядие ко всему в этом человеке, кроме голоса. Особенно когда он говорит без злости, а буфером между ним и мной служит телефон, или микрофон, или… или. Ведь только так я могу слушать его и не бояться своей зависимости от этого удивительного тембра. — И безмерно счастлив, что столько людей радуется вместе с нами пятнадцатилетию «Айслекс» и выпивке за его счет. — По залу растекаются смешки. — А впрочем, я терпеть не могу пространные речи, кому интересна история основания компании — почитаете в будущем выпуске Таймс. — В этот месте он машет кому-то в зале. — Привет, Диего, до последнего не верил, что ты оторвешься от своих великих дел ради скромных нас. А теперь лучшая новость на сегодня. Для меня — так точно. — Неожиданно Эперхарт лезет в карман, достает оттуда мобильный телефон и показывает залу. — Мы уже на всех парах мчимся к свободе открытого океана, где не существует такого понятия, как «сотовая связь». И это на целые сутки. Ура!
Мобильник демонстративно улетает куда-то за спину босса, и публика ожидаемо ахает.
— Ой, да ладно, все знают, что у него спутниковая сеть, которая не ловит разве что в подземном бункере. Позер, — закатывает глаза Элейн. — И айфон он выкинул предпоследней модели. Без связи, ага.
Мы с Клинтом ошарашенно смотрим на девушку.
— Что, хотите сказать, я сливаю корпоративную информацию? — настораживается она. — Да бросьте, Эперхарту с его финансовыми возможностями сам бог велел пользоваться только последними новинками и быть на связи в любое время дня, ночи и даже в самолете. А еще я буквально в пятницу побывала у него в кабинете «на ковре». Кто бы на моем месте не огляделся как следует?
От мысли, что Элейн, видимо, побывала у Эперхарта как минимум впервые за долгое время, меня пробирает неожиданный для тропического климата мороз. Это, выходит, только я захаживала к CEO как к себе домой, притаскивала пришлых ученых, расспрашивала про вулкан и болтала с заказчиками по его айфону последней модели? Какой ужас.
