Эвану точно не понравится. Но Рене о том, что именно я задумал, знать пока необязательно.
– Посмотрим. Работай! – отмахиваюсь я, выпроваживая её за дверь.
Хотя удивительно, что она вообще меня слушается. Да и не только она. Даром, что мы с Эваном похожи как две капли воды. Но знали бы они, что вся корпорация Макгрегоров и весь этот остров, принадлежат ему одному, наверно, не ставили бы меня ни в грош.
«Но ничего, моя девочка, – подмигиваю я Евиной фотографии, открывая телефон. – Вылечим мы твоего Додика. И уедем на хрен отсюда».
– А пока будем играть по правилам, – смотрю я на часы.
Время обеда. Вот-вот в свою резиденцию вернётся мой дорогой брат.
Глава 22. Ева
– Ну как? Что делали? Как прошло? – обступают девчонки покрытую свежим загаром Кейт. Вернее, нещадно покрасневшую на солнце и со свежей ссадиной на коленке.
– Волшебно, – закатывает она глаза, но торопится пройти в свою комнату. А когда я захожу следом, даже запирает её на ключ.
– А Софи с Мирандой? – удивляюсь я, глядя, как краснеют её глаза, из которых вот-вот потекут слёзы.
– Плевать. Постучат, – отмахивается она. Выдернув из коробки несколько бумажных салфеток, садится на свою кровать и закрывает лицо.
– Кейт, ты чего? – сажусь я напротив. – Что-то случилось? Он что, тебя оскорбил? Обидел? – почему-то не идёт на ум ничего хорошего, зная, что с ней был Эван.
В ответ она заливается слезами, но отрицательно мотает головой.
– Посмеялся над тобой? – неуверенно спрашиваю я, не зная, что и предположить.
Хотя нет, знаю, но в уме у меня всё и того хуже: «Изнасиловал? Или просто трахнул?» Но на камеру спросить я её об этом не могу.
– Пойдём! Кремом тебя намажу, ты же совсем обгорела, – тяну я её за руку в ванную. А там, пока она умывается, достаю из шкафчика мазь и повторяю свои невысказанные вопросы вслух.
С облегчением выдыхаю, когда её ответ звучит снова отрицательно.
– Кейт, да не молчи ты! Что случилось? – подаю я ей полотенце.
– Люблю я его, – промокнув лицо, поднимает она на меня опухшие глаза.
– Ну, это ничего. Это нормально, – успокаиваю её я, раздумывая, насколько сама далеко от неё ушла. Я же вдохнуть до сих пор не могу полной грудью после встречи с Адамом в кабинете врача. И мне тоже хочется на пару с Кейт заплакать. От бессилия. От невозможности этому сопротивляться.
– А ещё знаешь, что, – понижает Кейт голос до шёпота и косится на дверь. И я скрещиваю пальцы от страха, что она разгадала: они близнецы, когда эта блондинка доверительно наклоняется к моему уху. – Он совсем не такой, когда наедине.
– А какой? – спрашиваю я осторожно.
– Плохой, – морщится она. – Злой. Самовлюблённый. Высокомерный. А ещё, – снова мнётся она.
– Да говори ты уже! – помогаю я ей снять платье. И она, прикрыв грудь, садится прямо на пол, подставляя мне обгоревшие плечи.
– Я делала ему минет, – шепчет она еле слышно.
Я давлюсь воздухом, не успев закончив вдох. Кашляю, роняю на пол банку с кремом. И хрипло переспрашиваю:
– Что?!
– Только не осуждай меня, – всхлипывает она.
– Я и не собиралась, – всё ещё кашляя, нахожу я укатившийся крем. И Кейт вздрагивает, когда её горячей кожи касается моя холодная рука с противоожоговым составом и начинает его втирать.
– Я сама ему предложила, – шепчет она, покрываясь мурашками. – Просто зашла к нему в душ, когда он смывал солёную воду, встала на колени и там всё случилось.
– А он? – нервно сглатываю я, растирая крем.
– А он не возражал. Даже кончил мне в рот. Я всё слизала, проглотила, и сама так возбудилась, что, когда он прикоснулся ко мне, там, думала кончу прямо через трусики. А он, гад, не позволил. Представляешь?
– Нет, – зачерпываю я ещё пригоршню крема, истошно воняющего камфорой и ментолом и даже не знаю, что ещё по этому поводу сказать.
И мысли не путаются, они просто застыли как потёкший воск. Словно мозг у меня вытек через уши и застыл как нагар на свече. В таком я шоке.
Нет, в том, что эти двое развязные, бесстыжие и творят что хотят, я и так поняла. Что здесь будет такая обстановка, что захочется трахать каждый столб, меня предупредила Лорка. Но то, что эта наивная девочка с огромными голубыми глазами, которую ноги не держат, ратующая за честность, справедливость и порядочность, засунет себе в глотку его член и глазом не моргнёт, меня повергло в полный ступор.
Как выброшенная на берег рыба, я открываю и закрываю рот, когда она продолжает:
– Господи, пусть он меня сегодня выберет! – складывает она руки молитвенным жестом. – Пожалуйста, пусть сегодня он выберет меня! Я хочу его до полусмерти.
– Мы же здесь не больше недели, Кейт, – удивляюсь я.
– Ну и что! Он без штанов просто бог. Если бы ты знала сколько дней я провела перед монитором, глядя на него, не удивлялась бы.
– Так ты давно следишь за этим шоу? – сажусь я на край ванны и закрываю банку с мазью.
– У моей матери даже ВИП-доступ есть, – понижает голос она, натягивая обратно платье. – И я смотрю, когда её нет.
– И как оно?
Она закатывает глаза.
– Космос. Я даже однажды сама доплачивала. Он там одну девочку так красиво трахал, что я вместе с ней раз пять подряд кончила. А-а-а, – стонет она. – Я с него всю ночь не слезу, только дайте мне эту чёртову красную розу.
– Вот мама-то удивится, когда увидит там тебя.
– Да плевать ей на меня. Она вся в своём бизнесе, делах, – начинает подниматься Кейт с пола. – Меня её новый муж трахает, а она делает вид, что не замечает. Но к нему в постель я тоже напросилась сама, – наступает она на подол.
И если бы на ванне не сидела я, то, наверно, Кейт выбила бы себе зубы. Но, к счастью для неё, она только поставила мне подбородком такой синяк на бедре, что я чуть не описалась от боли.
– А вы с ним хоть о чём-нибудь разговаривали? – прикладываю я полотенце, намоченное холодной водой, к набухающему багровеющему синяку. – С Э-э-э… Адамом?
– Когда после секса он немного подобрел, да.
– Рассказывал что-нибудь о себе?
– Больше расспрашивал обо мне, но кое-что рассказал, да, – помогает она мне снова намочить полотенце. – Что этот проект будет последним, представляешь?
– То есть? – отстраняюсь я от неё, ничего не понимая.
– Сказал, что больше новеньких набирать не будут. И на той, что останется последней, он женится. Что, возможно, нашёл ту самую, единственную, или просто устал искать и женится на той, что ему понравится больше всех.
– Что?! – хлопаю я глазами.
– Господи, Ева, видела бы ты своё лицо, – вдруг заливается смехом Кейт.
А я смотрю на её торжество и злорадство и ничего не понимаю.
– Ты что, правда мне поверила? И про минет, да? Я пошутила, глупенькая. Пошутила, – трогает она челюсть, которую чуть не выбила и которая, видимо, болит, когда она ржёт. Но, признаться, сейчас у меня есть сильное желание закончить то, чему помешала моя нога, глядя на её довольную рожу.
– Да он даже не притронулся ко мне ни разу. Только когда я споткнулась и упала, – показывает она коленку, – и то за руку помог мне встать и всё.
– Зачем же ты врала? – ничего не понимаю я.
– Да шутка это, шутка! Какая же ты трудная, Ева! – снова ржёт она. – Ты в монастыре что ли выросла? Мужиков только на картинке видела? Целоваться она со всеми вместе не будет, это не для неё. При слове «минет» чуть в обморок не упала. Услышала, что он решил жениться – побледнела. Для чего же ещё мы все здесь, если не ради свадьбы с ним?
– Серьёзно? Аллё! – щёлкаю я пальцами у неё перед носом, когда она снова ржёт, наслаждаясь своим остроумием. – А ты в курсе, что этому шоу уже два года?
– Конечно, я же говорю, что у меня на него подписка оформлена, – невинно моргает она небесно-голубыми глазищами. – Про это я не шутила. И про отчима правда. И про то, что шоу последнее, Адам мне тоже сказал. А вот про то, что я хочу, чтобы он меня выбрал прямо сегодня… – вдруг меняется она в лице, зло прищуривается, – и не надейся! Он меня будет уговаривать взять свою красную розу – я не возьму. Я буду бороться за него до конца.
