Но раньше чем я смогла что-либо сказать, Трент протянул Таннеру деньги из своего бумажника.
– Вот. Этого должно хватить.
Таннер, кивнув, взял их, а затем без лишних слов вышел, оставив всех нас онемевшими.
Трент подошел к Ливи и протянул руку.
– Привет, я – Трент. Мы еще официально не знакомы.
Какая бы ярость ни бежала по ее венам, она утихла, а Ливи покраснела от неловкости, словно хихикающая двенадцатилетка. Она быстро пожала его руку и отскочила, будто могла забеременеть от одного прикосновения, глядя куда угодно, но только не на его полурасстегнутую рубашку и прекрасное, загорелое тело под ней. Я усмехнулась про себя. Моя непорочная Ливи.
Шторм была следующей, кому Трент представился. Она мило зарделась, и меня накрыл непрошенный приступ ревности. Когда он переместился к Мие, спрятавшейся за ногами матери, я заметила, как Шторм преувеличенно с одобрением подмигнула. Я закатила глаза.
– А ты, должно быть, принцесса Мия? Я слышал о тебе.
Она надула губки и совсем немного высунулась из своего укрытия.
– Слышал? Он кивнул.
– Ну, я слышал о принцессе Мии, которая любит мороженое. Это же, должно быть, ты?
Она медленно кивнула и прошептала:
– Ты слышала, мамочка? Люди знают, что я – принцесса.
Все рассмеялись. Все, кроме меня. Я была слишком занята внутренней битвой с голосом, который твердил мне, что я не должна поддаваться его обаянию. Все это показуха. Ничем хорошим это не кончится.
Вообще-то, с ненавистью призналась я себе, дело было в другом.
Проблема в том, что я знала, что он слишком хорош для меня.
Трент встал и повернулся ко мне:
– С тобой все будет в порядке?
«Всегда такой заботливый». Я кивнула и скрестила руки на груди, посмотрев вниз на свой халат. Я неловко заерзала под этим его изучающим взглядом, вспомнив ощущение его тела, прижатого к моему. И то, что он вытащил меня из душа, съежившуюся и голую.
Меня захлестнула волна унижения.
Не уверена, заметил ли Трент мой дискомфорт, но он отступил на несколько шагов, ероша рукой волосы.
– Что ж, увидимся, – он подмигнул мне. – Нужно смыть все это мыло. Надеюсь, мой душ не настолько богат событиями.
– Ага… – пробормотала я и почувствовала себя глупо, следя за его движениями. Мысленно я разрабатывала план, как могла бы подкинуть что-нибудь ему в душ, чтобы и у меня появилась причина вынести дверь и запрыгнуть туда ради спасения Трента.
«Только не змею. Кажется, их он не боится. Может, аллигатора. Да, точно, во Флориде их много. Быстренько съезжу в национальный парк Эверглейдс, найду одного, поймаю, притащу сюда…»
– Кейси?
Голос соседки вернул меня в реальность. Она смотрела на меня, выгнув бровь и усмехаясь. Очевидно, я пропустила вопрос.
– Что?
– Я уверена, что Трент с удовольствием поужинал бы с нами – это была бы наша ему благодарность.
Я заметила блеск в ее глазах. Она играла в сводницу.
Мне это не понравилось.
Трент не захочет месива, которое я из себя представляю.
– Делай что хочешь. Я в спортзал, – ответила я голосом ледяным, как арктический ветер, заморозившим все веселье в комнате. Я развернулась и направилась в свою спальню, прежде чем кто-нибудь успел ввернуть словечко.
И ненавидела себя.
* * *В зале было тише, чем обычно под вечер, но меня это устраивало. Меня еще пошатывало от сегодняшнего «змеиного» волнения. И Трента. Мне нужна моя проверенная, спокойная рутина. Я быстро сделала растяжку и приготовилась к раундам с грушей.
– Привет, рыжик! – Голос Бена громыхнул позади меня.
«Черт». Я повернулась как раз вовремя, чтобы поймать его за разглядыванием моей задницы.
– Бен.
Он обошел вокруг и схватил мою грушу.
– Нужен споттер?[16]
– Думаю, его я в любом случае получу? – проворчала я. Но его хитрая ухмылка почему-то заставила меня рассмеяться, избавляя тело от напряжения. – Ты знаешь, что делаешь?
Он пожал плечами.
– Уверен, ты можешь меня научить, – затем он снова одарил меня этой своей ухмылочкой и добавил: – Я предпочитаю все контролировать, но ради тебя я могу…
Бена понесло в сторону намеков, и я перестала его слушать. Просто, чтобы преподать ему урок, я удивила его ударом с разворота. Он заворчал, когда груша врезалась ему в бедро.
«Рассматривай это как свой первый урок. Заткнись. Не разговаривай со мной, пока я тренируюсь».
Следующие пятнадцать минут я отрабатывала приемы, а Бен кое-как справлялся с поддержкой. Если он и говорил что-то, я не слушала.
Я сосредоточилась на последовательности, которая толкала меня вперед, нанося удары снова и снова, выпуская всю свою ярость с каждым броском.
Три пьяных идиота.
Три убийцы, отнявшие мою жизнь.
Раз. Два. Три.
Наконец я выдохлась, уперлась руками в колени, чтобы отдышаться.
– Господи, Кейс, – я подняла взгляд и увидела изумление на лице Бена. – Я никогда не видел, чтобы кто-то был настолько собран во время раунда. Ты словно Иван Драго. Тот русский, который…
Я перебила его, цитируя с фальшивым русским акцентом фразу из «Рокки 4».
– Если он умирает – он умирает. – Еще один любимый фильм папы.
Бен покачал головой, удивленно выгнув брови.
– Ты о нем знаешь.
– А кто не знает? – Я снова не смогла сдержать смешок. Вскоре мы оба смеялись, и я подумала, что все-таки Бен – не такая уж и напыщенная задница.
Мимо нас прошла высокая фигура, и все мои защитные латы рассыпались.
Трент.
Мой смех умер, а все следы беззаботности исчезли. Я схватила бутылку с водой и стала пить большими глотками, чтоб хотя бы попытаться спрятать свою реакцию от Бена, мои глаза неотрывно следили за Трентом, который бросил на пол свои вещи рядом с пневмогрушей и потянул за воротник толстовку, стягивая ее.
«Какого черта он здесь делает? В моем зале? Это мой… Твою ж…» Струйка воды сбежала по моему подбородку, я вытерла ее предплечьем, заодно придерживая челюсть, чтобы не отвалилась при виде тела, облаченного в белую майку. Он встал спиной, ни разу не глянув в мою сторону, и начал наносить удары по пневмогруше с поразительной точностью. Словно был хорошо натренирован. Я с минуту завороженно следила за его движениями, немного расстроившись, что он не узнал меня, хотя и не заслуживала его внимания.
Может быть, он не знал, что я здесь.
Сомневаюсь.
Черные чернильные изгибы выглядывали из-под его майки. Что бы там ни было, рисунок был большим – от одной лопатки до другой. С каким бы удовольствием я стащила эту майку и изучила его татуировку, а он бы лежал, растянувшись, на моей постели.
