Вскоре его оставили в покое, а он привязался ко мне и не отступал ни на шаг весь год.
Помню, что родители мечтали отдать его в престижный лицей, но Айдаров упёрся рогом и сказал, что хочет в обычную школу вместе со мной. Мать пыталась сопротивляться, но отец настоял, решив, что так действительно будет лучше. Первого сентября мы вместе пошли на школьную линейку.
В начальных классах всё повторилось. До тех пор пока ребята не поняли, что за него есть кому вступиться. Тимур стал смелее и физически сильнее. Я учил его драться, быстро бегать, лазить по деревьям и не бояться смотреть в глаза обидчику. А потом… потом к нам в класс пришла Света, и мы уже вдвоём стали оберегать её от нападок одноклассников. Как нечто ценное и дорогое сердцу.
Попрощавшись со Светой, кладу трубку и включаюсь в работу. Мозги совсем не варят: я постоянно думаю о Тимуре.
После обеда приезжает делегация иностранцев в сопровождении мэра. Я выхожу пообщаться с ними лично. Они занимают весь третий этаж, арендуют конференц-зал и заказывают фуршет. Понаблюдав за Соней, понимаю, что девушка неплохо справляется в одиночку и старается изо всех сил, чтобы не накосячить ещё раз. На второй я обычно прощаюсь с сотрудником.
Закончив рабочий день раньше обычного, еду в офис к Тимуру. Паркую мерс, набираю его номер. Похрен, что он подумает обо мне и Свете. Мне хочется её защитить, пусть даже она об этом и не просила. Я действительно не понимаю, какого хрена Айдаров творит. Так он пытается вернуть жену? Честно говоря, странные и малоэффективные методы. Хотя я мало что знаю о настоящих семейных отношениях.
Автомобиль Тимура с визгом останавливается рядом со мной. Он улыбается, выбираясь из салона. Обходит машину, крепко пожимает мою руку.
— Здорово, брат! Ты здесь какими судьбами?
— К тебе приехал. Поговорить.
Мой тон серьёзнее некуда, но он почему-то продолжает скалиться во все тридцать два.
Я думал, будет куда проще поставить его на место. Грудную клетку сдавливает, в ушах звенит. Готов ли я похерить годы нашей дружбы? Я хмурюсь, вспоминаю грустный голос Светы. Её переживания и опасения. Вчера и сегодня. Понимаю, что готов. Ради неё готов.
— Если ты по поводу аренды «Мира», то я пока не созванивался с Валенцовым, — произносит Тимур. — Дел было по горло.
— Я по другому поводу, Айдаров.
Его лицо на миг каменеет. Уголки губ ползут вниз, а глаза перестают светиться. Он с шумом втягивает в себя воздух.
— Света?
Я киваю, сунув руки в карманы брюк. Хочу верить, что обойдётся одним разговором. Тимур давно не хлюпик, хотя меньше меня в плечах и чуть ниже ростом. Он посещает спортзал и больше не хочет вспоминать те годы, когда над ним издевались ровесники.
Айдаров бьёт себя ладонями по карманам, находит пачку сигарет и предлагает закурить. Я соглашаюсь и, щёлкнув зажигалкой, втягиваю в себя горький дым.
— Я не понимаю ничего, Бодь. Ты с ней… ты и она…
— Мы не трахаемся. — Выпускаю тонкую струю дыма.
Он облегчённо вздыхает, будто это вообще хоть что-то меняет. Ни хрена. Это ни хрена не меняет, потому что я до ломоты хочу её. Каждый день и каждую свободную минуту. И сдерживать себя адски сложно, особенно когда она рядом.
— Тогда я тем более не понимаю, — невесело усмехается Тимур. — Зачем это тебе?
— Затем, что она мне дорога, Айдаров.
— Хм. Вот как. А я значит нет?
— Ты нуждаешься в моей помощи? — хмыкаю, качнув головой. — Не думаю.
Мы молчим и курим. Курим и молчим. Никогда не думал, что мы станем делить женщину. До выпускного класса школы нам нравились абсолютно разные девчонки. По крайней мере, мне так казалось. Тимур предпочитал пышнотелых девушек, а я был зациклен на Свете, но тем не менее не трогал её и встречался с другими, похожими на неё хотя бы немного, пока она росла и расцветала.
— Я её люблю, — вдруг произносит Айдаров.
Аргумент.
Выбрасываю окурок под ноги, втоптав его ботинком в асфальт. До хруста в костяшках сжимаю пальцы в кулаки.
Я ведь тоже её люблю. Причём уже достаточно давно. И если я вновь отдам её ему, то обязательно об этом пожалею. С другими не клеится. С другими не то.
— Дай ей выбор.
— А то что?
— Блядь. Просто оставь её в покое, ладно? Если Света тебя любит, то обязательно простит и вернётся.
Тимур кривит лицо и, сделав последнюю затяжку, щелчком пальцев отправляет истлевшую сигарету в сторону.
— Я предупредил, — произношу сквозь зубы. — Прекрати её запугивать и угрожать.
— Я тоже предупредил, Тихомиров. Причём давно. Попросил, чтобы ты не лез в нашу семью, но ты не послушался.
Он переводит взгляд на меня. Внимательно смотрит и, сузив глаза, качает головой.
— Она ведь с тобой сегодня ночевала, да?
Света
— Доченька, милая, как ты? — спрашивает свекровь, когда мы встречаемся в зале суда.
Тимур удивил. Мало того, что появился со своим адвокатом, так ещё и мать за собой притащил. Ей это зачем? У Эмилии Альбертовны не всё в порядке со здоровьем. Идиот. Зла на него не хватает!
Я обнимаю её за плечи, отстраняюсь и пытаюсь улыбнуться. На мужа принципиально не смотрю. Боюсь, что мои внутренние установки держать себя в руках дадут сбой.
— У меня всё хорошо. Как ваше здоровье?
— Давление шалит, но в целом неплохо. Тимур сказал, что ты переехала. Что-то случилось?
Мысленно чертыхнувшись, спешу заверить, что ничего ужасного не произошло. Просто я нашла идеальное место, где ощущаю себя спокойно и в безопасности. Адрес, конечно же, не называю. Я люблю и уважаю свекровь, но также понимаю, что она не сможет устоять перед напором сына и обязательно меня сдаст.
Прошла почти неделя, как я живу на даче у Богдана. Там так свежо и зелено! За это время я успела познакомиться с некоторыми соседями, облюбовать местный магазин и найти кристально чистый пруд для купания.
— Светлана Алимовна, нам пора, — произносит адвокат.
Он спокоен как никогда. Сказал, чтобы и я не паниковала зря, потому что все вопросы он урегулирует. Мне нравится его уверенность и настрой. Такое ощущение, что адвокат Богдана не боится никого и ничего.
— Да, иду.
— Света, я не призываю… прошу: не бросайся в крайности, ладно? — Свекровь берёт меня за запястье. — Не бывает семей, где вообще не возникает конфликтов. Мой муж однажды тоже мне изменил, но со временем всё плохое забылось. Вытеснили хорошие моменты,
